Потерянные сны - Елена Эйхен

ли я знать о тебе что-то важное? Такое, о чём меня могут спросить.

Олег молча рассматривал свои руки. Лицо его посерьёзнело.

— Я был женат.

Словно стулом по голове. Как ему до сих пор удавалось скрывать такую важную вещь? Арина застыла, словно кисель, в котором переборщили с крахмалом. Долгое время всё, на что она была годна — это хлопать глазами и пытаться вспомнить хотя бы одно слово по-русски. Когда она обрела способность говорить, спросила:

— Как давно?

— Год назад мы развелись.

— Почему?

— Она оказалась слишком корыстна, к тому же обманщица. Везёт мне на таких женщин, правда? — Олег криво улыбнулся, а Арина не знала, что на это ответить, ведь его вопрос она не поняла.

— Что-то ещё?

— Слишком много вопросов, — Олег сделал шаг вперёд, — Давно наступила твоя очередь. Сколько времени вы с этим были вместе.

— Много лет. Сначала мы просто дружили, а потом…

— Ясно. Почему разошлись?

Арина помедлила. Разве так важно ему знать подробности? Всё давно в прошлом, да и что там было? Если подумать — даже вспомнить нечего.

— Наверное его мать наконец смогла объяснить, что с меня толку мало.

Арина усмехнулась. Она не чувствовала обиды, казалось, говорила не о себе, а о каком-то постороннем человеке.

— Почему? Ты как-то проявила себя? Она узнала тебя получше?

Арина вздохнула.

— Не говори ерунды. Ты меня вообще не знаешь, как выяснилось. Она считала, что её перспективному сыночку нужна перспективная невеста. А я такой вовсе не была.

— Как это? Твой отец разом переплюнет всех этих людей вместе взятых.

Олег выглядел искренне удивлённым.

— Причём тут мой отец? Он давно исчез из нашей жизни. Променял маму на эту… Зачем мне о нём рассказывать кому-то? Да и в нашей жизни он появился после маминой смерти только чтобы не потерять имидж. Как это так, детишек бросил?

Олег задумался.

— Он тебя обеспечивает?

— Ещё не хватало! Мы чужие люди.

— Пожалуй, об этом говорить журналистам не стоит.

Арина пожала плечами. Большего рассказывать она не хотела. Даже этого было слишком много для Олега, но в какой-то момент из-за возмущения она не смогла остановиться.

— Твоя очередь, — быстро выпалила Арина, боясь, что Олег её опередит, — Где твоя семья? Родители? Кто-то ещё? Я должна это знать.

На этот раз пауза длилась настолько долго, что Арина усомнилась, стоило ли задавать вопрос. Олег отвернулся к окну, ладони его сжались в кулаки, челюсть напряглась. Когда он снова повернулся к Арине, вцепился в её глаза мёртвой хваткой.

— Я вырос в детском доме.

Арина машинально отступила.

Олег

Олег вышел в сад. Теперь она знала о нём почти всё.

Сворачивая на узкую тропинку между яблонями, Олег замедлил шаг. Он любил здесь прятаться, когда не хотел никого видеть и сегодня наступил именно такой момент. Рассказывать настолько личное он не собирался, но Арина была права — такую важную вещь она обязательно должна знать, ведь если окажется, что жена не в курсе, где вырос муж и кто его родители, то в их сторону немедленно полетят сотни вопросов.

На этом важном откровении разговор закончился и на у Олега были причины. С самого детства он наблюдал у людей две реакции на то, что он детдомовский. Первая — жалость. Вторая — опаска. От Арины он не хотел видеть ни одну из них, поэтому решил дать ей время переварить услышанное и нацепить на лицо маску равнодушия.

Подул ветер, поднимая вверх опавшие листья. Небо стало серым, как будто из него вытянули все краски и даже редкие облака сливались с воздушным фоном в одно целое. Олег сел на скамейку.

Сколько ещё она будет его мучить? Поселить Арину в своём доме казалось самой неудачной идеей из всех, что приходили в голову до этого момента. С каждым днём, с каждым шагом, с каждым словом он всё больше сомневался в собственных убеждениях, всё больше путался в мыслях. Почему Арина ведёт себя так, будто это не она, а именно он виноват в случившемся? Что это: наглость выше Гималаев или она и правда верит в свою невиновность? Конечно, она не знает, что Олег видел её в тот день и, возможно, поэтому, считает, что вправе строить из себя жертву. Но ведь он видел! С того дня картинка стонущих под одеялом не оставляла его ни на минуту. Какой нужно быть бесчувственной, бессовестной, чтобы распрощаться с одним до вечера и тут же прыгнуть в кровать другого! Как будто и не она это вовсе. Если бы сам не увидел, то ни за что бы не поверил.

В последнее время Олег не раз думал рассказать Арине о том, что он всё знает, но решимость его падала и разбивалась каждый раз, когда он видел её глаза, слышал голос. Последние два дня Олег серьёзно опасался того, что навязчивая мысль простить Арину, которая всё чаще прокрадывалась в измученное сознание, не давая уснуть или сосредоточиться на работе в конечном счёте победит и он не сможет больше сопротивляться. Порой Олег отчётливо понимал, что страстно желает забыть обо всём что было и начать всё заново. В такие минуты даже тест на отцовство казался ему абсурдным — да какая вообще разница чей это ребёнок. Будет его. Олег представлял себе, что станет любить Арину настолько сильно, что больше она и думать не захочет о ком-то другом.

В такие моменты перед глазами снова появлялись картинки — безумные мечтания: Олег, Арина и парочка ребятишек, хотя, можно и больше. Счастливая семья. В его фантазиях чаще всего они улыбались, обнимая друг друга, прогуливаясь по дорожкам вокруг дома. Дочка кормила лебедей, а сынок носился наперегонки с щенком. В лесу бесконечно куковала кукушка.

Олег улыбался. Опомнившись, он встал и побрёл в сторону дома. Зачем думать о пустом? Ведь у него не было даже щенка из этой мечты.

Перед тем как войти, Олег думал о том, что Арине осталось узнать его последнюю тайну. Ту, которую он никогда не раскроет по собственному желанию. Этот факт она не должна узнать. Только не она.

Держать как можно дальше. Не привыкать и больше не мечтать.

Глава 33

Стоя у окна спальни, Арина размышляла об услышанном.

Получается, Олег не знал своих родственников. Стало понятно, почему в доме не оказалось ни одной фотографии. И вообще, детдомовское детство Олега объясняло многое. Скорей всего, он с детства привык к одиночеству, привык самостоятельно бороться за себя, без