Эсхато. Бешеные - Даниил Корнаков

на невыносимые мысли о том, что все действительно очень плохо. Мысли о чудесном спасение таяли день ото дня.

Не выходила из головы задумка, что нужно съездить в Костров и все увидеть своими глазами, но только одному. Возможно, все уже пришло в норму, но просто не удается вернуть радио и телевещание? Может, те кто выжил, уже понемногу восстанавливают потерянное? Но это были только предположения.

Ехать туда рискованно, тем более рискованно оставлять здесь Дину одну, она сам не своя, думал Алексей после каждой мысли о вылазке.

Все, что он позволял себе – это прогулка по окрестностям, более тщательное изучение территории, чем это было в те дни, когда он отдыхал здесь с отцом, которого начал вспоминать все чаще и чаще. Алексей гулял и думал лишь об одном – о будущем. Что ему делать, когда запасы еды и воды кончатся? Что ему делать, когда родится ребенок? В голове не укладывается, но ведь у них и в самом деле будут два крохотных человечка. Уход за ними, а в особенности за тем, который родится, требует много всего того, что у них осталось там, в городе. А если они подрастут (ох уж это «если»)? Начнется столько вопросов и столько проблем. Где брать еду, чтобы их прокормить? Напоить? И вообще, правильно ли он поступает, находясь здесь с семьей? Быть может, стоит идти дальше? Идти куда-то, где, возможно, будет спасение. Но куда? И безопасно ли это? Риск – коварный спутник, он может как наградить, так и воткнуть нож в спину. Стоит ли оно того? Но с другой стороны, находясь здесь, он лишь оттягивает неизбежное – окончание запасов еды и воды.

Пап, что мне делать? задавал он себе вопрос каждый день, глядя на небо.

Но отец не отвечал.

Дурак, сказал себе он, проходя вдоль лесопосадки. Сегодня он зашел дальше обычного. Теперь, чтобы разглядеть их хижину, нужно было как минимум прищуриться.

Нужно остаться, сказал он себе. Да, иного пути нет.

Куда идти с крохотным ребенком и беременной женой? О чем ты вообще думаешь? Может, все же поделиться своими раздумьями с Диной? Она мудрая женщина и обязательно даст хороший совет.

Нет, решительно сказал себе он. Все решено. Мы остаемся здесь, и точка. А там – будь что будет, я их в обиду не дам.

Он повернул обратно, в сторону хижины. Перед глазами, словно фотографии из альбома, показались картинки предполагаемого будущего: вот он стоит с Диной, а вот и подросшая Сашка и (Господи, как он надеется) Дениска. Они будут жить тут, так долго, как только смогут. Он научит парня охотиться (когда сам этому более менее научится без ружья в руках), вместе они будут добывать пищу в окрестных лесах. Диана со временем свыкнется с окружением, на ее лице вновь появится улыбка, та самая прекрасная теплая улыбка, что была там постоянно до появления вируса. Она и Саша станут лучшими подругами и будут делать все вместе, начиная от приготовления пищи и заканчивая уборкой в доме. Они будут ругаться, смеяться, капризничать и…

Все это лишь твоя фантазия, Лёш.

7.4 Семья Леоновых

Пришла зима.

Давно он не видел таких плотных сугробов, окруживших их маленький домик. В городе он привык к почти полному отсутствию снега, который расчищали ранним утром снегоуборочными машинами и дворниками, оставляя лишь небольшие грязно-белые островки.

Возле хижины вырос большой сугроб, и лишь краешек красной фары, торчащий сквозь него, мог дать понять, что под ним похоронено. Машину он откапывать не стал по двум простым причинам: она ему была сейчас без надобности, и к следующему же утру ее снова укутают новые волны снега. Не забыла «белая напасть» и про хижину: к концу декабря сугробы добрались уже до их окон.

Из дома Алексей теперь практически не выбирался, стараясь находиться с Диной в доме как можно больше времени. Да и куда там идти, когда за окном такое? Сугробы почти по пояс. Приходилось только время от времени выбираться в лес и рубить пару дров. Единственным источником тепла в хижине был камин, который грел на совесть. Пришлось передвинуть кровати из соседней комнаты и поставить прямо напротив огня, чтобы попросту на замерзнуть. Оно и понятно, что отопления в хижине не было, – домик этот принимал жильцов исключительно в летнее время, и камин служил больше декорацией и редко когда использовался. Так и спали все втроем – а если быть точным, вчетвером – в паре метрах от камина.

Диана успела обзавестись заметным животом, в то время как у Алексея совсем наоборот – живот исчез. Он старался есть без излишка, экономя запасы провизии, которые иссякали еще быстрее, чем он предполагал. Диана ела совсем неохотно, несмотря на ее положение, и по-прежнему была не похожа на себя. Она постоянно сидела возле камина, тупо уставившись на языки пламени, погруженная в свои мысли. При вопросе мужа «О чем думаешь?», она либо предпочитала промолчать, либо просто кивала головой, показывая что "все ок". Она по-прежнему не могла принять произошедшее. Алексей чувствовал, как его жена постепенно отдаляется от него, почти не разговаривая с ним и больше уделяя внимание самой себе.

Иногда она забывала покормить Сашу, ссылаясь на забывчивость, и так же забывала о каких-либо просьбах мужа. Все, что ее волновало, – это ежедневный ритуал включения телевизора по три раза: утром, днем и вечером, но результат всегда оставался прежним. Диана застряла глубоко в себе и напрочь отказывалась возвращаться в реальный мир, чему Алексей был не рад, но и поделать ничего не мог. Все попытки контактировать с женой сводились к тому, что она говорила: «Все в порядке.» Или же: «Не о чем говорить». Алексей настаивал, пытался образумить жену, тем более учитывая ее положение, но та ни в какую ни шла на встречу.

– Милая? – начал Алексей в канун нового года. Он нашел свечи в подвале, поставил столик возле камина и достал любимую консервированную ветчину Дианы, которую специально хранил для этого случая.

Она лишь издала тихий звук, давая понять Алексею, что слышит его.

– Не окажешь ли мне честь выпить этот бархатистый и сладкий стакан воды в честь нового, 2020-го, года?

Старая Диана обязательно бы засмеялась, или хотя бы ехидно раскритиковала его глупую шутку, однако та женщина, что сейчас сидела перед ним, не выдала никаких эмоций. Он поднял граненый стакан, Диана чокнулась с ним своим, сделала крохотный глоток и отставила стакан в сторону, не сводя глаз