Лабиринт смерти - Виталий Романов

Пак аккуратно, легко и бесшумно, скользнул за угол, выставив ствол лазерного автомата. Двинулся вперед, давая партнеру знак: следуй за мной, прикрывай спину! Они медленно поползли по боковому туннелю к темному пятну, копошившемуся на полу.

Максиму не терпелось узнать: что же все-таки находилось в туннеле? Или кто? Но Ушаков боялся ослушаться опытного товарища. Тот приказал контролировать заднюю «полусферу», и парень старательно выполнял инструкции, понимая: от этого зависят жизни обоих. Допустишь ошибку – Пак не простит. Если уцелеет…

Кореец тихо вздохнул, похлопал спутника по плечу, словно призывал глянуть в другую сторону. Максим обернулся. Оказывается, они добрались до цели. Денис Хлопов лежал на полу, лицом вниз, сжимая автомат. Его нетрудно было опознать по бритому затылку, по толстой золотой цепи. Макс почувствовал, как сердце забилось быстро-быстро. Левая нога здоровенного мужика была гораздо короче правой. Ушаков, нервно сглотнув слюну, присмотрелся…

Да! Это выстрел из лазерного автомата, с которого сняты ограничители мощности. Нога была начисто отрезана боевым лучом. Выстрел пришелся чуть выше колена. Видимо, Хлопов сумел не потерять сознания, каким-то чудом стянул с себя брючный ремень. Перехватил культю возле раны, почти остановил кровотечение. Почти…

Хлопов лежал в луже крови, даже щеки были перепачканы ею. Он жил. Оставалось только догадываться, какие муки испытывает директор охранной фирмы. Срез – там, где прошел луч – запекся. Какая температура у лазерного луча? Лучше не думать об этом. Хуже, чем если б пилили ногу раскаленным докрасна металлом.

– Пацаны… – Хлопов пошевелился, попытался приподнять голову. Не получилось. Видимо, уже не оставалось сил.

Губы Дениса были искусаны в кровь – это все, что успел заметить Максим. Раненый ткнулся лицом в темную лужу.

– Пацаны… – тихо, хрипло повторил он. – Помогите… Век не забуду…

Макс сглотнул тягучую, вязкую слюну. Они и сами не знали, где выход. Тащиться по лабиринту с такой ношей на руках? Смерть для всех троих. Но как сказать об этом несчастному, который с мольбой обращался к товарищам по несчастью? Ждал от них помощи?

Ушаков не успел ни ответить, ни прокрутить варианты. Мысли – скоростным экспрессом – понеслись в голове, а Пак уже принял решение. Молча, не произнося ни слова, он шагнул к раненому. Вдруг подпрыгнул вверх, над Хлоповым, и двумя ногами ударил по спине. Обрушился на позвоночник раненого, ждавшего помощи. Ушаков подавился собственным желудком, когда раздался страшный хруст. Парню никогда не приходилось слышать, как ломается позвоночник человека.

Глаза Дэна вылезли из орбит, рот открылся. Язык вывалился наружу. Пальцы слабо дернулись несколько раз и выпрямились. Директор охранной фирмы умер быстро. Может, ему было очень больно, но все закончилось почти мгновенно. Кореец избавил Хлопова от мучений.

– Пошли! – коротко, без эмоций, приказал он.

И двинулся прочь по коридору. Так, словно ничего особенного не произошло. Макс постоял, глядя на мертвого амбала. Теперь тот не был ни назойливым, ни раздражающим. Максим вдруг припомнил, как еще недавно здоровяк подкатывал к Наталье Роговой, как рассказывал глупые истории из своей жизни и сам же хохотал над ними. Не интересуясь тем, что больше никто не смеется, что его байки никого не занимают…

При жизни Хлопов был отвратительным человеком, но сейчас Максим Ушаков не мог об этом думать. Он смотрел на мертвого. Толстая золотая цепь оказалась под щекой, в красной луже. Глупо… Кровь и золото. Тысячи лет – кровь и золото. И смерть. На лице несчастного застыло выражение, какое можно видеть у ребенка, у которого отняли любимую игрушку. А полукруглые брови еще приподнялись, словно мертвый Дэн спрашивал: почему? за что?

За что? За то, что просил о помощи. Да, Максим и Пак вряд ли смогли бы дотащить раненого до выхода из лабиринта. Им бы самим дойти… Но зачем так жестоко?

Ушаков глянул вслед спутнику, вздрогнул. Он не посмел бы спросить у Пака вслух: за что? Просто вдруг понял, что его жизнь тоже висит на волоске. Стоит только ошибиться. Допустим, робот попадет в него, покалечит… Безжалостный кореец поступит точно так же? Прыгнет – и двумя ногами сломает ему, Ушакову, позвоночник? Макс останется лежать в коридоре с вылезшими из орбит глазами. С вывалившимся наружу языком. А Пак – ничуть не жалея о содеянном – пойдет дальше.

Ушаков ничего не крикнул вслед Паку. Не остановил товарища, не ударил его по лицу за жестокое обращение с раненым. Нет. Промолчал. Только на щеках у него выступили красные пятна – от стыда. В душе Максим не одобрял цинизм и жестокость напарника, но Ушакову очень хотелось жить. Он, еще раз глянув на мертвого Хлопова, поторопился за корейцем. Догнал, повернулся спиной к спутнику. Поднял ствол, контролируя заднюю «полусферу» коридора.

Саша Метелкин висел на зелено-бурой стене в крепких стальных оковах. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Сколько ни старался высвободить конечности из захватов, это ему не удавалось.

– Эй! – прохрипел он. – Сделай что-нибудь!

Наташа Рогова сидела, обхватив голову руками. На полу, у противоположной стены. В эту странную камеру она попала совершенно неожиданно. Шла по коридору, когда прямо под ногами раскрылся проем. Успела только закричать от ужаса. Удар получился довольно сильным. На счастье, девушка не сломала ноги. Вот только выхода из камеры не было.

Точнее, был. Если верить надписи на стене: «Он сожрал ключ», размещенной над головой Саши Метелкина. В первую минуту Рогова не поняла, что означает фраза. Обошла комнату по периметру, обнаружила створку с обычным накладным замком. Похожий стоял у Роговой дома, в наружной стальной двери.

Только тогда, к своему ужасу, Наташа догадалась, для чего в камере смерти находилась дисковая пила. Спасение – в желудке у Саши Метелкина. Если выстрелить из лазерного автомата – ключ может оплавиться, изменить форму. Вынимать его надо аккуратно. Да. Аккуратно.

Наташа заплакала, усевшись к стене, напротив парня. Она не хотела, просто не могла сделать то, что следовало сделать. Рогова закрыла ладонями лицо, стала мотать головой.

– Нет! Нет! Нет!

– Дура! – прохрипел Метелкин, нервно кусая губы. – Давай, соображай быстрее. Возьми пилу, режь браслеты! Освободи меня!

Наталья убрала руки от лица, замерла, чуть наклонив голову вбок. Будто прислушивалась к эху слов, которые произнес Метелкин.

Точно! Как она сразу не догадалась!!! Надо освободить товарища с помощью инструмента! Потом вместе придумать, как быть с ключом! А может, Саша сумеет выпилить защиту замка лазером или резаком?

Девушка схватила инструмент. Повертела, разбираясь, как работает пила: куда нажимать, как действовать ею. Круг пришел в движение, «машинка» ровно загудела. Наталья шагнула к парню.

– Аккуратно! Меня не зацепи! Дура! – нервно потребовал Метелкин.

Наталья примерилась, медленно поднесла вращающийся диск к браслету на ноге парня. Показалось, с этим захватом справиться легче, чем с наручным. Сноп искр, выскочивших из-под резака, заставил отдернуть руки.