Реванш - Ли Уилкинсон

– Предлагаю провести несколько дней в Риме, а потом путешествие в Венецию.

Когда она опять проигнорировала его реплику, он взял ее за руку и, нажав большим пальцем на мягкую ладонь, дал понять, что ждет ответа.

– Ты была когда-нибудь в Венеции?

– Нет.

– Это самый красивый и романтический город. Идеальное место для медового месяца…

В нынешней ситуации Бэл абсолютно не радовала мысль о медовом месяце в идеальном месте. Прежде чем осуществятся их брачные отношения, прежде чем она окажется в ловушке желания, расставить которую для Эндрю не составляет труда, она хотела получить ответы на множество вопросов.

На виллу Дольче они приехали ранним вечером, и хоть было все еще тепло и солнечно, дневная жара уже спала.

Они вместе поднялись по ступенькам, и пока Эндрю переносил багаж в спальню, Бэл, взвинченная до предела, прошла в гостиную.

Окна на террасу были широко распахнуты, на камине стояла огромная ваза с цветами, но никаких признаков присутствия экономки не наблюдалось.

– Я разрешил Марии уйти, – раздался с порога голос Эндрю. – В медовый месяц можно обойтись без ее опеки. – И добавил ласково: – Ты начинай устраиваться, а я пойду приготовлю нам чего-нибудь выпить.

Сидя на диване и рассматривая комнату, которая казалась теперь еще уютнее, чем ей запомнилось, Бэл сделала попытку расслабиться.

Относительно короткий перелет из Лондона прошел спокойно. Она, выполняя молчаливую просьбу Эндрю, поддерживала вежливый разговор, какой обычно ведут едва знакомые люди. Словно не было никакого венчания, с горечью подумала Бэл. От мрачных предчувствий голова у нее разболелась, а желудок свело судорогой.

Вернулся Эндрю и вручил ей высокий матовый бокал фруктового сока. Он уже снял пиджак, но выглядел по-прежнему элегантно в свободных брюках, темной шелковой рубашке и галстуке. Содержимое своего бокала он осушал стоя, устремив задумчивый взор на греющиеся в солнечных лучах крыши. Затем ослабил узел галстука и сел рядом с ней.

Демонстративно отстраняясь от него, Бэл поняла, что он лишь выглядит расслабленным, а на самом деле натянут как струна. Взяв за предплечье, он дернул Бэл к себе и, глядя в ее испуганные, но дерзкие глаза, с небольшим нажимом сказал:

– Я не позволю обращаться со мной как с прокаженным. Я твой муж…

Вырвавшись из его рук, она вскочила на ноги и резко повернулась к нему лицом.

– Ты не прокаженный, ты хуже! Ты презренный интриган! Ты сказал мне, что не знаешь Мортимера Хармена. Но ты обедал с ним в тот день, когда мы впервые встретились в ресторане, и это он звонил тебе в пентхаус. Будешь отрицать это?

– Не буду, но я старался лгать как можно меньше.

Она негодующе закричала:

– Не утруждай себя новой ложью! Хармен поставлял тебе информацию и…

Она замолчала, озаренная новой догадкой.

– И именно он сообщил тебе, что я уехала в Италию!

– Да, твой отец упомянул при нем, что ты остановишься в квартире, принадлежащей компании. Я как раз направлялся к тебе в то утро, когда заметил, как хулиган пытался украсть твою сумку.

Вот, значит, как все просто!

– И Хармен помогал тебе захватить папину фирму, разве не так? Что ты предложил ему? Членство в правлении? Пост директора?

– Что-то в этом роде плюс солидное денежное вознаграждение, когда я полностью буду контролировать компанию. Я навел справки и узнал, что он чрезвычайно любит вино, женщин и музыку, так что подкупить его не составило ни малейшего труда.

Спокойный тон его признания был для Бэл ударом в солнечное сплетение. Какая-то ее часть, наверное та, которая любила его, еще надеялась, что он отметет все обвинения и как-нибудь объяснит свое неблаговидное поведение.

– Зачем тебе «Грант и Филе»? Для такого богача, как ты, это же капля в море…

Не успела она до конца договорить фразу, как уже знала ответ на свой вопрос.

– Фирма тебе не нужна… Ты хочешь расквитаться с отцом за… – она размышляла вслух, – за прошлое… Ты мстишь за своего отчима… Вот почему ты скрывал эту родственную связь, вот почему ты представил сводного брата только на свадьбе. Ты хотел шокировать папу. Но тебе не удалось. И тебе не удастся завладеть компанией.

– Уже удалось.

Это короткое замечание огорошило ее. Но она вновь собралась с силами.

– Без акций Эллен?

– Вчера они были оформлены на мое имя.

– Не верю. Она во Франции, кажется в Эперне, с мужчиной по имени Жан-Клод…

– Получив согласие твоей мачехи на продажу акций, я оплатил ей это путешествие во Францию в качестве подарка.

Словно собираясь доконать ее, он безжалостно продолжал:

– Мне принадлежит фабрика по производству шампанского в Эперне с офисом в Париже. Жан-Клод работает дистрибьютером на Елисейских Полях. Он охотно согласился поухаживать за красивой блондинкой.

– Ты хотел держать ее подальше!

– На это были причины, – спокойно согласился Эндрю.

Бэл не успела как следует вникнуть в его ответ, а он уже продолжал:

– Хармен тайком скупил все акции, какие смог, но мне по-прежнему нужны были принадлежащие твоей мачехе, чтобы получить контрольный пакет. Кстати, должен сказать, что она продавала их в полной уверенности, что ваша фирма просто выкупает их обратно, так что на ней нет никакой вины. Потом Хармен обнаружил, что какую-то бумагу она случайно не подписала…

Бэл вспомнила телефонный голос, встревоженно толковавший о какой-то ошибке.

– Я поехал в Эперне, чтобы уладить дела, но обнаружил, что Жан-Клод превысил свои полномочия и куда-то увез твою мачеху. Я прождал до обеда, но, когда они так и не появились, мне ничего не оставалось, как вернуться домой.

Да, это объясняет, почему он чуть не опоздал на ужин и почему у него было столько дел на следующий день. Но оставалось одно, чего она никак не могла понять.

– Если ты думал, что уже добился контрольного пакета, зачем надо было держать Эллен подальше от нас? – В новом приступе озарения она высказала догадку: – Можешь не говорить, я знаю. Она могла рассказать нам, и правда всплыла бы до свадьбы. А ты хотел абсолютного реванша, тебе понадобилась не только компания, но и я…

Да, именно так и было, Бэл нисколько не сомневалась. Вот почему он так настойчиво обхаживал ее, вот почему пошел на крайние меры, чтобы разорвать ее помолвку.

Она покачала головой, что-то здесь не сходилось. Если ему вдруг потребовалась жена, то на свете полно женщин, более достойных такой чести, – красивых, умных, утонченных…