Семья Корлеоне - Эди Фалько
Шрифт:
Интервал:
— У нас уйма времени, — сказал Уилли.
— Господи, — пробормотал Шон, обхватывая себя за плечи и притоптывая на месте.
— Ты что, замерз? — спросил Уилли.
— Мне страшно, — ответил Шон. — Страшно до усрачки. А тебе?
Хмуро смерив его взглядом, Уилли посмотрел на Донни. Тот отвесил Шону затрещину.
— Ну когда ты повзрослеешь?
— Я уже взрослый, — ответил Шон, потирая затылок. — Просто мне страшно.
Он натянул на самый лоб черную вязаную шапочку и поднял воротник кожаной куртки на молнии, старой и потрепанной. На фоне черной кожи куртки и шапочки его лицо выглядело розовым и гладким, как у девочки.
Донни прикоснулся к рукоятке револьвера, засунутого у Шона за ремень.
— Не стреляй, хорошенько не прицелившись, ты меня слышишь, Шон?
— Господи, ты повторяешь это уже в сотый раз, — пробормотал Шон. — Я тебя прекрасно слышу.
Донни взял брата за плечи и хорошенько его встряхнул.
— Не вздумай закрыть глаза и нажимать на спусковой крючок в надежде куда-нибудь попасть, — сказал он, — потому что ты запросто вместо Луки всадишь пулю в меня.
Шон выразительно закатил глаза, но тут и Уилли схватил его за шею.
— Слушай то, что тебе говорит Донни. Если ты случайно его подстрелишь, я сознательно тебя пристрелю, а если ты подстрелишь меня, я тебя прибью, твою мать.
Шон с тревогой посмотрел на братьев, затем до него дошло, что Уилли над ним шутит, и все трое рассмеялись.
— Пошли, — сказал Донни. Обернувшись, он добавил Шону: — Просто делай то, что мы тебе скажем.
За дверью на лестнице пахло уксусом. Пожелтевшая краска на стенах облупилась, а ступени были застелены потрескавшимся и рваным линолеумом. Широкие деревянные перила, гладко вытертые, держались на круглых балясинах, расставленных через неравные промежутки. Когда за братьями закрылась дверь на крышу, они оказались в кромешной темноте, озаренной лишь тусклыми отсветами откуда-то снизу.
— Чем это здесь воняет? — спросил Шон.
— А нам откуда знать? — ответил Уилли.
— Такой запах, как будто тут полировали пол, — заметил Донни.
Он первым спустился на два пролета вниз и оказался на площадке, на которую выходили две двери, одна напротив другой.
— Вот его логово, — сказал Шон, указывая на дверь слева. — Он появляется здесь между семью и половиной восьмого. Входит со стороны Третьей авеню, затем через минуту в этих окнах загорается свет. Пару часов он проводит здесь один, потом где-то в половине десятого — десять начинают показываться его ребята.
— Нам нужно убить сорок пять минут, — сказал Донни. — Ты точно никогда никого не видел в других квартирах?
— Ни разу не видел ни единой души, — подтвердил Шон. — Никто не входил и не выходил, и ни в одном окне не зажигался свет.
Уилли отступил назад, словно его осенила какая-то мысль.
— Ты полагаешь, ему может принадлежать весь дом? — спросил он, обращаясь к Донни.
— У него есть склад у Центрального парка, дом на Лонг-Айленде, и еще вот это место на Третьей? — пробормотал Донни. — Господи, да он просто купается в деньгах!
— Дерьмовое это местечко, каждые пятнадцать минут прямо по мозгам громыхает поезд.
— Однако так лучше для нас, — заметил Шон, — если больше здесь никто не живет. Можно не беспокоиться о том, что какой-нибудь законопослушный гражданин из лучших побуждений вызовет фараонов.
— Сдается мне, — сказал Донни, — это его ребятам предстоит обнаружить на пороге труп, когда они сюда пожалуют. — Он повернулся к Уилли: — Если у нас будет время, наверное, я отрежу ему член и засуну в рот.
— Матерь божья! — отшатнулся назад Шон. — Донни, ты что, собираешься превратиться в зверя?
— Прекрати скулить, твою мать! — оборвал его Уилли. — Ублюдок того заслуживает. — Повернувшись к Донни, он добавил: — Это станет хорошим предупреждением всем итальяшкам, ты не находишь?
Оставив братьев на лестничной площадке, Донни обследовал коридор. Свет проникал через матовое стекло окна над ступенями, ведущими с нижних этажей. Противоположный конец коридора тонул в темноте. Донни вернулся к братьям, тяжело наступая на пожелтевший линолеум. Все вокруг дышало убогостью. Лука Брази не шел ни в какое сравнение с Аль Капоне, окружившим себя царской роскошью. И все же это здание, похоже, целиком принадлежало ему, вместе с домом на Лонг-Айленде и складом у Центрального парка. К тому же он, скорее всего, платил за квартиру Келли, поскольку девчонка в своей жизни не проработала ни одного дня — а ей уже стукнуло двадцать пять. Так что Лука все-таки зарабатывал кое-какие деньги, хоть он и не был Аль Капоне.
— Вы двое, — сказал Донни, махнув в сторону лестницы, ведущей на крышу, — спрячетесь там, наверху. — Он указал на противоположный конец коридора, теряющийся в темноте. — Я буду ждать здесь. Как только он войдет в эту дверь, я накормлю его досыта свинцом. Хотя, возможно, — добавил он, — я не стану торопиться и скажу ему пару слов перед тем, как отправить в ад.
— Мне тоже хотелось бы выложить ему все, что я о нем думаю, — заметил Уилли.
— Говорить буду я, — решительно заявил Донни. — Вы двое здесь на тот случай, если что-нибудь пойдет не так. Тогда вы быстро спуститесь по лестнице и устроите сюрприз, твою мать.
Прижав ладонь к животу, Шон пробормотал:
— Господи, Донни, мне плохо!
Донни пощупал брату лоб.
— Только взгляни на себя, ты весь потный.
— Он просто перетрусил, только и всего, — сказал Уилли.
— Конечно, мне страшно, — подтвердил Шон. — Я вам уже это говорил. — Он повернулся к Донни: — И еще я думаю о Келли. Она ни за что не простит нас, если узнает, что это наших рук дело, что это мы завалили Брази. Разумеется, он тот еще подонок, но он ее парень.
— А, во имя всего святого, — оборвал его Уилли, — ты беспокоишься насчет Келли? Ты что, спятил, Шон? Мы вот-вот натравим на наши жалкие ирландские задницы всех до одного ублюдочных итальяшек города, а ты беспокоишься насчет Келли? Да хранит меня господь, к черту Келли! Мы делаем это в том числе и для нее. Этот долбаный член обесчестил ее, а мы должны спокойно на это смотреть?
— О, только не говори, что ты делаешь это ради Келли, — сказал Шон. — Тебе уже много лет нет никакого дела до нее.
Посмотрев на младшего брата, Уилли печально покачал головой, словно поражаясь его безнадежной глупости.
Шон повернулся к Донни.
— Ты вышвырнул Келли на улицу и сказал ей, что для нас она умерла. Что ей оставалось еще делать, кроме как ухватиться за какого-нибудь парня?
— А как насчет того, чтобы пойти работать? — спросил Уилли. — Как насчет того, чтобы самой зарабатывать на жизнь?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!