Не боярское дело - Сергей Богдашов

– Слухи на этот раз не обманывали. Так что пользуйте на здоровье, но подзаряжать не забывайте, – улыбнулся я, глядя, как бережно он убирает мой подарок во внутренний карман.

На самом деле я точно не знаю, что Императору сделали. Кулон, который я следователю подарил, наша собственная разработка. Пока экспериментальная и не для всех. Есть там некоторые решения, какие нам ещё рано светить. Впрочем, я даже не знаю, что с ними делать. То ли патентовать, то ли к разряду секретных относить. Мы серьёзно продвинулись в плане компактности и мощности, вовсю применяя свои множители и каскадное подключение накопителей.

– У меня тоже для вас подарок имеется, но получите вы его у себя, в Бережково. Посылка на ваше имя из Ярославля на днях почтой придёт. Там я вам копии кой-каких документов выслал. К сожалению, оригиналов уже не найти. Пожар, знаете ли случился, и как раз в том учреждении, где некоторые интересные товарищества были зарегистрированы. Но я успел копии снять. Думаю, вам интересно будет с ними ознакомиться.

– Сдаётся мне, что вам будет ещё интереснее, если я с ними Морозова ознакомлю, – попробовал я улыбнуться, но сам понял, что улыбка у меня нехорошая вышла, больше на оскал похожая.

– Прижать через Императора его хотите?

– Ну что вы в самом деле. Просто поговорю по-дружески. Есть у меня способы правду узнать.

– А не побоитесь?

– Ну вы же не побоялись мне документы отдать? Кстати, зачем? Или, скорее всего, почему?

– Дочь у меня тут, в столице живёт. С женой я в разводе. Не вынесла она моей работы. Если уеду в Иркутск, а я уеду, так как деваться мне некуда, то она её быстро по-своему перевоспитает и на свою сторону перетянет. Представить себе не могу, что когда-нибудь я вернусь, а дочь на меня, как на чужого дядю будет смотреть.

– А с женой помириться?

– Поздно. Она себе уже другого нашла, да и не уживёмся мы. Постоянно ссоримся, даже если встречаемся изредка.

– Ну что же, счастливого пути вам, и берегите себя.

– Вы бы тоже, князь, побереглись. Игра по-крупному пошла. Слышал я, как вы с Юсуповым вопрос решили, оттого мы сегодня и встретились. А, впрочем, чему мне вас учить, – махнул рукой следователь, – Вы птица высокого полёта, не то что мы, земноводные.

Из ресторана я вышел, пытаясь побороть тик. С чего-то щека сама по себе задёргалась.

Что же мне спокойно-то не живётся, а…

«Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается» Эту народную мудрость я сам себе ворчал под нос, когда обходил свой подземный центр.

Тут вовсю идёт монтаж оборудования, а кое-где уже работают станки, нарабатывая в запас заготовки будущих изделий. Хорошее освещение создаёт иллюзию обычных цехов, порой не слишком отличающихся от тех, которые я недавно осматривал при поездке по сталелитейным заводам.

Но меня гораздо больше интересуют не обычные станки, а недавно запущенная установка по производству сапфирового стекла, работу которой я ещё не видел.

Пройдя длинным коридором, а затем и через пару залов, мы попали в небольшое помещение с застеклённой стеной. За ним, за этим стеклом, располагался цех, где шесть печей, в стерильной чистоте, варили сапфировое стекло.

Если пересказать то, что мне объяснили, своими словами, то процесс изготовления сапфирового стекла покажется не таким уж и сложным. Надо всего лишь разогреть сырьё, обычную окись алюминия, до двух тысяч градусов, а затем добавить в расплав небольшой кристаллик сапфира. В итоге из печи вылезет здоровенная стеклянная булдыга, размеромнемного больше трёхлитровой банки. Это и будет монокристалл сапфирового стекла. Потом его начнут пилить на тоненькие диски и полировать их. Один такой диск мне предложили взять со стеклянного стола. Я какое-то время двигал его по столу, пробуя оторвать. Бесполезно. Он словно примагничен был к поверхности стекла. Хорошо ещё, что я быстро догадался сдвинуть его к краю и там зацепиться пальцем за высунувшуюся часть.

– И что в нём необычного? С виду стекла, как стекло, – повертел я в руках тоненький диск, осмотрев его на отблеск и на просвет.

– В твёрдости. Царапины на нём, пожалуй, только алмазом можно оставить. Наш бывший хозяин Меркулов считал, что твёрдость исходного материала и его свойства сохранять в себе Силу, величины связанные и зависимые. Впрочем, это не только его точка зрения. Многие исследователи ещё раньше пытались подвести под это какую-нибудь теорию, но насколько я знаю, не преуспели особо. По крайней мере в научных кругах их теории не оценены в полной мере и однозначно всеми принятого мнения до сих пор не существует, – забавно картавя, просветил меня достаточно молодой начальник участка, с подозрительно знакомой фамилией Рабинович.

– Обучались где-то или в частном порядке интересовались вопросом? – спросил я, оборачиваясь, чтобы хорошенько разглядеть и запомнить этого человека.

У меня до сих пор кадровый голод. Специалисты нужны, как воздух.

– Недоучился. Меня покойный Меркулов с третьего курса техномагического факультета сманил высокими заработками, а потом, сами понимаете, как всё вышло.

– Это чем же вы ему так приглянулись?

– Да вот, как раз своей работой по сапфировому стеклу. Написал для одного журнала, а через неделю с Меркуловым познакомился.

– Не понял. Я что-то не замечаю никаких техномагических агрегатов на вашем участке, – ещё раз внимательно осмотрел я через окна в стене ближайшую ко мне установку.

– А их у нас и нет. При Меркулове я был заведующим лабораторией. Когда заводы сменили хозяина, то пришлось стать обычным мастером. Лабораторию мою новые хозяева не посчитали нужной, решив довольствоваться тем, что уже было наработано. Жаль. У меня в ней многое оборудование можно отнести было к уникальному. Но с наукой, при переезде на Ямал, пришлось расстаться и заняться самим участком. Так потихоньку и рос по производственной линии.

– Как считаете, могло у вас что-то из лабораторного оборудования сохраниться на старом месте?

– Представления не имею. Ходили слухи, что в тех помещениях что-то новое производить собирались, но вроде бы дальше разговоров дело не пошло.

– Хорошо, я попробую узнать, как там дела обстоят. Если те помещения не успели разграбить, то можно будет попытаться спасти, что ещё можно.

– Было бы здорово. Двери у меня там надёжнейшие были, а ключи от них я до сих пор храню.

– Тем более. Обязательно разузнаю, – пообещал я мастеру.

Скажу честно. Особого впечатления на меня получение сапфирового стекла не произвело. Голимые технологии, пусть и с запредельными температурами. Куда интереснее оказался участок подготовки сырья. Особенно мельница, работающая на сжатом воздухе, разогнанном до сверхзвуковых скоростей. Подхваченные воздушным потоком мелкие песчинки ударялись о било, а потом устремлялись в систему аэрофлотации, сами разделяясь в полёте на нужные фракции.