Лукавый ангел - Кейси Майклз

Опомнился Грейди, лишь очутившись в коридоре перед захлопнутой дверью, и увидел ухмыляющегося Диккенса.

— Подглядывание в замочные скважины тоже входит в число ваших хобби? — сквозь зубы спросил Грейди. — Помимо живописи, естественно, искусству вы всегда отдавали предпочтение.

Но Диккенс и бровью не повел! Вероятно, он понятия не имел, что такое смущение. Сделав надменное лицо, он произнес, расправляя плечи:

— Защищать мистера Пиверса — мой профессиональный долг! Мне хотелось убедиться, что вы тоже искренне печетесь о его интересах.

— Как прикажете вас понимать? — спросил Грейди. Дворецкий вскинул подбородок и четко ответил:

— А понимать это следует так, сэр, что вас заметили за несколько несвоевременным занятием. Вы с мисс Кендалл целовались взасос прямо под окнами спальни мистера Пиверса, что ставит под сомнение мотивы вашего присутствия в этом доме, равно как и ваши приоритеты. Не говоря уже о благонадежности, сэр!

После такого блестящего монолога было бы вполне естественно с его стороны лихо щелкнуть каблуками и отдать честь. Но этого, к легкому удивлению Грейди, Диккенс не сделал.

— Вы все сказали? — пожевав губами, произнес Грейди. — Тогда предлагаю переключиться с меня на вас, мистер Диккенс. — Он выдержал театральную паузу, сверля мажордома коронным взглядом всезнающего следователя, и, кивнув на картину, висевшую на стене за спиной у дворецкого, задал свой первый каверзный вопрос: — Ответьте, к примеру, не вашей ли кисти принадлежит это полотно? Я видел, как удачно вы копируете Рубенса. Однако с Тернером вам явно повезло чуточку меньше.

Диккенс впервые вздрогнул.

— Так это ты побывал в моих комнатах! Ну конечно, кому же еще повсюду совать свой нос, как не ищейке! — ледяным тоном промолвил он. — Тем более что все Пиверсы с трудом управляются даже с собственными задницами. Куда уж им проникнуть в запертое помещение!

Грейди был несколько удручен, услышав, что следы его тайного проникновения в апартаменты Диккенса все же обнаружены, и чисто из профессионального интереса спросил:

— А как ты об этом узнал, старый прохиндей? Уж не приклеиваешь ли ты к дверному косяку волосок, уходя из своей конуры? Похоже, я тебя недооценивал.

— Ты уже рассказал об этом мистеру Пиверсу? — спросил Диккенс, не сочтя нужным отвечать на вопрос. Однако легкий румянец на его щеках подсказал Грейди, что он попал с гипотезой о волоске в самое яблочко.

— Хороший вопрос, Диккенс! — вздохнув, сказал он. — Именно эта дилемма и не дает мне покоя! Меня наняли, чтобы я выяснил, не хочет ли кто-то из обитателей этого сумасшедшего дома прикончить мистера Пиверса. Поэтому я не обязан информировать его обо всех твоих проделках. Сам же он о них даже не подозревает, в противном случае ты сейчас сидел бы в тюрьме. Я правильно рассуждаю? Более того, я полагаю, что тебе самому, меньше чем кому-либо, хотелось бы вскоре увидеть Арчи в гробу. Ведь в этом случае ты лишился бы удовольствия нахальнейшим образом обворовывать его! А если учесть, что я сам проник в твое жилище не совсем законным образом, то становится понятно, что мне нужно хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Я надеюсь, теперь тебе понятен характер вставшей передо мной дилеммы?

— Сколько? — прошипел Диккенс, с ненавистью глядя на Грейди.

— Не понял, — сказал детектив, хлопая глазами.

— Денег, естественно, — поморщившись, пояснил дворецкий. — Сколько будет стоить твое молчание?

— Как это мило! — Грейди довольно ухмыльнулся. — Как приятно отметить, что ты хочешь меня подкупить, а не убить! Две потенциальные жертвы в одном доме — это уже перебор. И тем не менее я вынужден отклонить твое предложение. Я не склонен заниматься шантажом. Впрочем, я бы не стал возражать, если бы ты согласился оказать мне одну маленькую услугу.

— Какую? — оживился Диккенс.

Грейди потер ладони и сделал рукой дворецкому знак следовать за ним.

— Дело вот в чем, — произнес он тихим голосом, когда они отошли от двери спальни Энни на достаточное расстояние. — Мне нужны отпечатки пальцев всех обитателей этого особняка. Самого Арчи, всех его деток, Банкинга, Сандборна, Дейзи и даже мисс Кендалл — для полной картины. Легче всего снять отпечатки с бокалов. Только не перепутай, кому они принадлежали. Как ты думаешь, тебе удастся с этим справиться?

Диккенс взглянул на него с легким укором и промолвил:

— Мои отпечатки вам, как я понимаю, тоже понадобятся, мистер Салливан. Постараюсь выполнить вашу просьбу как можно скорее. Что-нибудь еще?

— Нет, — покачал головой Грейди. — Это, пожалуй, все. С вами приятно иметь дело, мистер Диккенс!

— Ну, я бы так не сказал, но вам виднее, — промолвил дворецкий и, поклонившись, повернулся и пошел по коридору в обратном направлении. Как тотчас же сообразил Грейди, он поторопился исчезнуть не случайно: к лестнице шаткой походкой направлялся Милтон Сандборн.

— Подойди-ка сюда, сынок! — пробасил он, подманивая Грейди пальцем. — Я хочу тебе сказать, что Арчи спит как младенец и не доставит тебе новых неприятностей до вечера. Если желаешь, я могу поднять тебе настроение. Хочешь укольчик? Бесплатно!

— Как-нибудь в другой раз, — сказал Грейди и покосился на дверь комнаты Энни с надеждой, что она не заперта.

Впрочем, войти сейчас к ней он все равно бы не рискнул, не без оснований опасаясь, что Энни швырнет в него первым попавшимся ей под руку фальшивым произведением искусства. Женщины терпеть не могут мужчин, которые не верят им и не ложатся с ними в постель. Поэтому Грейди решил навестить не Энни, а Мейси и порадовать ее просьбой составить досье на Чарльза Диккенса.

Направляясь к своей помощнице, Грейди пришел к умозаключению, что у всех без исключения женщин, с которыми он общался, имелся веский повод его ненавидеть.

Ябеда-корябеда, вырвут твой язык!

Порежут на кусочки, собак позовут,

Собаки прибегут и язык твой сожрут!

Детская «страшилка»

— Ты взопрела, милочка! — промолвила Мейси, наблюдавшая самоистязания Энни с кровати, сидя на которой она дула на свои свеженакрашенные ногти. — Это далеко не приятное зрелище, должна я тебе сказать.

— Так выйди! — огрызнулась Энни, распростертая плашмя на полу, пытаясь отдышаться от интенсивной разминки. Сначала она десять минут изображала бег на месте, потом упала на пол и выполнила пятнадцать отжиманий. Правда, это были «дамские» отжимания — коленями Энни упиралась в пол, — однако все равно изнурительные.

Разгоряченная, потная и злая на весь свет, Энни готова была вывернуться наизнанку, чтобы избавиться от негодования и отчаяния, охвативших ее, когда она узнала, что Грейди Салливан запретил ей покидать комнату. А ей так хотелось побегать по парку в это чудесное субботнее утро! Роль цербера исполняла Мейси, сам же Грейди отправился играть с адвокатом Баннингом в гольф.