Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

Членом коллегии Центрального штаба партизанского движения от НКВД являлся В. Т. Сергиенко, а от ГРУ — Г. Ф. Корниенко. Одновременно с созданием ЦШПД ГКО распорядился организовать при штабах всех фронтов штабы партизанского движения для связи с действовавшими в зоне их ответственности партизанами. 6-е (диверсионные) отделения разведывательных отделов штабов фронтов были ликвидированы, их кадры переведены в ЦШПД, за исключением ряда офицеров с иной специализацией. Эти работники теперь подчинялись напрямую ГРу. Наиболее крупными были Украинский и Белорусский штабы партизанского движения (УШПД и БШПД) Первый из них во главе с Т. А. Строкачем был организован 20 июня 1942 года, с 14 июля в нем существовала должность заместителя командира по агентурной и войсковой разведке. Белорусский штаб партизанского движения во главе с П. 3. Калининым существовал с 9 сентября 1942 года, но заместитель командира по агентурной и войсковой разведке появился в нем только в апреле 1943 года. Кроме двух указанных, в подчинении у ЦШПД имелся еще ряд образованных в разное время штабов: Западный, Калининский, Брянский, Ленинградский, Карело-Финский, Южный (Краснодарский), Эстонский, Литовский, Латвийский, Крымский, Воронежский и Ставропольский (позднее они стали областными ШПД), а также Молдавский отдел.

Приказы Верховного главнокомандующего № 00189 от 5 сентября 1942 года “О задачах партизанского движения” и № 0073 от 19 апреля 1943 года “Об улучшении разведывательной работы партизанских отрядов” конкретизировали направления и методы разведывательной деятельности партизан и стали основополагающими документами в этой области. Отныне руководство ей концентрировалось в Центральном, республиканских, фронтовых и областных штабах партизанского движения, где для этой цели создавались разведывательные отделы. В соответствии с приказом № 0073, уточнялись принципы комплектации кадров партизанской разведки:

“1. Назначить заместителями начальников разведывательных отделов республиканских и фронтовых штабов партизанского движения командиров Разведывательного Управления Генерального Штаба Красной Армии.

2. В партизанские отряды, действующие в районах, интересующих Разведывательное Управление Генерального Штаба, назначить командиров Разведывательного Управления Генерального Штаба Красной Армии на должности заместителей командиров партизанских отрядов и командиров соединений по разведке.

3. Установить, что разведывательные донесения от партизанских отрядов подписываются командиром и комиссаром отряда и заместителем командира отряда по разведке.

4. Обязать Центральный, республиканские и фронтовые штабы партизанского движения оказывать полное содействие разведывательным органам Красной Армии в насаждении специальной агентуры, изолированной и законспирированной от партизанских отрядов”[421].

Руководители партизанской разведки отвечали за ведение агентурно-оперативной работы, сбор, обработку и первичный анализ разведданных, их представление по назначению, а также за контрразведку. Последнее направление понималось широко и включало в себя не только борьбу с проникновением в отряды агентуры противника, но и выявление намечавшихся забросок ее в советский тыл. Заместители командиров по разведке руководили также и подпольными организациями, находившимися на связи с данным отрядом. Пункт 9 приказа № 00189 предписывал “Партизанским отрядам и отдельным бойцам-партизанам вести непрерывную разведывательную работу в интересах Красной Армии:

а) особо отбирать людей, способных вести непрерывную разведывательную работу, и внедрять их на службу в местные управления и учреждения, созданные немцами, на заводы, депо, станции, пристани, телеграф, телефон, аэродромы, базы и склады, в охрану немецких должностных лиц, в гестапо и его школы, а также во все другие учреждения и органы, обслуживающие армию или местную администрацию немецких властей;

б) непрерывно следить за местом расположения и за передвижением войск и грузов противника по железным и грунтовым дорогам; выяснять численность, род войск и нумерацию частей, количество и характер боевой техники, направление движения и время следования; устанавливать порядок и силу охраны воинских эшелонов и транспортов;

в) устанавливать точное месторасположения войск и штабов, их наименование и нумерацию, учреждений и органов оккупационных властей;

г) разведывать аэродромы противника, устанавливать место их расположения, количество и типы самолетов, постоянно или временно базирующихся на данный аэродром, аэродромное оборудование, вспомогательные и специальные автомашины, запасы горючего и масел, а также охрану аэродромов на земле и с воздуха;

д) организовывать разведку городов и крупных населенных пунктов в целях установления количества войск в гарнизонах (численность по родам войск, наименование, нумерация, командование); противовоздушной обороны; воинских складов и мастерских; военной промышленности; высшей военной и гражданской администрации;

е) выяснять, где и какие оборонительные рубежи уже построены, их оборудование в инженерном отношении, вооружение, устройство связи, имеются ли там гарнизоны;

ж) следить и точно фиксировать результаты бомбардировок нашей авиацией;

з) при всех возможностях захватывать приказы, донесения, оперативные карты и прочие документы противника.

Данные агентурной и боевой разведки незамедлительно сообщать Центральному Штабу партизанского движения”[422].

Кроме перечисленных направлений, от партизан требовалось:

— устанавливать расположение крупных складов боеприпасов, горючего, продовольствия и определять ориентиры, по которым авиация могла бы их обнаружить, несмотря на маскировку;

— устанавливать и захватывать образцы новых видов вооружения;

— вести наблюдение за складами отравляющих веществ, за подготовительными мероприятиями врага к газовой войне, захватывать образцы отравляющих веществ, противогазов и других защитных средств;

— передавать метеорологические сводки.

До середины 1942 года около 90 % зафронтовой разведывательной, контрразведывательной и диверсионной работы проводил НКВД и подчиненные ему группы и отряды. Руководство партизанским движением со стороны партийных и комсомольских организаций на практике приносило больше вреда, чем пользы, поэтому с весны 1942 года они осуществляли его в основном номинально, за исключением вопросов пропаганды. Аналогичная ситуация наблюдалась и в подпольном движении в городах. Действовавшие по дореволюционным принципам партийные организации и группы не выдерживали соперничества с гестапо, СД, ГФП и абвером и вскоре были почти полностью уничтожены. Продолжали работу главным образом профессиональные резидентуры и разведывательные сети РУ и НКВД, руководители которых из соображений безопасности старались как можно меньше контактировать с партийным подпольем. Сфера деятельности ЦШПД отчасти затрагивала компетенцию Наркомата внутренних дел, поэтому Берия утверждал, что такой штаб вообще не нужен, поскольку с оперативными задачами его ведомство способно справиться самостоятельно. Однако, несмотря на ведущую роль НКВД в партизанском движении, в 1942 году после образования ЦШПД опасения наркома относительно возможной утраты руководства его боевой деятельностью вполне оправдались. Вероятно, причиной такого решения стали постоянные (и, заметим, вполне справедливые) заявления НКВД о том, что основная задача партизан заключается не в боевых операциях, которые должны носить вспомогательный характер, а в разведке и диверсиях. Возможно, это не являлось его принципиальной концепцией, а просто отражало желание упрочить свою сферу влияния. Однако такой подход в принципе противоречил взглядам Сталина на этот счет и был признан ошибочным. В результате этой сомнительной победы партийных структур Наркомат внутренних дел, даже его 4-е управление, постепенно отводили от руководства боевой деятельностью партизан, что весьма отрицательно сказалось на результатах партизанской войны. Берия тоже оказался в проигрыше, но лишь частично. Оперативную работу у НКВД отбирать никто не собирался, и тогда по указанию