Связанные браком - Вероника Касс

Микаэле удавалась обучаться на отлично. Причем не только в теории, но и на физической подготовке. Это было удивительно, но она — единственная девушка на всем боевом факультете — ни в чем не уступала парням. Правда, первой быть у нее удавалось не всегда. За первенство на их факультете шло ожесточенное соревнование между сестрой и атом Миэром — тем самым парнем, который, перепутав нас с Мики, пошло намекал на раздевание при нем.

У меня же учеба, как ни странно, шла довольно сносно. Если полностью закрыть глаза на невыносимое отношение одногруппников ко мне, то заниматься предметами у меня выходило не так-то уж и плохо. Пока. Пока мы изучали лишь теорию, меня можно было бы даже назвать отличницей. До вторых каникул вообще никого из студентов не обучают магии стихий. А уже с третьего периода после двухнедельного летнего отдыха (который начнется буквально через пару дней) мы должны были приступить к изучению своих стихий.

Я же пыталась пользоваться своим огнем уже сейчас. Точнее, контролировать его. На занятиях с Эдвором. Единственной моей отдушиной в этой ужасной академии.

Ненаследный принц Восходного королевства был чудесным. Заботливым, внимательным, вежливым. Несмотря на все сплетни, что ходили обо мне, он мне улыбался и не показывал своего пренебрежения. Он все еще думал, что я простолюдинка. Незаконнорожденная. Пару раз, когда наши занятия заканчивались, я пыталась его переубедить. Вот и сегодня разговор сам сошел к этому…

— Ты и на этих каникулах уедешь? — вкрадчиво спросил он меня и словно придвинулся ближе. Хотя разве бывает ближе? Мы и так сидели за партой, и наши бедра соприкасались друг с другом.

— Конечно, маменька с папенькой очень ждут нас с Мики домой.

— Она позволяет тебе называть себя маменькой? — Его брови мгновенно взметнулись вверх, а на губах заиграла улыбка. Улыбка, которой он каждый раз лишал меня разума, заставляя прекращать думать что-либо связное.

— Ат Эдвор, я же говорила уже вам. Это все дурацкая случайность и несправедливость… Я…

Но Эдвор заставил меня замолчать, приложил палец к моим губам и, улыбнувшись так, что на его щеках проступили ямочки, хрипло произнес:

— Не надо, не ври. Мне все равно неважно, Огонечек.

А затем он та-а-ак посмотрел на свой палец и мои губы под ним, что меня бросило в жар. Я часто задышала, наполняя легкие настолько необходимым мне сейчас кислородом, и никак не могла оторвать взгляд от его глаз цвета бирюзового моря, омывающего берега академии. Сейчас в его глазах бушевали настоящие волны того самого моря. Шторм, не иначе. Шторм, который, казалось, поглотит меня. Но вот Эдвор прикрыл глаза. Медленно, так, словно ему было мучительно больно, и все очарование момента спало с меня. А с губ пропал мужской палец.

«О Мигрис-матушка!» — взмолилась я своей богине-покровительнице и сдавила ладони, прижимая их к коленям.

— На сегодня достаточно, Милли.

Я кивнула, несмотря на то, что глаза мужчины все еще были закрыты, и подорвалась с места. Побежала сразу же на третий этаж к сестре, отгоняя от себя мысли о том, что намерения Эдвора были дурны.

Не могло этого быть. Не могло, и все.

Ненаследный принц был прекрасен. Невозможно было найти более достойного мужчину во всем нашем королевстве. Эдвор совершенно бескорыстно помогал мне установить контроль над своей магией, думая в этот момент обо мне только как об ученице. Он был настолько благороден, что даже согласился помогать обычной простолюдинке, как он думал, потому что той требовалась его помощь.

А то, что сегодня я увидела в его глазах, было ненастоящим. Я просто сама себе надумала несуществующие порывы и чувства с его стороны, потому что влюблялась в Эдвора с каждым днем все сильнее и сильнее. Я была не в состоянии ничего с собой поделать.

В комнате Микаэлы был Миэр. Он сидел на ее кровати и, видимо, дожидался сестры.

— Я думала, парней не пускают в это крыло, — тихо, практически шепотом произнесла я.

— Так же как и простолюдинов, — хохотнул парень, на что я обиженно ахнула и, наверное, покраснела еще сильнее. И если после прикосновения Эдвора к моим губам я пылала от смущения и смятения своих чувств, то сейчас от досады и бессильной злости. — Ну, прости, — тут же произнес Миэр, поднимая руки ладонями вперед, — я просто пошутил. Кажется, неудачно.

Я же поджала губы и опустилась на соседнюю кровать — свою и в то же время мне не принадлежащую.

— Что ты здесь делаешь?

— Я знаешь о чем подумал, Милли? — словно не слыша моего вопроса, продолжил парень разговаривать сам с собой. Ну а с кем еще? Потому что мою линию диалога он не стремился поддержать, — Тебе можно попробовать поступить заново. Но с нового года.

— Для этого нужно, чтобы меня отчислили. А если меня отчислят, уж поверь мне, я ни под какими предлогами сюда не вернусь.

— Но как же? Такое пятно на роде, как отчисление…

— Так вот! Второе поступление его не сотрет.

— Ладно, я знаю еще один вариант, — лукаво улыбнулся Миэр, и в этот момент дверь в комнату распахнулась и на пороге появилась сестра. Увидев Миэра, она поджала губы, совсем так же, как и я несколько мгновений назад, и опустилась рядом со мной.

— Какой? — вкрадчиво спросила Мики.

— Мелании нужно выйти замуж за благородного ата. Тогда ее статус точно изменится.

Я охнула, а сестра же выдала улыбку, больше напоминающую оскал Рахра — грозного рыжего хищника, обитающего в горах на границах с Темными землями. Рахра не пугали многочисленные вулканы. Даже ходили предания, что в жерле вулкана эти животные и появлялись на свет — прямиком из лавы. Недаром они рыжие. Последние столетия на границе именно с ними и сражались наши объединенные силы. Самих же жителей Темной земли уже давно никто не видел и ничего о них не помнил.

— Предлагаешь себя в роли благородного мужа? — ехидно выдала сестра, на что я заливисто рассмеялась, а Миэр обозвал сестру тем самым Рархом. Вот! Не зря я подумала, что она на него похожа. Такая же сильная, грозная и опасная.

Миэр, конечно же, не согласился, да и согласись он, я была бы против: мое сердце принадлежало другому человеку. Впрочем, как и сердце Миэра моей сестре, только она почему то это упрямо игнорировала, постоянно дразня последнего заигрываниями с другими парнями.

Уже вечером, после отбоя, когда Мики собралась спать, а я прилегла на соседнюю кровать и настраивала себя на то, что нужно наконец-то возвращаться на второй этаж, я все же набралась смелости и спросила у сестры:

— Как нужно с ними общаться, чтобы нравиться им?

— О ком ты? — Мики тут же присела на кровати, я же продолжила пялиться в потолок, отследив ее движение краем взгляда. — О мальчишках, что ли? — удивленно ахнула она, сама догадавшись.

Я повернулась на бок и все же кивнула, хотя понимала, что Эдворд кто угодно, но только не мальчишка.