На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

стояли рядом.

Наконец Эркин глубоко вздохнул и мотнул головой.

– Пошли, – и, не оглядываясь, пошёл к выломанной доске.

Они молча последовали за ним. Молча спустились с холма, отвязали лошадей. Фредди посмотрел на часы.

– Поворачиваем? – разжал губы Эркин.

– Мне пора, – ответил Фредди.

Эркин кивнул и легко вскочил в седло. И, когда тронулись обратно в Бифпит, тихо сказал:

– Второй раз я на Пустыре.

– Как это? – выдохнул Андрей. – Ты не говорил.

– Надзиратель был в имении… Шутить любил. Это на второе лето было. Взял меня и ещё двоих на перегон с выпасом. И на Пустырь завёл. Будто он нас сменять хочет. Ну, оставить там, а троих других забрать. Ох, и хлебнул я тогда страха… До сих пор, как вспомню, так холодеет всё.

– Шутил, значит, он так? – угрюмо переспросил Фредди.

– Да. Я рассказывал о нём. Грегори.

– Это он в запое, что ли?

– Нет, он трезвый тогда был. Долго потом над нами смеялся всё. Ну, что мы напугались так, – Эркин взмахом головы откинул прядь. – Ладно. Хрен с ним.

– Ты чего без шляпы? – радостно сменил тему Фредди.

– А ну её. Я и завтра без неё буду. Чтоб полегче было.

– Тогда и сапоги сними, – посоветовал Андрей.

– Это ж лодыжки в кровь оббить, охренел? – возмутился Эркин.

Андрей довольно ухмылялся.

Улыбнулся и Фредди. Точно, вернулся. Сумел. А то уж страшно стало, что и этого придётся вытаскивать.

Эркин покосился на него:

– Не боись, Фредди, – Андрей сразу заржал, – всё будет в порядке.

– Так, – Фредди слегка напрягся. – Чего вы ещё придумали?

– А ничего. Лошадей мы промяли, сейчас вычистим, обиходим, и свободное время у нас, так?

– Так, – кивнул Фредди.

– Вот он и пойдёт твои советы проверять, – усмехнулся Эркин.

– Это насчёт темноты? – засмеялся Фредди.

– Темноту я тоже советовал, но насчёт рубашки ты здорово придумал. Мне бы в голову не пришло, голышом всегда работал, – Эркин даже вздохнул. – А то засадит она тебе когти в спину, хоть криком кричи. А у тебя и рубцы ещё там… Так что двойная польза.

– Ты заткнёшься? – угрожающе спросил Андрей.

– А что, она без когтей? – невинно спросил Эркин.

Андрей молча показал ему кулак.

Так, дурачась, они доехали до гостиницы и занялись лошадьми. Фредди, как ни спешил к Ройту, работал с обычной тщательностью, только парней не стал проверять, а сразу ушёл в номер. А когда они закончили и поднялись, его уже не было. Эркин сразу пошёл в ванную. Андрей задумался было, но махнул рукой и пошёл следом. Достал бритву, помазок и начал сосредоточенно бриться. Когда он закончил, Эркин вышел из-под душа и стал вытираться.

– А я и впрямь испугался, – сказал Андрей, не оборачиваясь.

– Чего?

– Ну, что ты уйдёшь туда, как я тогда… с собаками, помнишь?

– Ты ж вернулся, – Эркин вытирал голову.

– Я не вернулся, – Андрей тыльной стороной ладони провёл по щекам и стал собирать своё хозяйство. – Меня ты вернул. Вытащил оттуда. Ну, и Фредди, конечно. Сильный ты. Сам смог.

– Ты тогда к собакам потом сам пошёл. И стоял, когда они тебя нюхали. Даже и не побелел особо.

– Через себя только перешагнуть трудно, – улыбнулся Андрей, – а дальше идти легко. Первый шаг тяжело делать.

– Может, и так, – Эркин повесил полотенце на место.

– Ладно. Ну что, пошли, гульнём? Не жрали же, с проминкой этой.

– Гулять или есть хочешь?

– Сначала пожрём, – сразу сказал Андрей.

– А там видно будет, – согласился Эркин.

Совещание у Ройта закончилось поздно. Все охрипли, переругались, напились, но всё обговорили. Первый день – скачки, конное мастерство, стрельбы. Второй день – ножи и борьба. А на третий день с утра кто хочет пусть повыпендривается с выездкой, показом лошадей и себя, ну, как это…

– Показательные выступления.

– Точно, Берт.

– А после обеда – бал.

– Ну, это уже без нас.

– На балу мы – гости.

– Заездов сколько?

– На скачках-то?

– А смотри…

– Это ж кровные лошади!

– Врёшь, полукровка гнедая!

– А, помню.

– А эти?

– Этот вон, своего араба записал.

– Разделить надо. Заезд для пастухов…

– Нет, лучше класс рабочих лошадей…

– Во! И не обидно!

– И для скаковых отдельно.

– Ну, голова! Жаль, дураку досталась.

– Но-но, я т-тебя!..

– Русские матюгальники обещали.

– Дело, а то с ними сорвёшь глотку.

– А мастерство по одному.

– А то как же!

– Значит, заезда два. Потом стрельбы, чтоб лошади отдохнули. И мастерство.

– Уложимся по-светлому?

– А не уложись, посмотри по спискам. Одни и те же.

– Кто всех лошадей знает, давайте разбивать на заезды, а то завтра будет некогда.

– Мастерство в порядке записи?

– Да, здесь мудрить не будем.

– И стрельбы. Вышел, отстрелял и отойди.

– Мишени заготовили?

– Русские дали. Вон целый рулон…

Фредди выбрался из салуна уже в полной темноте. Так, теперь к Джонни. Где он может быть? В «Приме» или у Дюпона?

– Привет, Фредди.

– Привет, Дон. Как дела?

– Загул пока в норме. Слушай, Фредди, у меня к тебе дело. В долгу не останусь.

– Ну-ка?

– Нам с Джерри нужны помощники. Цветные. Поговори со своими парнями. Тебя они послушают.

– Поговорить я могу, Дон. Это не проблема. Но решать они будут сами.

– Ладно тебе, Фредди. Все знают, что они у тебя в кулаке. Как ты этого добился, твоё дело, но если ты им велишь, то они и не трепыхнутся.

– Думаешь? – Фредди с интересом посмотрел на Дона. – И чего вам всем свет клином на парнях сошёлся?

– Ловки они больно. Хваткие, – усмехнулся Дон. – И под дурака неплохо работают. Ты им скажи, что я на них за тот случай не сержусь. Понятное дело. На выпасе скучно, развлечений никаких. Хоть индейцу такое и не положено, да ладно. Пусть его. И вообще. Обрисуй им, что такое помощник шерифа.

– Обрисую, – кивнул Фредди. – Но ты бы сам с ними поговорил.

– Бегают они от меня, – нехотя признался Дон. – Видно, боятся, что я за тот случай вломлю. Так ты скажи им.

– Ладно, уговорил, – улыбнулся Фредди. – Скажу и обрисую, но решать они сами будут.

– Они решат, как ты им велишь, – упрямо повторил Дон.

У Фредди на мгновение отвердело лицо. Но он тут же улыбнулся холодной, отстраняющей улыбкой.

– Тогда так, Дон. Раз ты считаешь, что я им главный, то, чтоб потом обид не было, я им скажу, что ты с ними поговорить хочешь, чтоб они, – он снова улыбнулся, – не бегали от тебя. И всё. Сам говори и обрисовывай. Ни уговаривать, ни отговаривать их я не буду. Слово.

– Ну, что ж, и на том спасибо.

Они холодно коснулись шляп и разошлись.

И уже через пару