История разбитых сердец - Estrella Rose

плане ты похож на Ракель, потому что она у меня тоже не глупенькая девочка. Вы оба довольно трезво оценивайте ту или иную ситуацию и поступайте правильно, если убеждайте себя в том, что так и должно быть.

— Не знаю, наверное.

— Несмотря на твой безрассудный поступок, мне кажется, что ты все-таки думаешь над последствиями, прежде чем пойти и что-то сделать. А вот в случае с моей внучкой все наоборот. Она может запросто что-то сделать, не подумав о том, что может произойти. Порой она может понимать, что первый вариант лучше, но упрямится и в итоге выберет второй.

— С ней такое часто бывает, — скромно улыбается Терренс. — Иногда она бывает слишком упряма и стоит на своем. А вот я не считаю себя упрямым и вполне могу забыть о своем мнении и к кому-то прислушаться, если понимаю, что так будет лучше. С одной стороны упрямство помогло ей многого добиться, но с другой — иногда оно ей мешает.

— Ракель всегда была такой. Не исключено, что ее желание принять какое-то решение и любой ценой довести дело до конца связано с ее упрямством. Порой ей в голову могли прийти такие вещи, что я ничего не мог с ней поделать. Мои советы помогали только тогда, когда она сталкивалась с проблемой лицом к лицу и потом страдала из-за того, что не послушала своего деда, который был намного старше, умнее и мудрее.

— Я понимаю.

— И вот тебе мой маленький совет, Терренс. Чтобы научиться разрешать хотя бы половину разногласий, тебе прежде всего нужно научиться переубеждать Ракель, если она чего-то слишком сильно захотела, а ты считаешь, что это может навредить ей. Ты должен найти весомые аргументы и доказать, что ее решение может привести к не очень хорошим последствиям. Да, конечно, иногда моя внучка может оказаться права, но помни, что ее решения часто бывают необдуманные.

— Постараюсь запомнить, — слегка улыбается Терренс. — Но тем не менее у меня всегда было достаточно сильное обаяние. Я легко мог убедить людей в чем-либо. Не нужно даже находить аргументы, чтобы доказать, что я прав.

— Это я уже давно понял, — скромно смеется Фредерик.

— В любом случае спасибо вам за совет, мистер Кэмерон.

— Ах да, и еще кое-что: какой бы конфликт у вас ни произошел, постарайтесь всегда сглаживать острые углы. Если вы чувствуете, что между вами может начаться крупная ссора, то лучше уйдите ненадолго и закройтесь в разных комнатах. Не доводите все буквально до битья посуды или разрушения всего, что попадется вам на глаза. А когда поймете, что успокоились, тогда можете попытаться поговорить еще раз. Это будет намного лучше, чем пытаться выяснить отношения, будучи на взводе. Злость и ненависть — плохие враги разуму. Из-за них ты никогда не решишь проблему мирным путем и запросто можешь еще больше разругаться с человеком.

— Это будет непросто, но мы постараемся…

— И учись контролировать свои эмоции, Терренс, я тебя просто заклинаю, — уверенно настаивает Фредерик. — Если ты не будешь контролировать тот огонь, в которой тебе горит, последствия могут быть ужасные. Уж не знаю, объясняла ли твоя мать подобные вещи, но после того, что произошло, ты должен понимать, что просто обязан меняться в лучшую сторону. А если не изменишься — может произойти то, из-за чего ты потеряешь не только свою девушку, но еще и очень многих людей.

— Произошедшее заставило меня о многом задуматься и понять, что я должен приложить еще больше усилий, чтобы контролировать себя. Все-таки я не хочу все потерять и остаться один. Не хочу однажды потерять девушку, которую всем сердцем люблю.

— Все зависит только от тебя. Захочешь измениться и научишься управлять эмоциями — все будет хорошо.

— Потеряв ее на какое-то время, я понял, что чувствую себя прекрасно только рядом с ней. Мне не нужна никакая другая девушка, кроме Ракель. Только она может дать мне то, чего я хочу.

— Вот когда ты спокоен, то говоришь очень мудрые и правильные вещи. Можешь же правильно рассуждать и демонстрировать свой ум.

— Вы можете доверять мне, мистер Кэмерон, — уверенно обещает Терренс. — Я больше не предам и не разочарую вас.

— Хорошо, я тебе верю, — скромно улыбается Фредерик. — И очень рад, что мы поняли друг друга.

— Надеюсь, вы остались довольны после всего, что я вам сказал.

— Повторю еще раз: у меня не было злого умысла против тебя. Я вовсе не хотел лезть в вашу с Ракель жизнь и контролировать ее. Просто мне хотелось дать тебе парочку советов, используя все то, что я для себя усвоил после того, как наблюдал за отношениями родителей моей внучки. — Фредерик с грустью во взгляде тихо вздыхает. — Может быть, я не смог помочь им разрешить их проблемы… Но я хотя бы помогу вашим отношениям. Которые в той или иной степени похожи на их.

— Вовсе нет, — слабо качает головой Терренс. — Я думаю, вы все-таки помогли им, раз они помирились. Этого бы не случилось, если бы родители Ракель не прислушались к вашим советам.

— Может быть, но теперь уже поздно это обсуждать. Все-таки мои сын и невестка мертвы. Хотя я рад, что они сумели помириться и спасти свой брак. Уверен, что Элизабет и Джексон были бы очень счастливы вместе. И приняли бы тебя как парня их дочки. И даже согласились бы на ваш брак.

— Если я когда-нибудь буду стоять у их могилы, то попрошу прощения за то, что плохо вел себя по отношению к их дочери.

— А ты разве не был там, где они похоронены?

— Нет, Ракель никогда не отвозила меня туда. Хотя и говорила, что они похоронены на кладбище в Кингстоне.

— Верно, их могилы там. И я бы хотел как-нибудь попросить Ракель отвезти меня туда. Хочу постоять у могил. Поговорить с сыном и невесткой.

— Я и сам как-нибудь попрошу ее показать мне их могилы. Может… Потом сам буду ездить в Кингстон и навещать их.

— Хорошо, — бросает легкую улыбку Фредерик.

— Так что не думайте, что они не слушали ваших советов. Они слушали. И воспользовались ими, когда поняли, что хотят быть вместе.

— Ну дай Бог. В любом случае я уж точно не упущу шанс спасти твои отношения с моей внучкой. Ведь я совсем не хочу, чтобы вы расстались и разбежались на все четыре стороны. Вы правда нравитесь мне как пара, и я чувствую, что между вами есть и чувства, и любовь, и притяжение.

— Мы не расстанемся, — с легкой улыбкой уверенно отвечает Терренс. — Потому что слишком