Путь Грифона - Сергей Максимов

Аромат экзотичных для военного времени французских духов мягкой волной коснулся обоняния присутствующих мужчин. Шлейф изысканного запаха точно не желал растворяться в атмосфере кабинета.

– Добрый вечер, – окончательно добила Ангелина присутствующих неуставным приветствием.

– Вечер добрый. Вечер добрый, – переводя взгляд то на Ангелину, то на Суровцева, согласился Фитин.

Суровцев поцеловал жену в щечку. Подставил ей стул. Вернулся на прежнее место за столом.

– Докладывайте, – не принимая вольную манеру общения, строго приказал Судоплатов.

– Последние полгода я имела сомнительное удовольствие вести жизнь не достаточно умной генеральской жены, – совсем не по-строевому начала свой доклад Ангелина.

– По данным моей службы, вы неплохо справляетесь с этой ролью, – прокомментировал слова женщины начальник контрразведки Федотов, – доносов на вас скопилось больше чем достаточно для немедленного ареста и приговора.

– Продолжай, – мягко сказал Суровцев.

– Два дня назад на приёме в английском посольстве, – продолжила Ангелина, – ко мне подошёл господин. Назвался Виталием Григорьевичем Серовым. Попросил меня передать мужу письмо.

– Очень интересно, – действительно заинтересовался Фитин.

– Вы знаете такого человека? – в свой черёд спросил Суровцева Федотов.

– Знаком, – был предельно краток Сергей Георгиевич.

– Вы передали письмо? – поинтересовался уже Фитин.

Ангелина отрицательно покачала головой.

– Почему? – не желал успокаиваться Павел Михайлович.

– Мне показалось, что серьёзные намерения таким образом не выстраиваются, – ответила женщина.

– Пётр Васильевич, – обратился Судоплатов к Федотову, – вы, надо полагать, больше нас знаете об этом Серове?

– Не так много, как хотелось бы. Офицер русского императорского флота. Эвакуировался с войсками Врангеля из Крыма. После Гражданской войны мотался по Европе. Во время гражданской войны в Испании воевал на стороне Франко. Добровольцем. По профессии инженер. Прибыл из Англии как консультант по судостроительной промышленности. Всё, пожалуй, – закончил Федотов.

– Не томите, товарищ генерал. В чём тут фокус? – обратился к Суровцеву Фитин.

– Фокус в том, что в Крыму Серов служил в морской контрразведке. А ещё в том фокус, что он ещё в двадцатом году знал, что я имею прямое отношение к золоту Колчака.

Все присутствующие снова молчали. Такой уж выдался вечер. Паузу нарушил Судоплатов:

– Пора поразмышлять вслух.

– Размышлять особенно некогда, – неожиданно заявил обычно молчаливый на совещаниях Эйтингон, – «Лихие» только что сообщили, что немецкий ревизор прибыл. Мало того, назначил генералу, – посмотрел он на Суровцева, – встречу на послезавтра. Ещё и место встречи указал.

– Ну это, извините, наглость какая-то, – не удержался от замечания Федотов.

– Наглость, – согласился Судоплатов.

– Это не наглость. Это похоже на очередную грубую проверку агентуры, почти вызов, – возразил Эйтингон.

В этот раз молчания не последовало. Реакция большинства присутствовавших людей была почти молниеносной, несмотря на то что вопрос был крайне серьёзен, чтобы делать скоропалительные выводы и принимать незрелые решения.

– Эта операция – операция не разведки, – категорично заявил Фитин.

– А я должен напомнить, – в свой черёд заявил контрразведчик Федотов, – что кроме контрразведки, которую возглавляю я, есть ещё и контрразведка СМЕРШ. И возглавляет её, теперь заместитель народного комиссара обороны, уважаемый всеми нами товарищ Абакумов. Я бы не хотел что-то планировать совместно со СМЕРШ. Как и не хотел бы и конфликтовать с ними.

– В таком случае и я должен напомнить, что моё управление не специализируется на задержании шпионов, – высказал своё мнение и Судоплатов.

Взгляды руководителей и подчинённых сошлись на Суровцеве. Сергей Георгиевич не стал брать театральную паузу. Спокойно произнёс:

– А я-то по простоте душевной считал, что нынешние русские разведчики и контрразведчики изжили дореволюционные пороки несогласованности действий…

– Но-но, не забывайтесь, товарищ генерал-лейтенант, – строго предупредил Фитин, – здесь вам не оперативный отдел Генштаба. Хотя ваше мнение мы готовы выслушать.

– Прежде ещё поговорим об англичанах, – спокойно проговорил Суровцев. – Одновременно с бывшим капитаном императорского флота Серовым в английском посольстве объявился ещё один гость из прошлого. Это джентльмен по имени Освальд Райнер.

– Есть такой, – подтвердил слова Сергея Георгиевича Федотов.

– А о нём что мы знаем? – поинтересовался у коллеги Фитин.

– Не много, – отвечал Пётр Васильевич. – Впервые появился у нас в двадцатом году как торговый представитель во Владивостоке, затем в Москве, длительное время работал в Финляндии как корреспондент «Дейли телеграф», по-моему, и сейчас аккредитован у нас как журналист.

– Этот, с позволения сказать журналист, впервые появился в России намного раньше. Ещё до революции. По некоторым документам русской контрразведки проходил под псевдонимом Шестой.

– Что это значит? Поясните? – спросил Судоплатов.

– Осенью шестнадцатого года, после легендарного Брусиловского прорыва, я вернулся с фронта в столицу. Подполковник. Георгиевский кавалер. Адъютант. Правда, возраст подкачал. Был я тогда младше Ангелины. Мне было поручено разобраться в череде скандальных происшествий в Петрограде, связанных с Григорием Распутиным, в которые оказались втянуты военные чины. Скандалы с участием Распутина будоражили общественное мнение и буквально потрясали тогда столицу. Я взялся за дело и начал с того, что изучил полицейские сводки последних месяцев. Выяснил любопытную вещь: получалось, что Распутин устраивал скандалы и занимался непотребством в нескольких местах одновременно. Не было это тайной и для полиции. Как не было у полиции и приказа что-либо предпринимать. Я несколько превысил свои полномочия и инспирировал полицейскую облаву. За вечер и ночь в полицейских участках оказалось несколько человек, называвших себя Григорием Распутиным… Три бородатых мужика из провинции, два загримированных столичных актёра и один бывший каторжанин – растлитель малолетних…

– Я ничего об этом от вас не слышал, – то ли упрекнул, то ли просто констатировал факт Судоплатов.

– Сделал и забыл. Так и тогда было принято…

– И что следует из сей притчи? – спросил Фитин.

– Деньги на свои представления в ресторанах и борделях означенные лицедеи получали от людей, связанных с английским посольством. А также от английского военного представителя Освальда Райнера. Это к вопросу об английском интересе к моей персоне. Мы знакомы с дореволюционных времён. А ещё точно так, как тогда, уверяю вас, нынешние английские дипломаты заинтересованы в кровопролитной войне между русскими и немцами с минимальным участием в этом кровопролитии стороны английской. Тогда как вашему управлению, Павел Михайлович, поставлена задача содействовать скорейшему открытию второго фронта в Европе. Я правильно понимаю ситуацию?