Прага. Инструкция по соблазнению - Анастасия Градцева

И своих денег, как назло, сейчас вообще нет: из-за чертовой руки они с Максом давно ничего не снимали.

Мирек открыл холодильник и еще раз внимательно посмотрел на Ларину полку: молоко и дешевая помазанка[31]. А в шкафу яйца, овсяная крупа и две пачки макарон. Это жесть какая-то, а не еда. И как он может сейчас жарить себе стейк, зная, что Лара голодная? Ему теперь вообще кусок в горло не полезет.

Мирек задумался. Вариантов было не так много, а если рассматривать только те, что могут принести деньги в ближайшее время, то вообще остается всего один. Очень ненадежный, не самый приятный, но… Но попробовать стоило. Он сделал два звонка, а потом открыл на телефоне приложение и купил себе билет на поезд на завтрашнее утро.

От Праги до Бероуна ехать было всего час, Мирек даже вздремнуть не успел. Так и просидел всю дорогу, уставившись в окно и чувствуя, как подбирается к нему липкая паника.

На перроне его никто не встречал, да и не было в этом необходимости: Мирек знал, где здесь скейт-парк. На «Grand Prix» он уже был четыре года назад, когда тот еще не был международным, а он сам еще не был совершеннолетним. С тех пор соревнования стали покруче уровнем, Мирек стал постарше, но одно не изменилось: тот самый сковывающий руки и ноги страх, из-за которого доска выскальзывала из-под ног и даже самые простые трюки превращались в испытание.

Хотя до начала соревнований оставалось два часа, жизнь тут уже кипела: отдраивалась площадка, устанавливалась аппаратура, понемногу собирались участники.

— Здорово, с чего вдруг решил приехать? — рукопожатие у Макса было крепкое, а взгляд цепкий, испытующий.

— Говорил же тебе вчера, участвовать буду, — буркнул Мирек, машинально поглаживая пальцами край скейта. Привычная шершавость гриптейпа его успокаивала.

Макс кивнул, по его лицу было неясно, что он обо всем этом думает.

— Как рука? Тренировался?

— Норм. Вчера покатал немного, — честно ответил Мирек. Он не понимал, почему Макс, самый сильный и самый звездный райдер Чехии, два года назад взял его под свое крыло, хотя в их компании было несколько ребят, которые тоже классно катались.

Но Макс выбрал именно его. И за эту дружбу-наставничество Мирек был бесконечно ему благодарен, хоть и мучила порой совесть, что он не оправдал вложенных в него сил, так ни разу и не став победителем ни в одном из соревнований.

Он и на «Grand Prix» бы сегодня не приехал, если бы там за первые три места не полагались денежные призы.

— Во сколько квалификация? — спросил он у Макса.

— У любителей в одиннадцать, у нас в час.

— У нас? — хмыкнул Мирек.

— Чувак, а ты к любителям что ли захотел? — шутливо округлил глаза Макс. — Не пугай меня. Я и так с организаторами еле добазарился, чтобы тебя в список участников включили. Пойдешь к любителям — на меня больше не рассчитывай.

Макс дурашливо улыбался, но взгляд его был очень жестким. Честно говоря, Мирек и правда подумывал участвовать среди любителей: учитывая, что на соревнованиях он практически не выступал и побед у него никогда не было, его бы туда взяли. Да и шансов победить там точно было бы больше. Но он не подумал, что тусовка знает его, как постоянного напарника Макса, и если он сейчас попрется к любителям, это будет ударом по Максовой репутации. Черт!

— А кто еще приехал? — тоскливо спросил он у старшего друга.

— Иларди из Штатов, помнишь его?

Еще бы не помнить. Совершенно отмороженный чувак, у которого колени гнутся во все стороны.

— Сантьяго из Барселоны, Сильва, еще пару райдеров из Польши…

Мирек едва не застонал в голос. Сука! Даже если он пройдет квалификацию, с этими ребятами у него нет шансов. Были бы, если бы они катались без судей и зрителей, просто в городе. А под прицелом камер и всех этих взглядов Мирек и одной трети того, что умеет, не сможет показать.

Он прошел к стойке регистрации, подтвердил участие, заплатил триста крон в качестве взноса и пошел на раскатку. Надо было опробовать программу на месте.

Мирек понимал, что по сравнению с другими спортсменами он изначально в проигрыше: трюки собрал в программу на скорую руку, вчера вечером, к тому же из тренировок выпал на три недели из-за перелома. Но он не мог не попробовать.

Сейчас это было надо, нужнее, чем когда-либо.

И вот уже час дня. Квалификацию в этот раз проводили в виде джем-сессии: три спортсмена одновременно выполняли заезд длиной в минуту. Здесь не надо поражать воображение судей, достаточно будет, если четко и профессионально выполнишь свой набор трюков. Нолли, свитч, хард-флип… Хоть бы не облажаться, хоть бы не облажаться!

Мирек был в третьей по счету тройке и, готовясь к старту, ощутил знакомый, сковывающий тело ужас от всей этой соревновательной атмосферы, от криков толпы, от напряженных лиц других райдеров. Он прикрыл глаза и длинно выдохнул, сжимая до боли кулаки. Не думать про судей, не думать про зрителей, не думать про соперников. Лара. Только она. Перед глазами замелькали картинки: Лара, бегущая под дождем в его куртке, она же, напряженно и осторожно бинтующая ему руку, её испуганный и одновременно голодный взгляд, когда он первый раз её поцеловал, нежные касания рук, гладящих его спину…

Мирек открыл глаза, чувствуя странную отрешенность от всего, что сейчас происходило вокруг. Раздался сигнал, и он поехал. Не видя, не слыша никого и ничего вокруг. Начал набирать скорость. Сначала лавка — серфинг на передней подвеске, потом поручень — борд-слайд, затем склон — вэриал-хилфлип и, наконец, финальный кик-флип.

Спрыгнул с доски, и едва не подкосились колени. Сделал? Неужели сделал?

Резко включился звук, и его едва не размазало от шума музыки и воплей толпы.

Кто-то со всей силы долбанул его по плечу. Мирек обернулся — ну конечно, Макс.

— Поздравляю, до встречи в финале, — его наставник и главный соперник сиял так, как будто только что прыгнул олли с 25 ступенек и поставил мировой рекорд.

— Ты же меня там размажешь, — усмехнулся Мирек, с трудом сдерживая рвущуюся наружу радость. Если Макс так говорит, значит, он прошел квалификацию. У него взгляд наметанный. Да, да, черт возьми, да!

— Обязательно размажу, — сверкнул улыбкой тот. — Наталка хотела на море поехать зимой, так что бабло лишним не будут.

— Мне тоже, — прищурился Мирек, и Макс удивленно на него глянул. Это что-то новенькое. Обычно Мирек катался исключительно из любви к искусству, казалось, что даже те деньги, которые Макс переводил ему за видеосъемки, он принимал с каким-то утомленным и несколько презрительным видом. Типа да, давай, раз надо, но вообще-то я и без них мог бы обойтись. И ради спонсоров упрямый Мирек тоже не желал прогибаться — казалось, что деньги ему не нужны в принципе. А тут надо же, смотрите-ка! Бабло ему вдруг понадобилось.