Баллантайн - Уилбур Смит

тебя, Доктор! Не бойся, король приказал не причинять вреда белым людям.

В ответ добровольцы осадили коней, залязгали затворы, защелкали взводимые курки. Тридцать восемь против пятисот – белые побледнели и занервничали.

Коротышка-доктор выехал вперед.

– Ей-богу, этот петушок таки втянет нас в переделку! – пробормотал Ральф Сент-Джону.

Внешне совершенно спокойный, Джеймсон привстал в стременах и крикнул:

– Воины матабеле, почему вы пересекли границу?

– Хау, Дакетела! – ответил Базо с притворным удивлением. – Какую такую границу? Вся эта земля принадлежит Лобенгуле – никаких границ нет!

– Вы убили людей, которые находились под моей защитой.

– Мы убили машона, – презрительно отозвался Базо. – Они всего лишь псы Лобенгулы: захочет – убьет, захочет – помилует.

– Вы украли скот, принадлежащий моим людям.

– Все стада машона принадлежат королю.

– Осторожно, Джеймсон! – вдруг закричал Сент-Джон. – Опасность слева!

Кое-кто из воинов подобрался поближе, чтобы лучше видеть. Некоторые держали в руках древние карабины «мартини-генри» – должно быть, из тех, которыми Родс расплатился за концессию.

Джеймсон резко повернул лошадь налево.

– Назад! – закричал он. – Назад, говорю!

Джеймсон поднял ружье, подкрепляя свои слова. Один из матабеле инстинктивно повторил его жест, словно угрожая маленькой группе белых всадников.

Мунго Сент-Джон вскинул винтовку. Едва приклад коснулся плеча, как грянул выстрел. Раскаленный пыльный воздух разорвался оглушительным треском, в обнаженную грудь вонзилась тяжелая пуля. Древний карабин выпал из рук, брызнула алая струйка. Воин медленно, почти грациозно, повернулся – пока не показалось зияющее выходное отверстие между лопатками. Матабеле упал, ноги судорожно задергались.

– Не трогать белых! – в жуткой тишине закричал Базо.

Не больше десятка всадников понимали исиндебеле, для остальных крик прозвучал приказом к атаке. Затрещали ружейные залпы, застучали копыта, испуганные лошади заржали. Облака синего дыма смешались с серой пылью и развевающимися перьями на головных уборах убегающих матабеле.

Отряд Базо мчался к лесу, унося раненых. Оружейный огонь постепенно смолк, лошади успокоились. Всадники молча сидели, ошеломленно глядя на усеянную трупами равнину. Мертвые матабеле выглядели как куклы, разбросанные капризным ребенком.

Ральф Баллантайн, с незажженной сигаретой в зубах, так и не вынул гравированный золотом «винчестер» из чехла. Не выпуская сигарету изо рта, он заговорил с ироничной улыбкой, хотя зеленые глаза смотрели холодно и решительно.

– Я насчитал тридцать три, доктор Джим, – громко заявил Ральф. – Неплохо поохотились, учитывая, что их можно было брать голыми руками.

Чиркнув спичкой по штанине, он раскурил сигарету, взял поводья и повернул лошадь обратно к форту.

* * *

Стоя посреди загона для коз, Лобенгула крутил в узких изящных руках холщовый мешочек с золотыми монетами. Рядом оставались лишь трое матабеле: Ганданг, Сомабула и Бабиаан – остальных он отослал.

Перед королем собралась небольшая группа белых. Зуга привел Луизу с собой, опасаясь оставлять ее одну в домике за оградой королевского крааля: после устроенной Джеймсоном бойни возле Форт-Виктории матабеле были не в духе.

Чуть в стороне от Баллантайнов стояла еще одна пара – Робин и Клинтон Кодрингтон.

Продолжая вертеть в руках мешочек, Лобенгула обратился к Робин:

– Смотри, Номуса, вот золотые королевы, которые ты посоветовала мне принять от Лодзи.

– О, король, мне очень стыдно, – прошептала Робин.

– Скажи мне честно, отдал ли я свои земли, когда подписал бумагу?

– Нет, король, ты отдал только золото, скрытое под землей.

– Но как можно копаться в земле, не затрагивая ее поверхности? – спросил Лобенгула.

Убитая горем Робин промолчала.

– Номуса, ты говорила, что Лодзи – человек чести. Тогда почему он поступает так со мной? Его молодцы нагло расхаживают по моей земле, называя ее своей. Они стреляли в моих воинов, а теперь собирают против меня огромную армию, с фургонами, пушками и тысячами солдат. Как может Лодзи так поступить со мной?

– О, король, у меня нет ответа. Я обманула тебя, потому что сама обманулась.

Лобенгула вздохнул:

– Я верю тебе, Номуса. Между нами раздора нет. Приведи свою семью, всех твоих людей, в мой крааль, чтобы я смог защитить тебя в темные времена, которые вот-вот наступят.

– Я не заслуживаю такой заботы… – Робин поперхнулась.

– Номуса, тебе никто не причинит вреда. Слово короля! – Лобенгула медленно повернулся к Зуге: – Бакела, вот золото. Разве может оно заплатить за кровь моих воинов? – Он бросил мешочек к ногам Зуги. – Забери золото, Бакела, и отнеси его обратно Лодзи.

– Лобенгула, я твой друг и скажу тебе как другу: если ты откажешься от ежемесячных выплат, Лодзи посчитает это нарушением договора.

– Бакела, разве убийство моих воинов не было нарушением договора? – грустно спросил Лобенгула. – По крайней мере мои люди считают именно так. Собралось столько отрядов, что Холмы Вождей потемнели; воины приготовились к бою, они жаждут мести. Бакела, пролилась кровь матабеле, и враги короля собираются перейти в атаку.

– Выслушай меня, о король, прежде чем ты позволишь воинам выступить. Что они знают о битвах с англичанами? – Зуга разозлился, шрам на щеке покраснел, словно рубец, оставленный хлыстом.

– Мои воины сожрут их живьем, – ответил Лобенгула. – Как это сделали зулусы в битве у холма Маленькой Руки.

– После Исандлвана был еще Улунди, – напомнил Зуга. – Землю сплошь покрыли черные тела, короля зулусов заковали в цепи и отправили на остров далеко за морем.

– Бакела, теперь уже слишком поздно. Я не могу удержать воинов, я и так чересчур долго сдерживал их. Они рвутся в битву.

– Твои воины храбрецы, когда нужно заколоть старух машона или выпустить кишки младенцам; они никогда не имели дела с настоящими мужчинами.

За спиной короля Ганданг зашипел от злости, однако Зуга, ничуть не смутившись, продолжал:

– Пошли их домой – развлекаться с бабами и чистить перышки. Если они ввяжутся в драку, то тебе очень повезет дожить до дня, когда твой крааль сожгут и твой скот угонят.

Теперь уже все трое вождей зашипели; Ганданг рванулся вперед, но Лобенгула поднял руку, останавливая его.

– Бакела – гость короля. Пока он в моем краале, ни один волосок не упадет с его головы. – Король не сводил глаз