Продавец острых ощущений - Алексей Макеев

— Сделал что? — Анархист снова взялся играть «в непонятки».

— Кто убил Валерия Кадацкого.

— Такого человека я не знаю. Впервые слышу эту фамилию. — Анархист скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на Гурова: — Что дальше?

— Ладно, пойдем в открытую. Валерия Кадацкого убили в квартире, которую вы сняли больше двух недель назад. Оплата за съем жилья пришла с вашей карты.

— Что это доказывает? Только то, что у меня в определенном банке открыт счет, — упорствовал Анархист. — Даже если квартиру оплатил я, что с того? Есть свидетели, которые видели меня в этой квартире? Есть свидетели, которые видели меня в обществе вашего Кадацкого? Или, может, вы нашли неопровержимые улики? Мои отпечатки пальцев на орудии убийства, к примеру?

— Орудия убийства мы не нашли, — честно признался Гуров. — Насчет присутствия отпечатков ваших пальцев на съемной квартире сейчас работают эксперты, благо ваши «пальчики» в базе есть.

— Фигня это все. Были бы мои «пальчики» на месте преступления, на хрена вам карту пробивать? — заметил Анархист. — Сдается мне, ты гонишь, гражданин Гуров.

Анархисту показалось, что он может соскочить, и он тут же принаглел. Гуров нахмурился, ситуация выходила из-под контроля, теперь он уже не думал, что встреча пройдет гладко. Он выждал паузу, дав Анархисту возможность высказаться и насладиться мнимой победой, а потом припечатал:

— Доказывать твою вину буду не я, а прокурор. У меня же есть все основания для задержания. Банковская карта с информацией о переводе, свидетели с автовокзала, откуда ты удирал со всех ног в то утро, когда убили Кадацкого. А скоро появится и запись с камер видеонаблюдения, где ты, такой молодой и красивый, садишься в автомобиль марки «Вольво» цвета «пурпур». С видеорегистратора запись мы тоже получим. А когда проверим твой персональный компьютер или мобильный телефон и отследим интернет-запросы, где ты занимаешься поиском съемной квартиры, доказывать твою невиновность придется уже твоему адвокату.

Последняя фраза прозвучала как угроза, но Анархиста она как будто не напугала. Он вдруг расслабился, улыбнулся и примирительно произнес:

— Ладно, не будем ссориться. Рассказывать мне, правда, нечего, но почему не поговорить с хорошим человеком?

И вдруг, без перехода, без паузы, Анархист схватил ковш с горячей водой и обрушил на голову Гурову. Ковш оказался из добротной чугунины, тяжелый, как кувалда. Кипящая вода полилась за шиворот, но этого Гуров уже не почувствовал. Удар прошел чуть выше виска, вырубив его за секунду до того, как мозг осознал то, что произошло. Он завалился на бок, скатился с табурета на пол и обмяк.

— Вот так-то лучше, — тихо произнес Анархист. — Полежи, приятель, может, придумаешь что-то поинтереснее, чем с пустыми руками на вора идти.

С минуту он смотрел на лежащего без движения гостя, затем начал действовать. Достал из комода веревку, со стола стянул нож, опутал веревкой руки и ноги полковника, притянул остатками веревки к батарее отопления. На всякий случай пощупал пульс, после чего вышел из комнаты и запер ее на ключ. Для надежности притащил из соседней комнаты увесистую металлическую полку и подпер ею дверь. Удовлетворившись результатом, Анархист улыбнулся и сбежал по ступеням вниз.

Ранним утром Стас Крячко вышел на платформу пермского вокзала, размял ноги, потянулся и глубоко, с облегчением вздохнул. Долгий переезд утомил до чертиков. В поезд он сел в ночь с четверга на пятницу, а на конечную станцию прибыл в субботу. Больше суток под стук колес кого хочешь утомят, а если прибавить к этому неработающий кондиционер при жаре в тридцать четыре градуса, станет совсем «весело».

С соседями Крячко тоже «повезло», как никогда. Три джентльмена среднего возраста, возвращающиеся в родной город со столичных заработков, стали серьезным испытанием нервной системы. С часу ночи до восьми утра первого дня пути они пили «горькую», закусывая чесноком и копченой селедкой, после спали до позднего вечера, а с вечера решили продолжить возлияния, сменив водку на дешевое пиво все с той же копченой селедкой.

Всю дорогу амбре в купе умиляло своей свежестью, громкие голоса пьяных мужиков врезались в уши, как отбойные молотки, а под конец к запаху и гомону прибавилась навязчивая отечественная эстрада, скудным словарным запасом способная потягаться с лексиконом Эллочки-Людоедки из творения Ильфа и Петрова. Поначалу Крячко пытался бороться с соседями, но очень скоро понял, что это бесполезно, и смирился. Поспать ему удалось не больше трех часов, в предыдущий день, насыщенный делами и заботами, отдохнуть тоже не удалось, так что на пермскую землю Стас ступил в состоянии легкого транса.

Дозвониться до Гурова он не смог ни с вечера, ни ранним утром, поэтому не ждал, что на вокзале его кто-то встретит. Закинул походную сумку на плечо, заглянул в буфет, чтобы прихватить пару пирожков, и пошел к стоянке такси. Сунув под нос таксисту удостоверение сотрудника уголовного розыска, чтобы тот не борзел с оплатой, он назвал адрес Управления, уселся на заднее сиденье и закрыл глаза.

Мысли кружились вокруг напарника: почему телефон недоступен, ведь знал же Гуров, что Стас отправится следом за ним. Почему ни разу не набрал его сам? Удалось ли найти Удовиченко, и если да, то как прошла встреча. По расчетам Крячко, Лев должен был выйти на связь не позднее минувшей ночи, а он этого не сделал. На всякий случай Стас связался с генералом Орловым, но и тот от Гурова вестей не получал. Зная обязательный характер напарника, Стас не мог отделаться от беспокойства.

Уставший мозг отключился где-то на полпути к Управлению, он и не заметил, как это произошло. Очнулся оттого, что водитель такси тряс его за плечо. Открыл глаза, огляделся и задал глупый вопрос:

— Мы где?

— Приехали, начальник, — весело сообщил таксист. — Выгружайтесь.

— Уже? Быстро ты, — похвалил Стас, отсчитывая деньги.

— Ну и храпеть вы горазды, доложу я вам, — смеясь, произнес таксист. — Так оглушили, что встречных машин не слышал за вашим храпом.

— Трудный день выдался, — объяснил Крячко. — Ты в поезде Москва — Пермь давно ездил?

— Вообще никогда не ездил, — признался таксист. — Мне-то зачем? У меня автомобиль на это есть.

— И не езди. Удовольствие ниже среднего.

— Учту, — ответил таксист, пересчитывая деньги.

— Ладно, бывай!

Стас выгрузился на тротуар, снова огляделся. Здание Управления располагалось метрах в тридцати от парковки. Таксист посигналил и уехал, а он поплелся к центральному входу. У дверей его остановили, проверили документы, поинтересовались, с какой целью прибыл в Управление, и проводили к начальнику.

Про Гурова тот не слышал, начал обзванивать районные отделения и нашел концы в Индустриальном районе. Да, полковник Гуров был у них вечером в пятницу, но где находится сейчас, никто в отделении не знал. Крячко вытребовал служебную машину с водителем и поехал в Индустриальный район.