Выбор – быть человеком! - Ольга Войлошникова

не больше двух десятков. Потеря была горькой, но казалась ужасной случайностью.

Ещё одна женщина исчезла в самое среднезимье, отправившись к подземной реке за водой. На берегу нашли валяющееся ведро и слетевший сапожок. И никаких следов борьбы. Решили, что поскользнулась, и унесло течением.

Пару месяцев было тихо, а потом в боковом коридоре, где дети играли в прятки, образовалась трещина — да там где никак не должно её быть! — и разом сгинуло ещё трое детей. Оставшихся пятерых ребятишек берегли, как зеницу ока и практически перестали выпускать из большого общинного дома.

Цвела весна, а за ней и щедрое лето, но вокруг гномьего посёлка словно свивался кокон мрака. В дальних коридорах стали появляться странные следы. В глубине трещин мерещились им чудовищные тени. Кто-то вспомнил старую легенду о не к ночи будь помянутом Балроге. Они уже совсем собрались сниматься и укладывали последние вещи, когда страшные твари, словно из снов сумасшедшего, полезли из штреков и боковых коридоров.

Гномы говорили о тёмном зле, поселившемся в Голове Дракона, и у меня по рукам бежали мурашки. Неужели своими страхами они смогли призвать чудовищ? Или где-то поблизости тоже поселились мечтатели типа тех же ведьмаков?

Община сумела уйти ценой четырёх жизней. Четырёх бойцов, оставшихся прикрывать их отход в узком туннеле.

Потом было трудное бегство через горы, переправы через горные реки, раны, которые начали воспаляться и гнить в дороге, голодные дети…

Перевалив горы, они наткнулись на непреодолимую преграду в виде Бурной. Гномы надеялись всё же как-нибудь перебраться через реку и пройти южнее, попытать счастья в другом… куске Дракона. Но Бурная в своём верхнем течении на двести процентов оправдывала своё название, и они пробирались вдоль северного берега, потихоньку теряя надежду. Были бы у них лодки, можно было рискнуть, но на плотах…

Осенние бури, о которых в своих горах скитальцы и слыхом не слыхивали, застали их в полутора километрах от Бирюзы, выше по течению Бурной, где они готовились переправиться через её довольно широкий, но относительно спокойный приток. Мало того, что поднявшийся шквальный ветер едва не вынес плоты в куда более неприветливые воды, так начался дождь с мокрым снегом. Нужно было срочно организовать укрытие, и если вы когда-нибудь пытались поставить лагерь при такой погоде, вы сможете оценить отчаяние этих людей.

И тут — не иначе, милостью богов — кто-то из детей разглядел сквозь пелену дождя огоньки на другом краю излучины. В сгущающихся сумерках они доползли до посёлка, мокрые и промёрзшие насквозь.

В Бирюзе, за неимением своего постоянного целителя, в бури дежурила Настя — мало ли, две недели изоляции! — и это оказалось следующей великой удачей измученного отряда.

Ну, дальше, в принципе, понятно.

За двадцать дней совместного сидения взаперти гномы и бирюзинцы успели всё перерассказать друг другу на десять рядов, а поскольку история у Бирюзы была пока очень маленькая, больше рассказов было про остров, и теперь гномы просились своими глазами посмотреть на замок Серый Камень (пусть и недостроенный), на дивный мост с выращенными ногами и, конечно, на мастерские механикусов (колёсные устройства, гидротараны, мельницы и бог знает что ещё, я давно в их вотчину не лезу).

Вовка усмехнулся и предложил гномам пожить на острове до тепла. Где-то мы это уже проходили…

Беженцы грузились в бирюзинские телеги.

Я наблюдала и пыталась разобраться в гномьем семейном устройстве. Насколько я поняла, традиционные браки не возбранялись, но… видимо, сложно было в должном количестве найти женщин, столь же сильно проникнувшихся романтикой подземного жития. Мда. Если уж у нас при сравнительно спокойной жизни и организованном быту всё равно был перекос в сторону мужиков… Короче! На каждый из четырёх кланов приходилось по четыре-пять женщин. И около тридцати мужчин. Кхм…

И в физиологии точно есть изменения. Вон с какой лёгкостью грузы закидывают — любо-дорого поглядеть. Как минимум на уровне хорошего тяжа. И со зрением полюбас должны быть изменения. Под землёй полазь-ка. Однако на дневном обычном зрении это однозначно никак не сказалось, по крайней мере ни один гном не испытывал от яркого солнца и слепящего снега дискомфорта.

А как с метаболизмом у них, интересно? В большинстве фентези-миров гномы были чрезвычайно устойчивы к алкоголю…

ЭЛЬФИК

Сзади деликатно покашляли.

Женя-фигуристка стояла, обнимая за плечики свою тёзку, маленькую Женьку (бывшую Новикову), принятую в семью внучкой к младшей дочери. И мялась, по-другому не скажешь.

— Что, девочки?

— Госпожа баронесса, я даже не знаю, как сказать…

Женька-младшая лучезарно засветила лицом и стянула с головы шапку.

— Оп-па… — непроизвольно вырвалось у меня.

Пряди рыжевато-русых Женькиных волос явно отсвечивали золотом. Нет! Не отсвечивали — светились. Золотом вперемешку с огненными всполохами. И уши…

— Да ты у нас эльфик⁈ — я обняла Женьку, она счастливо засмеялась и натянула шапку:

— Можно я на горку?

— Беги!

Евгения Валерьевна пребывала в некоторой прострации.

— Как же это…

— Женя! — я обняла и её тоже. — Ну ты чего? Эльфийка! Это ж классно! Следите — у неё по-любому второй дар проснётся. Если огонь — трудновато вам, конечно, будет. Но всё решаемо, не ссы.

ПРО ОГОНЬ

Про огонь я, между прочим, не соврала. Огненная стихия контролировалась труднее всех остальных. Полноценный огонь давался человеку редко, больше как прикладная стихия — кузнецам, плавильщикам; в меньшей мере — кулинарам, и совсем в малой, как свет — мелочовщикам вроде швей, ювелиров и тому подобного. Огненный маг в чистом виде был у нас пока один — Василиса, и с того момента, как Сингкэн начала открывать ей полноту власти над стихией, Вова распорядился немедленно переселить её в отдельную комнату, где всё (натурально всё, до последней тряпочки и дощечки) сплошняком было покрыто огнезащитными рунами. А на их с Ангелиной попытки возразить ответил:

— Вы просто представьте, что будет, если Василисе приснится страшный сон, и она ответит огнём — спросонья?

Девчонки припухли и больше не спорили.

Ладно, отвлеклась я.

ГНОМЫ В СЕРОМ КАМНЕ

Кельда

Мост через Бурную гномов впечатлил*, равно как и дивная ограда острога из живых, срощенных воедино деревьев. Но это пока всё было так — мимоходом.

* Глядя на этот мост

так и так впечатлишься,

уж больно выдающаяся,

в особенности для небогатого

на монументальные постройки

дикого мира,

получилась конструкция.

А если уж знать

что бо́льшая часть каменных опор

была выращена магическим путём…

Поселили потерпевших ровно в те три дома, из которых перед бурями выехали будущие бирюзинские подростки, да ещё в один резервный, который постоянно служил чем-то вроде перевалочной базы — по дому на клан. Получилось чутка плотновато, но никто не жаловался. В передвижении по острову гномов ограничивать не стали — не было от них зла, только любопытство, это я сразу сказала.

Инициативная группа товарищей взялась организовать гостям обзорные экскурсии. А чтобы не наступать друг другу на бороды — разделить на, допустим, шесть групп, а? Борон одобрил затею, но групп сделать пять: четыре для мужиков из разных кланов и пятую — для женщин и детей, оптом, и велел там постараться, чтобы бородатым другам захотелось бы осесть где-нибудь поблизости и желательно под нашим флагом.

И эта простецкая хитрость упала на благодатную почву. Гномы, они, видите ли, по натуре трудяги. Старатели. Ремесленники. Строители. Не бродяги ни фига. И достала их эта скитальческая жизнь хуже горькой редьки.

Поэтому вышло вот что.

Клан Каменныйкулак упал в объятия механикусов, как давно потерянные двоюродные братья. Они даже никуда идти больше не хотели, едва глянули, какой тут главный за́мок и где кухня (кормёжка — это святое!) — и уже к вечеру так уверенно чем-то гремели и стучали в мастерских, как будто тут они и были всю дорогу.

Рукисила с уважением прошлись по всему острову, но уже в обед деликатно подкатили к нашим кузнецам с предложением о взаимовыгодном сотрудничестве.

А вот Железномостов и Железобетонссонов очаровал сам за́мок, настолько, что они незамедлительно попросили представить их местным мастерам по строительству. На что и был расчёт. Семья архитекторов Федосеевых, вместе с целой плеядой выращенных ими лучших помощников, приняли гномов в будущем обеденном зале недостроенного ещё большого каменного дома цитадели. Работа вокруг кипела. А на большом столе лежал огромный, полтора на два метра план застройки острова.

Солидно все со всеми перездоровавшись (такой двойной поток по кругу вдоль стола: добрый день, добрый день… хе-хе))), гномы впились глазами в рабочий