Лес разбуженных снов - Антон Леонтьев

– То, что нарисовал Павлушка, является фамильным гербом княжеского рода Сепетов, которому принадлежит замок на горе. Вулк Сепет, по преданию, господарь Вильера в середине четырнадцатого века, отличался непомерной жестокостью и стал первым вулкодлаком. Прямой потомок Вулка, его светлость князь Юлиус Сепет, недавно вернулся в Вильер, чтобы вести переговоры с иностранными инвесторами о превращении замка предков в роскошный отель. Кстати, князь Юлиус, перед которым лебезит наш мэр, носит на пальце родовой перстень с изображением этого самого герба. Черт возьми, ну мы и влипли!

– Меня зовут Виктор Дон, я – корреспондент Первого канала, – представился посетитель и продемонстрировал работнику архива внутренних дел свое удостоверение.

– Чем могу помочь? – откликнулся тот.

– Я разыскиваю человека, который работал в архиве позавчера в первой половине дня. Не сомневаюсь, что вы можете мне помочь. Речь идет о сведениях, чрезвычайно важных для политического журнала Первого канала. И, конечно, каждый, кто окажет нам содействие, получит щедрое вознаграждение.

– И какое же? – облизнулся работник архива, услыхав последнюю фразу.

Корреспондент открыл портмоне, вынул купюру с числом «сто» и положил ее на стол.

– Ну, вообще-то я пока не припоминаю, – задумчиво забормотал архивариус, не отрывая взгляда от банкноты, – однако если постараться освежить память…

Возникла еще одна купюра, и тогда работник воскликнул:

– Это же так просто! Я сверюсь с журналом, подождите, пожалуйста!

Оставшись один, посетитель опустился в старое кресло и задумался. Он знал, что при помощи денег сумеет раздобыть любые сведения. Интересно, зачем же она заходила сюда?

Работник архива вернулся с большой тетрадью в бордовом коленкоровом переплете. Раскрыв ее посередине, сообщил:

– В тот день работал Богдан Цуль.

– А когда он будет работать снова? – встрепенулся корреспондент.

– Завтра во второй половине дня, – ответил архивариус. – Но вы уверены, что только он может вам помочь? Я готов оказать вам любое содействие…

Корреспондент, не слушая его разглагольствования, вышел за дверь. Работник, пожав плечами, положил деньги в карман темно-синего кителя, пробормотав себе под нос: «Странный тип!»

* * *

Корреспондент навестил архив день спустя. Заметив на груди работника табличку с именем Богдан Цуль, он вежливо поздоровался. Архивариус взглянул на посетителя поверх очков.

– Что вас интересует?

– Мне требуется информация. Я – корреспондент Первого канала, – визитер продемонстрировал удостоверение. – Вы ведь работали в архиве три дня назад с утра?

– Предположим, – ответил Богдан. – И что?

– Тогда вы именно тот человек, который может мне помочь! – с энтузиазмом воскликнул корреспондент. – Наверняка вы помните, что к вам заходила молодая красивая женщина, доктор Стелла Конвей. Дело в том, что я – ее муж. По моей вине мы и расстались – она застала меня с девицей. Но, клянусь, я любил и люблю Стеллу, однако она немедленно съехала с квартиры и подала на развод. Как ни стараюсь убедить ее, что раскаиваюсь, она никак не смягчается.

– И чем же я могу вам помочь? – спросил без особого интереса Богдан Цуль.

Посетитель – господин, облаченный в дорогой плащ, под которым виднелся дорогой же костюм, производил на него приятное впечатление, сразу видно, птица высокого полета, наверняка на своем телевидении получает хорошие деньги. Не то что он, рядовой работник, который за гроши прозябает в пыльном архиве.

– О, господин Цуль, я уверен, что вы можете оказать мне неоценимую помощь, – засмеялся корреспондент, и работник архива машинально отметил, что тонкие губы корреспондента, расплываясь в улыбке, не придавали его лицу доброго выражения. Наоборот, узкие глаза смотрели зло и напряженно.

– Я хочу помириться с моей женой, потому что не представляю без нее жизни. Но Стелла – своенравная женщина, она не подходит к телефону, когда я пытаюсь застать ее дома, попросту не открывает дверь…

– Знакомая ситуация, – с фальшивым сочувствием произнес архивариус.

Значит, несмотря на деньги, журналюге живется не так-то сладко. Сам Богдан регулярно изменял жене – последний раз со студенткой университета, проходившей в архиве практику месяц назад. Она намекнул девчонке, что, если та хочет получить от него хорошую рекомендацию и положительную оценку, ей придется уступить его требованиям. На что только не способны отличницы в погоне за пятеркой! А вот жене знать об этом необязательно. Журналист дурак, раз попался. Привел подружку к себе домой, а жена раньше положенного вернулась – классическая ситуация! Поэтому нечего любовницу домой таскать, этим можно заниматься и на рабочем месте – в архиве масса укромных уголков…

– Вижу, господин Цуль, что вы меня понимаете, – проникновенно продолжал журналист. – Я рад, что имею дело с тонко чувствующим человеком. Я совсем недавно узнал, что Стелла покинула Экарест. Куда – мне неизвестно. На работе ее все как воды в рот набрали: она своих коллег – там все, все без исключения незамужние дамы – настроила против меня, и те держат круговую оборону, не отвечают ни на единый вопрос. Я уже и цветы дарил, и конфеты приносил, и на колени становился…

Богдан победоносно посмотрел на журналиста. Растяпа тот и идиот! Разве с женщинами так можно обращаться? Цветы, конфеты, серенады… Нужно быть суровым и не просить их, а требовать, тогда они становятся как шелковые. Многому еще работнику Первого канала придется научиться в жизни!

– И вы – единственный человек, который может мне помочь! – заключил свою пламенную речь журналист.

– Как именно? – спросил Богдан Цуль, ничего не понимая.

Журналист потупил глаза.

– Не исключено, что бумаги, которые просматривала Стелла в архиве перед своим отъездом, имеют отношение к цели ее поездки. Вы же наверняка помните, что она спрашивала. Сразу оговорюсь: я готов щедро оплатить ваши услуги, господин Цуль!

– Щедро оплатить? – спросил радостно архивариус, и журналист положил перед ним три сотенные бумажки. Богдан схватил их и сказал:

– Я ее помню, она хотела ознакомиться с документами по делу вулкодлака из Вильера.

– Вильерский вулкодлак? – протянул разочарованно журналист. – Кажется, это что-то давнее…

– Середина девятнадцатого века, – уверенно ответил Богдан. – Вулкодлак нападал на людей где-то в глухой провинции и все такое. Туда даже выезжала специальная комиссия из столицы, но убийцу так и не нашла. Насколько мне известно, вывод гласил, что во всем виноваты волки, которых в лесах великое множество. Но документы пропали много лет назад, кое-что сгорело во время войны, когда старый архив попал под бомбежку, а другое сожрали мыши.

– Значит, Стелла ушла несолоно хлебавши… – протянул журналист. – Господин Цуль, прошу вас, вспомните каждую деталь.