Первым делом самолеты! Истребитель из будущего - Александр Баренберг

Вызванный в кабинет Марк Галлай, высокий брюнет к потертом кожаном летном комбинезоне, поначалу решил, что просто нужно "покатать" очередного начальника. Такое "задание" не было редкостью, посещающие испытательный аэродром гости регулярно выражали желание прокатиться на самолете (в те времена мало у кого была такая возможность, гражданских авиарейсов-то практически не существовало). И им, обычно, не отказывали. Поэтому Андрею пришлось объяснить ему ситуацию. Не истинную, разумеется, а очередную "легенду". Мол, он по образованию авиаинженер и на занимаемой им сейчас должности крайне необходимо иметь практическую возможность лично получать впечатления от новых опытных машин.

С Галлаем они быстро нашли общий язык. Марк, представитель редкой еще в то время "популяции" летчиков с инженерным образованием (которое станет обязательным для испытателей только после войны), убедившись в достаточной компетенции своего "курсанта" в области понимания устройства самолета и принципов полета, без лишних разговоров усадил того в переднюю кабину У-2. Проинструктировал о режимах полета и познакомил с расположением приборов на панели, которых было совсем немного.

Взлет, разумеется, выполнил сам инструктор. Набрав полкилометра высоты, тот передал управление Андрею. Несколько минут ушло у Воронова чтобы приноровиться к управлению, после чего он осторожно начал выполнять простейшие фигуры пилотажа – набор высоты и крен. Самолет слушался превосходно. Чуть осмелев, Андрей выполнил несколько крутых горок и приступил к освоению разворота. Тут-то и ждали его первые сюрпризы. Машина ни в какую не желала выполнять маневр как полагается. Минут десять ушло у него, под чутким руководством инструктора, на то, чтобы научиться правильно координировать движения рукояткой управления, педалями и газом, считывая одновременно показания приборов. Наконец, выполнив без замечаний со стороны Галлая по паре правых и левых разворотов, Андрей, впервые после взлета, начал ощущать себя настоящим хозяином машины, полностью ее контролирующим.

— Ну что, хватит для начала? — раздался в шлемофоне голос инструктора.

— Слушай, давай еще "бочку" попробуем, — попросил закусивший удила Воронов.

Он убрал руки с управления и Галлай продемонстрировал ему технику выполнения желаемой фигуры пилотажа, сопровождая пояснениями. Потом попробовал Андрей. Получилось так себе, но для первого раза неплохо. Повторил в обратную сторону.

— Нормально, — прокомментировал инструктор. — Давай к аэродрому, по компасу.

Сверяясь с картой, Воронов вел машину по требуемому курсу. Под руководством Марка выполнил последний разворот над аэродромом.

— А теперь попробуй выполнить расчет на посадку.

Рассчитывать, собственно, тут было нечего. Просто, развернув нос машины в створ полосы, было необходимо, учитывая высоту и скорость самолета, определить момент перехода к планированию. Так, чтобы оно завершилось в начале полосы. Это Андрей и сделал. Прикинув на глаз расстояние до аэродрома, он убрал газ и немного опустил нос самолета. Рев двигателя уменьшился и в открытой кабине отчетливо слышался шум обтекающего машину потока.

— Перелет! — спокойно констатировал из задней кабины инструктор. — Плюхнешься в середине полосы. Попробуй убрать излишек высоты "змейкой".

Воронов послушно ввел машину в правый вираж с небольшим креном и почти сразу переложил в левый. Это и называлось "змейкой". За счет большего пути, который проделывал при этом самолет, сбрасывались лишние запасы высоты или скорости.

Следя за показаниями приборов, еще раз переложил вираж в другую сторону и тут самолет сотряс сильный удар. Выпустив от неожиданности ручку, Андрей тупо уставился на плексигласовый козырек кабины. Тот весь был заляпан кровью и… перьями!

— Да что я им гадам, медом намазан, что ли! — заорал в шлемофон до того спокойный и добродушный Галлай, перехвативший управление резко накренившимся самолетом. — Ты как там, в порядке?

— Да, вроде бы, — промямлил начавший приходить в себя Андрей.

Постепенно он осознал случившееся. Вошедший в вираж самолет догнал какую-то зазевавшуюся птицу и разрубил ее винтом. После чего ее останки и заляпали козырек. В принципе, ничего страшного. И раздражение Галлая теперь тоже было понятно. Андрей вспомнил из его мемуаров, что совсем недавно тот уже пережил подобное происшествие при испытаниях опытной машины. И в тот раз все не закончилось катастрофой только благодаря выдержке самого пилота. Так как самолет был двухмоторный, то птичка добралась до фонаря машины в целом виде, не разрубленная и пробила его, ранив Марка. На последних силах тот сумел посадить машину, потеряв сознание уже на пробеге и долго потом лечил поврежденные осколками глаза.

На этот раз все обошлось. Без труда посадив самолет, Галлай сразу вернулся в нормальное расположение духа и стал подшучивать над Андреем:

— Вот видишь, ты хотел ускоренный курс обучения. Пожалуйста! Даже настоящее летное происшествие получил в первом же полете!

Тепло попрощавшись с ним и условившись о следующем занятии, Воронов покинул испытательный аэродром.

— Кито вам разрэшал начинат учытса лэтат? — с сильным акцентом вместо приветствия произнес Вождь, уперев в Андрея взгляд, от которого того прошибло потом, несмотря на некоторую уже привычку к Сталинским разносам. Еще по дороге в кабинет Воронов, понимая, что Вождю уже все доложили, готовился к трудному разговору, предполагая активную оборону.

— Как кто? Вы! — сделав, насколько получилось, невинное выражение лица, ответил Андрей.

От такой наглости Сталин чуть не выронил трубку изо рта:

— Мне не докладывали, что птица вам прямо по голове попала. Или у вас головокружение от успехов? — тем не менее достаточно спокойно, даже с иронией, отреагировал тот, тоже, видимо, привыкший уже к не всегда адекватному поведению своего незваного "гостя".

— Но вы же сами предложили мне подписать обязательство способствовать освоению летным составом новой техники и новыми тактическими приемами! — поспешил объяснить Воронов. — А каким образом я это смогу сделать, сам не умея летать? Я знаком, например, со многими прогрессивными приемами воздушного боя. Но я умею выполнять их только на симуляторе! На реальных машинах они выполняются иначе, а некоторые вообще будут невозможны! Вы хотите, чтобы я советовал летчикам в корне неправильные, быть может, вещи? Поэтому я чувствую себя обязанным сначала лично проверить все.

— А вот у меня сложилось впечатление, что вы просто развлекаетесь! Чувствуете себя, как будто вы на курорте, — парадоксальные оправдания Андрея явно не достигли цели.

— Бегаете за девушками, летаете на самолетах в свое удовольствие. На народные деньги, между прочим! — продолжил Вождь. — Вы думаете, товарищ Сталин не хочет научиться летать на самолете? Очень даже хочет! Только, в отличие от вас, он ответственный человек и не тратит свое рабочее время на опасные развлечения!

Сталин сделал перерыв в своей обвинительной речи, для того, чтобы набить трубку. Воронов ждал, не решаясь пока больше ничего возражать. Тем более, что укоры Вождя были во многом справедливы. Действительно, после визита своего ночного "гостя" Андрей убедил сам себя, что он, рано или поздно, вернется домой, поэтому может вытворять тут все, что угодно. Правда, дальнейшие события показали, что вытворять нужно в разумных пределах. На очередные границы которых ему только что опять указал Сталин. Но все равно Андрей в значительной степени воспринимал происходящее с ним как всего лишь захватывающую игру. И, соответственно, старался, по ходу дела, поиметь все причитающиеся по достигнутому положению удовольствия, как своего рода компенсацию за неудобства. Но так ли это на самом деле? Ведь, в действительности, он ни черта точно не знает! Быть может, "гость" был прав и сейчас изменения в этом мире уже зашли настолько далеко, что путь назад отрезан. Или зайдут в ближайшем будущем.