Приручить Цербера - Елена Дженкинз

Занятая своими мыслями о гарвардской программе по брэндингу, она водила пальцем по бархатистым бело-голубым лепесткам и задумчиво смотрела на Данилу, который говорил по телефону, стоя рядом. Отключив звонок, он устало улыбнулся ей, а затем подошел сзади, обнял за талию и положил подбородок Насте на плечо.

— Ну и денек, — пробормотал он. — Мне нравится синий, спасибо.

И это объятие казалось таким естественным, как будто они прожили бок о бок десять лет. Настя не была уверена, осознал ли Данила значение своего жеста, но он все-таки опомнился и вернулся к столу, не произнеся больше ни слова. Так Аида заподозрила, что Летов, возможно, и не хочет себе и ей признаться в тех самых чувствах, но они определенно есть.

«Как же так вышло, что мы зашли в тупик?» — думала она, осознавая масштаб этого тупика.

Аида и Цербер были, возможно, взаимно влюблены. Каждый, скорее всего, подозревал о чувствах другого, но не было сказано ни слова, потому что и он, и она боялись оказаться втоптанными в грязь, проигравшими гораздо больше, чем задумывалось изначально.

Еще одна беда заключалась в том, что Настя планировала устроить Даниле целибат, но не учла своих собственных желаний, и в зыбучих песках неудовлетворенности они страдали вместе. Они даже не притворялись больше и не соблазняли, им было достаточно посмотреть друг на друга, чтобы завестись, и приходилось держать дистанцию.

Это было как наваждение. Настя уже не могла отказаться от адреналина, но ей хотелось большего. Она знала, что Данила свихнулся на ней, потому что не видел других женщин и все время проводил рядом. Но надолго ли он воспылал к ней чувствами? Вот что ее волновало. Она ждала признания или хотя бы намека, а его все не было и не было, и это ожидание сводило с ума, разрушая клетки нетерпеливого мозга.

Возможность установить в церберском царстве полотна появилась только в начале августа, когда наконец сошлись звезды, а именно: специалист проверил прочность потолка, заказ был готов и доставлен, а Данила в 15:00 отправился на весь вечер на закрытые мужские посиделки с Большим Боссом и Ко.

Настя сказала отцу, что останется ночевать у Саньки, подруга ее прикрыла — и Аида проникла в чужой дом. К этому времени она уже сделала себе копии всех ключей Данилы. (Нет, совесть не мучила.)

Встретив доставку грузов, она доплатила за скорость работы, и к 18:00 в просторной гостиной Цербера прибавилось колорита. Массивная петля из мягкого трикотаж-масла винного цвета свисала с крепления в потолке, и Настя опробовала обновку, сначала очень осторожно, потом более уверенно. Хотелось подготовиться, чтобы не было скованности в движениях.

Акробаты чаще занимались не на петле, а на двух свободно ниспадающих концах одного узла, но Насте нравилось работать именно с гамаком, потому что танец выходил более чувственным и эротичным, а не только техничным.

Рыжий прятался, пока в доме находился чужой человек, но когда осталась только Настя, то выполз и изобразил жертву недоедания, упав на пол от обезвоживания и пытаясь ползти. Пришлось подкормить котяру консервами, чтобы не издох от драматизма.

Поскольку номер предстояло исполнять для одного зрителя (кот не в счет), то вместо боди можно было надеть что-то более откровенное. Но и соблазнять Данилу не хотелось, чтобы не перейти черту. Настя не была уверена, что они смогут сдержаться на этот раз.

«А может, действительно перейти эту долбанную черту?» Мысль волновала до рези в грудной клетке, и с каждым проходящим часом ожидания звучала все более разумно.

«Я скажу ему сегодня, — решила она. — На этот раз не отступлю, как в доме Большого Босса». В итоге Настя надела все черное: эластичный бюстгальтер, кружевные трусики и чулки на подвязках. Набросила наверх короткий шелковый халатик темно-синего цвета и стала ждать, раскачиваясь на полотняных качелях под потолком, как летучая мышь.

…На часах было 21:00, когда в гостиной зазвонил домашний телефон. Среагировал автоответчик, и до Насти донесся очень неуверенный голос, в котором звучала вопросительная интонация.

«Данила, здравствуй… это мама. Мы в Москве, на четыре дня. Отца пригласили на конференцию, я подумала, вдруг ты тоже захочешь прийти».

Женщина назвала время и место, а потом, не зная, что еще добавить, замолчала. Настя решила не упоминать сегодня Даниле о сообщении, чтобы не омрачать вечер. Она включила музыку и сделала себе кофе, прошлась по квартире, почитала книгу, погладила кота.

…На часах было 23:00, когда снова зазвонил телефон, и теперь уже голос Данилы — веселый, пьяный — сказал:

«Рыжий, это я. Ночью меня не жди, приду завтра… наверное». — Летов засмеялся, и на фоне раздалось удивленное: «Даня, ты кому звонишь?»

Звонок прервался, и Настя застыла. Данила позвонил, чтобы отчитаться перед котом. И с ним была Дина.

…На часах было 23:30, Летов так и не вернулся, и Настя набрала отцу.

— Привет. Я у Сани, все в порядке. Ты сам как?

— Уже дома.

— Так быстро? У вас же посиделки вроде бы.

— Да, досиделись до… примерно половины одиннадцатого и разошлись. Не те уже годы, чтобы всю ночь гулять. Впрочем, сегодня было интересно. Представляешь, Артем привел с собой куклу высшего класса, модель, из Америки в Россию вернулась. А она взяла да ушла с Даней. Артемка бедный теперь в страданиях.

ББ говорил еще минуты две, пока они наконец не попрощались. Настя побрела к бару и достала бутылку шампанского Дон Периньон; налила себе полный бокал и выпила за здоровье Дины.

Она включила музыку, выключила свет и уселась на полотняные качели, освещаемая только лунным сиянием из широкого окна. Насте нужно было обдумать происходящее, чтобы не наделать глупостей.

Когда же она расслабилась и решила, что Данила — железный дровосек, который принял ради нее обет целомудрия? Как могла так глупо упустить момент, когда Цербер озверел и сорвался?

«Держи себя в руках, он тебе ничего не должен», — убеждала себя Настя, но сердце как будто распороли и посыпали солью. Зачем он так поступил? Из-за недотраха, в котором жил неделями? Но тогда… неужели привиделись его чувства? Не может быть. Где смысл? Или Данила из тех, кто любит одну, а имеет многих?

Настя прикончила бутылку шампанского, добавила наверх бутылку текилы, а потом разбила остальное добро в баре. Она не помнила, как снимала крепление, молотя потолок инструментами, которые нашла у Цербера в кладовой, а потом выбрасывала полотно в окно.

Все было как во тьме, и она буквально свалилась спать в этой чужой и холодной вселенной.

Трень. Тре-е-нь. Настойчиво звонил домофон, и Настя резко поднялась, соображая, кто, где и когда. Оглядевшись, она прикрыла рот рукой: гостиная была вверх дном. Рыжий спал на подушке у перевернутого торшера, и Настя обрадовалась, что не сделала чего-нибудь с котом в порыве ярости. Она глянула на наручные часы, которые вроде бы снимала и оставила в сумке… или нет? 8:00. Сегодня ведь суббота, кому там неймется? Или Данила ключи потерял?