Любовь во время пандемии - Екатерина Островская

И тут Бережная опять вспомнила. Ведь героиню последней книги Малеева завали тоже Инной, как и Заморину. Совпадение или?.. Но книга написана до их «случайной» встречи, после которой все и началось. А может, ее университетская подруга как-то замешана во всей этой истории? Нет, такого не может быть! Есть кто-то, выпавший из поля зрения, не присутствовавший на праздновании дня рождения и не пришедший потом на поминки. Есть кто-то, кому насолил в свое время Малеев, кто-то, хорошо его знавший и решивший свести с ним счеты именно сейчас… Но такого человека просто не может быть. Всех близких друзей или просто хороших приятелей Малеева Бережная знает, и даже найти кого-то чужого по телефонным звонкам или связям в социальных сетях не удалось.

Но практически у всех его знакомых стопроцентное алиби. И Вера, и следственный комитет пообщались с каждым, а установить, кто где находился в момент убийства, труда не составило. Под вопросом лишь Нина Калинина, но подозревать ее только потому, что она живет неподалеку, нелепо: разве можно представить, что хрупкая женщина могла задушить близкого человека, а потом обстрелять из пистолета появившуюся в темном дворе компанию? Всерьез вряд ли кто-то будет думать об этом.

Вера набрала номер Калининой. Шли гудки, а потом пропали. Нина, скорее всего, не пожелала отвечать. Но не прошло и минуты, как она позвонила сама.

– Простите, пропустила звонок, не успела добежать. С дочкой английским занимаемся.

– Как у нее успехи?

– Все хорошо. Upper intermediate[8].

– Ух ты, молодец какая! Очень способная девочка!

– Все равно заставлять приходится.

– Но чем-то она все-таки интересуется?

– Спортом.

– Каким? Не стрельбой, случайно? – Зачем она спросила, Бережная не смогла бы объяснить, просто само вырвалось.

– Если вы знаете, зачем тогда спрашиваете? – обиделась Калинина. – Да, стрельбой! Она – чемпионка города среди юниоров. В школе ею гордятся: отличница, да еще кандидатский норматив выполнила.

– Просто так спросила. Я ведь сама любила в тир ходить, когда следователем была: эта наука давалась мне нелегко, но в жизни пригодилось.

– Дай бог, чтобы ей не пришлось… Вы звоните, чтобы сообщить мне что-то, или вопросы какие-то есть?

– Пока только вопросы. Первый: вы знаете, что у Виктора был пистолет? – вопрос, конечно, был глупый, потому что Калинина знала это, и потому Вера спросила напрямую: – Вам известно, где сейчас находится этот пистолет?

– Понятия не имею. В последний раз я видела его перед Новым годом. Витя пригласил нас к себе, заехал за нами, а от него мы добрались до своего дома на такси.

– О чем он разговаривал с дочерью?

– Разговор был общий между нами. Но дочку он водил в свой кабинет и показывал ей пистолет.

– Он его хранил в кабинете?

– Не всегда. Мне кажется, я его видела и в шкафу, где он висел в кобуре среди пиджаков и костюмов. А патроны были в ящике письменного стола… – наконец Калинина поняла, почему Вера задает вопросы об оружии. – Пистолет пропал?

– Пропал. Кобура в квартире, но пустая.

Калинина молчала, и тогда Бережная осторожно поинтересовалась:

– Вы знаете, кто сейчас в той квартире проживает?

Нина опять молчала, но Вера не сомневалась, что ее собеседница прекрасно осведомлена об этом.

– Там сейчас эта американская писательница, – сказала Бережная.

– Ну и пусть: мне до нее никакого дела нет.

– Вы так спокойно говорите об этом, а ведь по закону квартира достается наследнику первой очереди, то есть вашей с Виктором дочери, если у него нет других детей.

– Насколько я знаю, других детей у него не было.

– Ключ от его квартиры у вас есть?

– Есть. Только подойдет ли он? Виктор дал мне его давно, почти сразу, как приобрел эту квартиру. Тогда был один замок, а теперь – два, насколько я помню.

– У Виктора есть еще родственники?

– Нет, насколько мне известно. Мама умерла, когда он маленький был. Отца я еще застала. Бабушки умерли. Двоюродных нет точно, а более дальних я не знаю, если они есть, конечно.

– Знаете порядок получения наследства?

– В общих чертах. Надо получить свидетельство о смерти, иметь на руках свидетельство о рождении дочери…

– Он вписан туда как отец?

– Разумеется.

– Мое агентство и такими вопросами занимается. Вы должны оформить доверенность, а мы заодно проверим наличие других возможных претендентов. И последний вопрос: вы сами с этой американской писательницей знакомы?

– Виделись как-то, – с неохотой ответила Нина, – но давно.

– Фамилия Миллз – настоящая или псевдоним?

– Меня это мало интересовало… Ладно, скажу. Не знаю точно, но фамилия ее американского мужа была Сальтаформаджо.

– Как? – не поверила Вера.

– Сальтаформаджо, – повторила Калинина и объяснила: – Что в переводе с итальянского означает «прыгающий сыр». Понятно, что с такой фамилией в англоязычной литературе делать нечего. Вот тогда, вероятно, и появилась американская писательница Миллз.

– Я перед компьютером сижу, набираю в поисковике Джорджа Сальтаформаджо…

– Джорджио Чезаре Сальтаформаджо, – подсказала Калинина, – который был американцем, но потом получил мальтийское гражданство, чтобы не платить налоги…

– Набрала, – доложила Вера, – вот и ссылки, ссылки…

– Не буду мешать.

– Погодите, Нина, – поспешила остановить собеседницу Бережная, – может, мы увидимся в ближайшее время? Мне кажется, мы не обо всем успели поговорить.

– Вряд ли, – ответила Калинина и, не попрощавшись, закончила разговор.

Нина оказалась не так уж плохо информирована, возможно, она знает гораздо больше, чем сообщила сегодня. Хотя если книги Эмили переводит она, то что-то определенное Калинина просто обязана знать. Но если Эмили русская по рождению, то ей проще самой переводить свои книги, если, конечно, она не сочиняет свои романы на родном, тогда ей нужен обратный перевод. Конечно, английским она владеет неплохо – может быть, даже в совершенстве, но разговорный язык и литературный – абсолютно разные вещи. Может, так оно и есть. Эмили пишет на русском, отдает… то есть отдавала Малееву, а тот обращался к Нине. Если так, то его убийство не приносит никакой выгоды ни одной женщине, ни другой. Хотя когда тайна станет известна многим, миссис Миллз, возможно, найдет другого специалиста, но тогда ей надо будет раскрыться или начать писать самой. Хотя, возможно, она уже давно пишет сама. И Малеев ей не нужен. Если она объявила ему об этом, то он терял заработок и, следовательно, мог пытаться ее шантажировать… Это вряд ли: она американская гражданка, ей было достаточно обратиться в свою полицию, оттуда сделали бы звонок в интерпол, и наши выдали бы Малеева, получив доказательства его преступления – угрожающие письма, распечатку СМС-сообщений или звонков. Вряд ли он шантажировал ее. А вот Калинина могла потерять многое.