(Зло)Вещий сон - Кира Суворова

а Великая Пустыня надёжно разделяла две страны с восточной стороны.

Вот так и получилось, что охранять приходилось небольшой отрезок границы, где стекающие с высоких скал горные речки заставляли отпрянуть пески. В живописной долине, полого спускавшейся в сторону пустыни, ощетинился крепостными стенами городок Южный, давно стоявший заставой на пути у воинственного соседа. Он располагался на полпути от гор к пустыне: в обе стороны скакать пришлось бы от двух до трёх часов, в зависимости от резвости лошади. И то только потому, что путь преграждали речушки, да и холмистый рельеф не предполагал прямых дорог, приходилось петлять. Чем ближе к пустыне, тем глаже становилась местность и прямее дороги. Но тем осторожнее приходилось ехать, чтобы успеть заметить выбравшуюся из песков оголодавшую пакость.

В общем, если смотреть по карте, городок был немного ближе к горам, а если измерять расстояние временем на дорогу, то получалось, что он вроде и посередине. Но главное во всей местной географии — с охраной границ справлялось не очень большое войско. Сейчас под началом у Арвендуса находилось всего десять сотников, то есть примерно тысяча воинов. Еще столько же оставалось в резерве, в городке, где расположилась Академия Магии Дигниссии. До города Бонкарт, где и находилось учебное заведение, можно было добраться часа за четыре на резвой лошади.

Раз в полгода отдохнувшие сменяли тех, что несли дозор в Южном. Да и юных магов присылали на практику, чтобы поняли разницу между студенческой вольницей и строгим порядком, что царил у военных. Арвендус ради такого дела устраивал показательные тревоги, после которых многие из юношей щеголяли выбритой полоской от затылка до самого лба. Так отмечали “погибших”, добравшихся к месту сбора позже остальных, или решивших схитрить и не ставших надевать защитную одежду, чтобы таким образом уложиться в положенное время.

“Счастливчики” предпочитали подравнять прическу и выделялись какое-то время смешными короткими ёжиками. Но обладатели длинных шевелюр радовались недолго. Большинство из них бывало “убито” в первых же тренировочных боях с настоящими воинами. Почти все выпускники Академии успевали побыть “ёжиками”, отчего и обзаводились потом при первой возможности длинными волосами, которые лишь изредка подравнивали.

Лишь на время службы в войске изменяли своим привычкам, укорачивая шевелюры до плеч. С длинными хвостами много не навоюешь — либо зацепишься за что-нибудь, либо враг ухватится. И большинство потом всю оставшуюся жизнь предпочитали именно волосы по плечи. Опытный взгляд сразу определял, владеет мужчина мечом или это обладатель длинной шевелюры, непривычный к тяжести оружия.

Его Величество, от которого никто не ждал ратных подвигов — всё-таки правителю не следует бездумно рисковать собой, своей прической подчеркивал, что близок по духу к воинам, и не отпускал волосы ниже плеч. Он бы с удовольствием пожил какое-то время на заставе, вспоминая юность и проводя побольше времени с другом детства, Арвендусом, да подданные не поймут. И королева будет против. А ещё долгожданного и пока единственного наследника оставлять без присмотра не стоит. Ведь что ни год, то нового шпиона из Вилиссии где-нибудь обнаруживают. Похоже, король южан, поняв тщетность попыток прорвать границу, решил действовать хитрее.

Обо всем этом размышлял король Эрленд, получивший от своего друга ответ на поздравления с грядущей помолвкой. Венд язвительно благодарил за деятельное участие в своей личной жизни и даже дерзко посоветовал правителю открыть брачное агентство, раз уж возникла такая тяга соединять сердца.

Его Величество усмехнулся, читая, где и в каких позах Арвендус видел эту дурацкую помолвку. Если бы генерал знал, ради чего всё затевается, но… Нет, нельзя о таком в письме распространяться, даже трижды защищенном всеми возможными способами. Что один маг накрутить может, то вполне раскрутит кто-то не менее хитромудрый. Лучше он расскажет самое важное позже, при встрече. А пока пусть друг немного побесится. Вот нечего было в своё время над Эрлендом подшучивать, когда ещё будущему на тот момент правителю пришлось срочно жениться.

* * *

В общем-то поначалу Венд подумал, что венценосный приятель просто решил отомстить за давние шуточки. Но смутила гербовая бумага, срочный гонец, да и приписка-поздравление, сделанная рукой Её Величества в самом конце официального послания, тоже заставили сомневаться. И прошедшие с бракосочетания Эрленда и Авиталь двенадцать лет король вряд ли провёл за вынашиванием подобной мелкой мести. Хотел бы поиздеваться, давно бы это сделал.

Спустя пару дней пришло письмо от отца, в котором тот сухо интересовался, когда его младший сын успел найти себе невесту и почему ближайшие родственники жениха узнают обо всём только от соседей. Это окончательно убедило Арвендуса в неотвратимости грядущего брака.

И без того мрачное настроение мужчины портили сны, словно решившие отыграться на нём за все годы, что он провел без ненужных видений, просто отключаясь до следующего утра.

Лицо невесты было изменчивым, как вода. Сквозь него проглядывали черты мачехи Сэвиенда, которую довелось однажды встретить, сопровождая друга. Со следующей волной приносило личину то одной, то другой случайной любовницы Арвендуса, предпочитавшего для этих целей знакомиться с молодыми вдовушками. И даже девицы из дома тётушки Ирэнисы мелькали в образе навязанной невесты, что окончательно выводило из себя. Что ж там за особа такая, раз в подобном виде снится?

Невыспавшийся генерал ещё придирчивее проверял дозоры и гонял интендантов. Так что гарнизону плохое настроение военачальника пошло только на пользу. Кто-то пытался связать усилившуюся въедливость командира с ранением его денщика. Гранвин, до которого быстро дошли подобные слухи, тут же засуетился и снова попытался взять на себя большую часть прежних обязанностей, за что был тут же отправлен в лазарет под присмотр к лекарям.

— Если не понимаешь по-хорошему, пусть тебе разъяснительную клизму что ли устроят! — рассердился Арвендус, лично давший задание старшему лекарю не спускать глаз с бестолкового юноши, вознамерившегося стать калекой.

На самом деле, Гранвину оставалось всего три дня до снятия лубка с ноги, так что заточение получилось краткосрочным, но и этого молодому человеку хватило, чтобы больше не подвергать распоряжения генерала сомнениям. Даже если они касаются здоровья денщика.

Но как раз в эти три дня, пока генерал остался без личного помощника, закончились перья и чернила. Всему виной ответы, что пришлось писать сперва королю, а потом отцу. Оба послания стоили Венду массы нервов и почти всех запасов писчих принадлежностей. Множество скомканных листов, испещренных недостойными дворянина непристойными оборотами, в