Время отмщения - Алексей Волков

– Вы офицер Советской армии, или кто? – вопрошает подполковник. – Я вам нянька, или как? Запомните, замполит может быть нянькой. Я вам – отец родной, и как отец буду требовать службы в полном объеме.

Замполит стоит позади и никак не реагирует на зачисление в няньки.

«Отец родной» распаляется больше и вопрошает:

– Вы какое училище окончили? Верховного Совета?

– Так точно.

– Я тоже Верховного Совета, но тогда мы три года учились окопы копать, стрелять и маршировать, а вы четыре лишь высшую математику изучали, да марксизм-ленинизм, на хрен он сдался!

Замполит пристыжено сопит у полкача за спиной, но тот не обращает на политрука никакого внимания.

Разнос продолжался бы долго, но не один я нуждаюсь в отеческом внимании, и подполковник переходит к следующей роте. За что попадает Пермякову мне не интересно. Да и стоит ли обижаться на полкача? Должность у него собачья, как же тут не залаять?

– Планы занятий составлены? – после совмещенного с разносом развода спросил нас Хазаев.

Довольно странный вопрос. Пили-то ночью вместе. Но теперь он был уже не собутыльником, а строгим командиром, и напоминать о вчерашнем стало опасным.

– Не успели, товарищ подполковник!

– Вечно вы не успеваете! – возмущается комбат. Он подтянут, свеж, словно не сидел всю ночь за горячительными напитками. – Посол пребывает к десяти. Чтобы к этому времени все люди были заняты! Пермяков – займешься со своими строевой подготовкой. Зверюга… – Хазаев на мгновение задумывается, чем бы загрузить меня, и потому успеваю вставить.

– Велено заняться обустройством, – не из Устава фразочка, зато переключает мысли комбата.

– Так займитесь! Начфиз жаловался – до сих пор нет спортгородка. Вот его – в первую очередь.

– Н-да. Предложил на свою голову, – задумчиво протягиваю я, оставшись в окружении взводных.

Участок, отведенный под спортлагерь, не слишком велик, однако его требуется быстро и споро забить всем положенным. Начальство любит, когда подчиненные в свободное время старательно и с энтузиазмом занимаются физкультурой, но при этом общая система в армии построена так, чтобы никакого свободного времени у солдата вообще не было.

И, как всегда, главное – отдать приказ, а озаботиться, где и что достать, обязаны подчиненные.

– Турник сделаем, да? И эти, под которыми ползают… – предлагает Абрек.

– Шведскую стенку, полосу препятствий… – начинает бодренько перечислять Колокольцев.

– Песочницу с грибком и, обязательно, качели, – добавляю я.

Лейтенанты невольно улыбаются. Зря. Кое-кто из солдат воспринимает мое последнее предложение с энтузиазмом, и несколько человек во главе с Коноваловым сразу отправляются на поиск необходимых материалов.

Обходящий свои владения полкач благосклонно кивает при виде копошащихся солдат. Посол должен прибыть с минуты на минуту, и вид занятых людей радует строгий взгляд начальства.

Какая разница, что именно делают бойцы? Главное – работа кипит, и никто не бездельничает.

Армия…

Но только ли она?

44

Лицо Месед на экране лучилось от удовольствия. Еще до первых произнесенных слов Чуйс почувствовал, как отпускает недавняя тревога и на душе становится привычно светло и благостно.

– Победа! Двойная победа! – восторженно выдохнула Месед.

– Как – двойная? – не сразу понял правитель.

– Ракетным ударом разрушен Джелаль. По оценке Стратегического мозга, город должен быть уничтожен процентов на семьдесят пять-восемьдесят. Дворцы руководства – на девяносто семь-девяносто восемь. Наш противник не только лишился людей, но и должен быть полностью обезглавлен. Думаю, случившееся является лучшим уроком для прочих государств. Но это не все. Согласно последней информации, выставленная защита у восьмой заставы, северной соседки уничтоженной, накрыла приближающийся по дороге отряд «диких» и почти полностью уничтожила его. Пока неясно, были ли это все вторгшиеся, или лишь их головная часть, но теперь положение у границы в корне изменилось. Враг отброшен, частично разгромлен и его боевой дух неизбежно должен упасть. Стратег утверждает – оптимальным решением для противников было бы спешное отступление в свои земли, пока еще мы не перекрыли проделанную ими брешь в приграничных укреплениях.

Не доверять электронному советнику не было оснований.

– Я думаю, нам необходимо срочно провести совещание в самом узком кругу, – решил Чуйс. – Пригласить президентов комитетов по информации и по ресурсам, чтобы наметить свои действия в свете изменившейся ситуации.

Подразумевалось – теперь все вновь не столь ужасно, и четырех самых главных человек вполне достаточно, дабы привести к общему знаменателю мнения каждого из них.

Собрались на удивление быстро. Нависшая угроза поневоле действовала на нервы, заставляла отказаться от многих планов, и каждый из вызванных был готов выделить еще часть времени из числа так называемого личного на государственные заботы.

Месед вновь, уже для всех и более подробно, сообщила о последних событиях. На этот раз – с демонстрацией картинки с окрестностей восьмой заставы, где были разгромлены вторгшиеся дикари. Жаль, давно вышедшие из строя военный спутники не могли передать панораму на месте Джелаля.

Зрелище впечатляло. Почва была перекопана разрывами, и среди этого пейзажа можно было разглядеть несколько обезображенных сожженных остовов мобилей, обломки разлетевшихся на куски, и разорванные обезображенные тела тех, кто на них ехал.

Оторванные руки, ноги, головы, валяющиеся на развороченном песке внутренности радовали глаз настолько, что президент Информационного комитета Галана взвыла от невольного восторга.

– Надо немедленно передать картинку в Информаторий с соответствующим комментарием!

– Не надо, – твердо произнес Чуйс.

– Как? – большие глаза женщины, казалось, стали еще больше.

Но у правителя было время, чтобы оценить случившееся и наметить план действий.

– Видите ли, – не торопясь начал Чуйс, – я думаю, гражданам Элосты лучше вообще ничего не знать о последних событиях. Конечно, мы победили, обеспечили мирное существование наших избирателей, однако, будут ли они нам полностью благодарны? Людям свойственно создавать слухи. Кто-то сразу спросит: все ли враги уничтожены? Кто-то просто испугается и начнет пугать других всевозможными надуманными опасностями. Мы же ничего не сообщали о разгроме заставы. Оппозиция обязательно воспользуется этим, чтобы поднять вопрос: насколько защищены не только наши границы, но и обитатели Благодатных Земель? Начнется брожение, пересуды, а оно нам надо? Люди – существа неблагодарные. Они не оценят проявленной заботы. Конечно, переломить ситуацию не составит особого труда, но надо ли ее создавать? Кто-то потребует увеличения военных расходов, а стоит их увеличить, ведь как раз наиболее отъявленные крикуны первыми возмутятся падающим уровнем жизни. Насколько я понимаю, резервов у нас нет?