Зов темной воды - Ольга Володарская

Записку Клюеву Павел смог передать лишь на следующий день. Но как только она попала в руки Николая и была им прочитана, Эллину вызвали в его кабинет.

– Коленька! – молвила она с придыханием и порывисто обняла полысевшего, потолстевшего Клюева. – Знал бы ты, как я рада…

– Ты стала еще красивее, – только и смог сказать он. От счастья видеть ее, держать в объятиях он едва не потерял дар речи.

– Ах, не льсти мне, Коля! После нескольких дней в камере я не могу быть красивой… – Она провела рукой по его поредевшим волосам. – А вот ты стал просто неотразимым! – нагло заявила она. Она знала, как мужчины падки на грубую лесть. – Такой солидный, импозантный… Смотрю на тебя и боюсь снова влюбиться…

– Ты была в меня влюблена? – несказанно удивился он.

– Конечно, – ответила она и проникновенно заглянула Клюеву в глаза. – Ты был моей первой любовью, Коля. Потом я увлекалась мужчинами, не скрою, тем же Эдгаром Свирским, но ни к кому не испытывала такого глубокого чувства, как к тебе. Поэтому и замуж не вышла и даже жить ни с кем не смогла… Знал бы ты, как я мучилась оттого, что так некрасиво с тобой поступила…

– Ты была очень молода, – нашел ей оправдание Николай.

– Да, молода и глупа. Но когда я повзрослела и поумнела, стала мучиться из-за своего поступка. Мне очень хотелось разыскать тебя и попросить прощения… И вот судьба свела нас! Я могу наконец облегчить душу… – Эллина отвела взгляд в сторону, боясь переиграть. – Прости меня, Коля… И я смогу спокойно умереть…

– Умереть? – испугался Клюев. – Ты что, больна?

– Нет, Коленька, я здорова, но… – Она грустно ему улыбнулась. – Меня в лучшем случае ждет лагерь, в котором я не выживу из-за слабых легких, а в худшем – расстрел!

Далее следовало выдержать паузу. И Эллина замолчала. Николай тоже не произносил ни звука. Что не могло не нервировать. Эллина прекрасно понимала, что спектакль, который она устроила для одного зрителя, похож на дешевый фарс. И роль свою она играет неубедительно. Станиславский бы обязательно крикнул: «Не верю!» Да и Клюев может прореагировать так же. Конечно, он до сих пор влюблен в нее, а влюбленные мужчины легковерны, но не идиот же он, чтобы принять ее лепет за правду. Ведь очевидно, что не прощение Эллине от него нужно, а помощь, и Николай, как мужчина башковитый, наверняка ее раскусит…

Чем больше Эллина об этом думала, тем сильнее паниковала. Но когда тишина стала давить ей на уши, Николай оборвал паузу словами:

– Я постараюсь тебе помочь.

Эллину выпустили через четыре дня. Чего Николаю стоило «отбить» ее, Графиня тогда не узнала. Да и не интересовалась особо! Спросила один раз, а когда Клюев от пространного ответа воздержался, ограничившись одной фразой «подключил кое-какие связи», на том и успокоилась.

Выйдя на свободу, Эллина, естественно, отблагодарила Николая. Устроила ему романтический ужин, плавно перешедший в такую же романтическую ночь. Графиня очень старалась. Была нежна и изобретательна, однако как только наступило утро, она выпроводила пьяного о счастья Клюева домой. Он очень хотел остаться с ней навсегда и звал замуж, но Эллина ответила, что уже привыкла быть одна и для их общего счастья будет лучше, если они останутся жить каждый под своей крышей и будут регулярно встречаться. «Я примчусь к тебе по первому зову!» – промурлыкала она на прощание, а когда за Клюевым закрылась дверь, сразу побежала звонить Малышу.

Поначалу Эллина действительно соглашалась на все свидания, на которые Николай ее приглашал. Но с течением времени чувство благодарности притупилось и встречи их становились все более редкими. Эллина придумывала кучу причин, чтобы отказать ему, но раз в месяц все же находила время для Николая. Она не могла себе позволить разбрасываться такими поклонниками, как Клюев, – свой человек на Лубянке ей был необходим.

Их вялотекущий роман продлился почти год и закончился неожиданно. Николай однажды просто не позвонил. Эллина сначала не придала этому значения, но, когда в течение месяца от него не поступило ни одной весточки, встревожилась и решила напомнить о себе. Трубку взял не сам Клюев, а его престарелая матушка. Услышав голос Эллины, старуха принялась осыпать ее проклятиями. Из ее монолога Графиня поняла вот что – Николая арестовали. И арестовали из-за нее, Эллины, потому что, выручая любимую, он пошел на должностное преступление, а именно уничтожил ее дело. Сжег, чему мамаша была свидетельницей. Что теперь ждет сына, старуха не знала, ее к нему не пускали, но вот в чем была твердо уверена, так это в том, что, если Колю расстреляют, его смерть будет на совести Эллины…

Графиня бросила трубку, не дослушав. Бесспорно, ей было жаль Николая, но больше Эллину заботило, не отразится ли его арест на ее судьбе. Что, если ее дело будет возобновлено? И что тогда? Где теперь искать помощи?

Весь следующий месяц Эллина жила в ожидании ареста. Но за ней не приехали. Графиню оставили в покое. Пока оставили….

А вот Николая Клюева расстреляли. Но его смерть не легла тяжким грузом на сердце Эллины, как пророчила его матушка, а все потому, что она о ней так и не узнала…

Эллина возвращалась из театра. Одна. Мужчина, с которым она туда пошла, чем-то вывел ее из себя, и она его прогнала. Торопливо шагая по полутемной улице, Эллина мечтала поскорее попасть домой и лечь в кровать. Настроение у нее было ни к черту (намедни она в очередной раз поругалась с Малышом), самочувствие тоже, а тут за ней еще увязался какой-то тип. Он следовал за Эллиной от самого театра, но не пытался приблизиться. Однако стоило ей свернуть в переулок, как преследователь прибавил шагу и стал ее нагонять.

Эллина, к ее собственному удивлению, не столько испугалась, сколько разозлилась.

– Если вы от меня не отстанете, – громко сказала она, – я вызову милицию. Пост за углом, а у меня есть свисток…

– Не нужно этого делать, Эллина Александровна, – откликнулся незнакомец.

– Откуда вы меня знаете? – спросила Графиня, развернувшись к мужчине лицом.

Тот повел плечом, давая понять, что это не имеет отношения к делу.

– С вами хочет встретиться один человек, – проговорил он.

– Какой еще человек?

– Ваш хороший знакомый, – туманно ответил он. – Если вы пойдете со мной, сможете увидеть его через пять минут…

– Никуда я с вами не пойду, – отрезала Эллина, – пока вы не скажете мне…

– Человек, пославший меня к вам, предполагал это, поэтому велел передать в качестве пароля вот что… – И мужчина, фальшиво и хрипло, но на чистейшем немецком пропел первый куплет старой детской песенки-считалки «Малышка Элла».

«Хайнц! – вскричала Эллина мысленно. – Мой Фон-Барон!» И без разговоров последовала за незнакомцем.

Он привел ее в маленькую полуподвальную квартирку в районе Арбата. Довел до двери и удалился. Эллина, толкнув незапертую дверь, вошла в помещение.