Самая жестокая битва - Роналд Сет

Почти сразу после этого была поймана передача лодки, находившейся на левом траверзе. Передав информацию на «Санфлауэр», Греттон приказал корвету сбросить глубинные бомбы. И опять после этого никто не попытался атаковать конвой.

Больше до конца ночи новых контактов с лодками не было, не было и других происшествий. Греттон не предполагал, что Дениц может отозвать свои лодки, поэтому приказал кораблям сопровождения перестроиться в дневной ордер раньше, чем обычно, чтобы приготовиться к атакам на рассвете. Но ONS-5 никто не потревожил.

Утром 30 апреля погода несколько улучшилась, и в 04.45 радиомаяк вывел к конвою патрульный «Либерейтор». Однако самолет не смог оставаться с ними. Хотя море и ветер успокоились, видимость заметно сократилась.

Улучшение погоды оказалось очень кстати, причем по двум причинам. Прежде всего, эсминец «Ориби» был, как говорят моряки, «коротконогим». Это означало, что ему не хватит топлива, чтобы пересечь Атлантику, гоняясь при этом за подводными лодками. Он прибыл на встречу с ONS-5, имея всего половину запаса нефти, так как сопровождал другой конвой перед тем, как пришел приказ присоединиться к группе В-7. Поэтому ему срочно требовалась дозаправка.

После заправки «Дункана» 27 апреля погода и стычки с подводными лодками сделали невозможными новые заправки. Самому «Дункану» и паре корветов также требовалась дозаправка, и теперь погода сделала эту операцию возможной. Греттон надеялся, что все корабли успеют принять топливо. Так как «Ориби» находился в самом сложном положении, он приказал ему идти к «Бритиш леди». Однако дела пошли не так гладко, как хотелось бы. Когда «Ориби» закончил заправку, погода снова ухудшилось, и остальным кораблям пришлось терпеть дальше.

Второй причиной было то, что у одного из моряков «Дункана» начались острые боли в животе. Врач определил воспаление аппендикса, требовалась срочная операция, иначе был возможен летальный исход. Эсминцы не имели операционных палат, а самый подходящий стол стоял в каюте командира.

Канадец лейтенант Кэмпбелл, который служил врачом на «Дункане», объяснил, что ему требуется капитан-лейтенанту Э.У. Моргану, офицеру-акустику. Морган был старшим помощником Греттона.

«Мне требуется помощь, — сказал врач. — Вы согласны?»

Морган ответил: «Конечно. Не в первый ведь раз».

«Хорошо. Но нам потребуется еще анестезиолог. Что вы скажете?»

Морган немного задумался.

«Корабельный мясник, — предложил он. Увидев усмешку Кэмпбелла и поняв, о чем тот думает, акустик добавил: — Я серьезно. Он очень умный парень».

«Ну, если вы так говорите», — ухмыльнулся Кэмпбелл.

Итак, был вызван мясник, а потом два офицера, мясник и личный вестовой командира мистер Харви начали драить командирский стол раствором карболки. После этого стол застелили самой чистой простыней. Конечно, такая стерилизация совсем не отвечала госпитальным стандартам, однако они сделали все, что могли.

С камбуза принесли бак кипятка, врач и акустик тщательно вымылись, а когда все было готово, пациента привели в командирскую каюту и уложили на стол.

Хирург проинструктировал мясника, как следует давать наркоз. Он сказал: «Вы должны очень внимательно следить за дозой. Если вы дадите слишком много, он умрет, а если слишком мало — придет в себя и будет орать. Следите как можно внимательней».

Мясник сказал, что все понял и встал у головы пациента.

«Готовы?» — спросил Кэмпбелл у Моргана, взяв скальпель.

Готовы», — кивнул Морган.

Доктор протер спиртом кожу на животе моряка, а потом решительным движением взрезал живот.

В этот момент Морган и мясник невольно вскрикнули от удивления и испуга. Когда скальпель погрузился вглубь тела, колени пациента подпрыгнули вверх, словно ему стало невыносимо больно.

«Черт! — ругнулся Кэмпбелл и придавил колени обратно. — Мы должны были привязать ему ноги. Парни, я виноват. Я должен был предупредить вас. Больше это не повторится. Просто это нормальный рефлекс на первый разрез».

«Вау! — воскликнул мясник. — А я подумал, что он не отключился».

«Нет, с ним все о’кей, — ответил хирург. — Продолжайте следить. Вы все делаете прекрасно».

Еще один быстрый разрез поперек первого, и Кэмпбелл наложил зажимы на сосуды. Потом потребовал от Моргана поставить тампоны и, наконец, вытащил аппендикс.

«Еще час — и он бы умер от перитонита, так как аппендикс должен был вот-вот прорваться», — сказал врач.

Морган внимательно посмотрел на удаленный отрезок кишки, который имел багрово-зеленую окраску. Он уже собирался что-то сказать по этому поводу, как вдруг хирург резко крикнул:

«Дайте ему больше наркоза! Он приходит в себя!»

Посмотрев на мясника, Морган понял, что тот временно забыл о своих обязанностях анестезиолога и разглядывает потроха пациента заинтересованным взглядом профессионала.

«Виноват, сэр, — опомнился мясник. — Не правда ли, смешно. Они совсем как свинячьи кишки!»

После этого никаких осечек уже не было. Зажимы и тампоны были убраны, а рана зашита. Они положили матроса на командирскую постель, которая в походе не использовалась, так как Греттон спал в своей походной каюте на мостике, и вернулись в кают-компанию.

Пока они спасали жинь матроса, «Ноферн Гем» исполнял более печальную обязанность. Как мы помним, один из моряков «МакКизпорта» сорвался в море с сети и ночью скончался. Поэтому в 11.30 были назначены похороны. По приказу коммодора все суда приспустили флаги до половины, хотя многие не знали, почему это делается. Это был единственный знак уважения покойному со стороны товарищей, так как на спасательных траулерах нет памятных венков.

Во второй половине дня ветер продолжал усиливаться, и к 19.00 он снова превратился в шторм. Греттон приказал опять перестроиться в ночной ордер, а «Ориби» должен был держаться позади конвоя.

В 19.05 ВЧ-пеленгатор «Ориби» засек передачу с подводной лодки в 15 милях от конвоя. Эсминец дал 20 узлов и помчался проверять, кто там. Однако он никого не нашел и вернулся, заняв место на правом крамболе ONS-5. Через 2 часа он снова отправился на поиски, но и на этот раз ему повезло не больше.

Было совершенно ясно, что несколько подводных лодок по-прежнему держатся рядом, но рискнут ли они атаковать из надводного положения во время шторма, борясь с высокими волнами, — оставалось непонятным. Греттон этого не знал. Ответ дал «Сноуфлейк». В 23.05 он установил радиолокационный контакт на расстоянии 3300 ярдов, совсем рядом с «Санфлауэром». Капитан-лейтенант Честерман немедленно повернул туда и увеличил скорость, но, к его изумлению, дистанция начала увеличиваться.

Нагнувшись к переговорной трубе, он крикнул в машинное отделение: «Мы гонимся за подводной лодкой, и она уходит». Не успел он кончить, как «Сноуфлейк» буквально прыгнул вперед, и дистанция стала сокращаться.