Форсаж на крови - Николай Леонов

Николай замолчал, победоносно глядя на Ольгу. Она тоже не торопилась нарушать установившуюся паузу. Театрально тянула время, пристально вглядываясь в лицо собеседника. Левое веко задержанного непроизвольно дернулось. Старовойтова только этого и ждала.

– Все выглядит немного не так, Николай, – произнесла она, а затем положила на центр стола диктофон и нажала кнопку воспроизведения.

«Это Мюллер ее где-то надыбал. Наводка на нужного клиента – часть его работы. – Николай узнал собственный голос, и его левое веко снова дернулось. – А я потом только подготовку к основной операции провожу…»

Ольга остановила запись, поставив ее на паузу.

– К слову сказать, нужный клиент, как ты ее называешь, уже здесь, в Управлении. Дает показания. Ломановская ее фамилия, если тебе интересно. Ирина Ломановская.

Она снова включила диктофон, немного промотала запись вперед.

«Братан у нее точно есть. Родной. Но он не в Москве… А про других родственников я не в курсах. Не успел провентилировать. Заказ спешный был… Но тут же как, подруга… Даже если и будут искать, один хрен не найдут. Мы тела прятать умеем».

Николай прикусил губу. Сел ровно на стуле, и в этот момент Ольга впервые заметила метнувшийся в его глазах страх. Она выключила запись, убрала диктофон со стола и вкрадчивым тоном напомнила:

– Там дальше и про Бизона кое-что есть. Немного, но есть. В любом случае налицо факт организованной преступной группировки. А вот тут и возникает вопрос, Николай. Кто из вас во всей этой истории пойдет «паровозом»? Ты, Мюллер или Бизон? Рано или поздно я и их возьму, можешь в этом не сомневаться… И тут уж кто первый заговорит.

– Но я ж реально ничего не делал, – не выдержал «браток». – Какой из меня «паровоз»? Чего ты гонишь? Даже на записи слышно, что я только подготовку провожу…

– Ты сам сказал: все это только слова, – равнодушно пожала плечами Ольга. – В данном случае твои слова против слов Бизона. Или Мюллера. И знаешь, на что будет опираться следствие?

– На что?

– На то, кто заговорил первым.

– Да ты мне фуфел загоняешь, – хмыкнул Николай, но особой уверенности ни в его голосе, ни в его словах не было. – Просто хочешь, чтобы я начал корешей «палить».

– Я лишь сказала тебе, как работает система. – Старовойтова откинулась на спинку стула и скрестила на груди руки. – А дальше ты уж сам думай… И кстати, вот тебе еще информация к размышлению. В числе ваших жертв есть одна девушка. Мария Демьяненко. Не припоминаешь такую? Родители Марии уже оформили заявление об ее исчезновении. А также указали на тебя, как на человека, которого последним видели в обществе пропавшей девушки. Даже если тела невозможно найти, как ты утверждаешь, мы все равно отправим тебя в ИВС и продержим там до тех пор, пока девушка не найдется. Таков порядок. – На этот раз Старовойтова откровенно блефовала, но ей нужно было «дожать» задержанного. Она чувствовала, что Николай уже на грани. – А ты когда-нибудь был в ИВС, приятель? Я была. Там не так, как на зоне. На зоне существует определенный порядок. Воров держат с ворами, убийц – с убийцами. И так далее… А в ИВС таких правил нет. Туда бросают всех подряд. Серийных убийц, насильников, психопатов… Все ждут суда на равных условиях. Но не все дожидаются… Только самые стойкие и крепкие. Понимаешь, о чем я?

Пару минут «браток» насупленно молчал, пристально глядя ей в глаза. Он все еще колебался. Решение зрело, но медленно. Ольга его не торопила.

– А это точно не развод?

– Не развод. Я честно выложила перед тобой все карты на стол.

– Дерьмо! – Николай подался вперед и склонил голову над столом. – Но я ведь правда никого не убивал, Ольга…

– Викторовна, – подсказала Старовойтова.

– Да… Викторовна… На мне нет крови. Я выслеживал жертвы, на которые указывал Мюллер. – Николай даже не обратил внимания на то, что Ольга вновь положила на стол диктофон и нажала кнопку записи. – Выяснял, кто они, где бывают, есть ли родственники… Иногда приходилось идти на личный контакт, иногда нет. А потом я определял наиболее удачное место и время для нападения. И еще я избавлялся от трупов… Но исключительно по приказу Бизона. Бизон решал все.

– И он же осуществлял убийства?

– Да.

– А чем занимался Мюллер?

– Он потрошил тела.

Старовойтова нахмурилась. Такого поворота в разговоре с Николаем она не ожидала, поэтому даже слегка растерялась. «Браток» продолжал сидеть перед ней в прежней позе со склоненной головой.

– Потрошил тела? – с расстановкой переспросила Ольга. – Зачем?

Николай поднял взгляд, и по его лицу скользнула улыбка.

– Ах, вот оно что! – вполголоса произнес он. – Выходит, вам неизвестна вся картина, Ольга Викторовна? Интересно… Что же вы о нас думали? Что мы какие-то психопаты, убивающие людей без всякой на то причины?

– А потрошение тел, разумеется, не делает вас похожими на психопатов, – парировала Старовойтова.

– Мюллер – в прошлом врач. Патологоанатом. И он вскрывает тела убитых Бизоном жертв с целью извлечения определенных органов, которые потом становятся донорскими органами. Именно по этой причине жертв Мюллер тоже изначально выбирает сам. – Николай рассказывал о деятельности их преступной группировки как о чем-то само собой разумеющемся. Как о рутинной офисной работе. – Я не знаю, как он это делает… Какие-то связи из прошлого или еще как-то… Но он указывает Бизону на тех людей, чьи внутренние органы в полном порядке и требуются в настоящий момент. Понимаете, о чем я? У человека может быть больное сердце, но почки в идеальном состоянии. А заказчику как раз нужны почки…

– Заказчику? – переспросила Ольга, прерывая исповедь допрашиваемого.

– Ну да… Заказчику, – кивнул Николай. – Мы ведь сами не торгуем донорскими органами. Мы их только поставляем, так сказать. Заказчик приезжает и забирает то, что ему необходимо.

– Заказчик всегда один и тот же?

– Насколько мне известно, да.

– И кто же он? Имя, фамилия…

– Этого я не знаю. Клянусь вам! – покачал головой Николай. – Официального знакомства, типа, не было. Я видел этого человека, видел, как он общался с Бизоном и с Мюллером. Со мной он даже ни разу не говорил.

– А описать его сможешь?

– Вряд ли. Могу только сказать, что одевается он во все серое. Так он становится неприметнее, что ли, – хмыкнул Николай. – Я не в курсе… Серый плащ, серая шляпа, под которой глаз почти не видно. И приезжает он всегда в темное время суток. То есть, если бы я и захотел его рассмотреть повнимательнее, все равно не смог бы. А я и не хотел. К чему мне это? Мне с ним детей не крестить. Говорю же вам: я – пешка, Ольга Викторовна. Мелкая разменная фигура. И Макс был таким же, – с грустью добавил «браток».

– Почему «был»?

– Бизон «замочил» его. Сегодня утром. Задушил леской, как и всех своих жертв. Потом позвонил мне, попросил приехать и избавиться от тела. Что я и сделал… Но сам никого не убивал…