Единственный конец злодейки — смерть. Том 3 - Гёыль Квон

проверенные методы, оказывая юноше знаки внимания, или, рискуя быть пойманной, отправиться в порт? Да, в случае побега симпатия Иклиса, вероятно, рванет вверх, но как прореагируют другие мужские персонажи? Рейнольд, наконец приоткрывший мне душу, и Дерек, который и без того опасался, как бы семью Экхарт не обвинили в заговоре. Если симпатия этих двоих рухнет, благосклонность Иклиса не спасет ситуации. К тому же не стоит забывать о… В памяти промелькнула золотистая шевелюра. Ну уж нет! Я помотала головой. Решение созрело.

— Иклис! — Я посмотрела юноше в глаза. — Твои высказывания недопустимы! Ты не должен говорить подобное даже мне.

— Но, госпожа…

— Пойми, прежде всего я — аристократка империи, а потом уж твоя хозяйка.

Губы Иклиса шевельнулись, но он не проронил ни слова. Глаза юноши наполнились разочарованием. Но я не могла поступить иначе — теперь, на финишной прямой, следовало проявить осторожность.

— Именно благодаря своему статусу я смогла обеспечить тебе комфортную жизнь. Так что, пожалуйста, не переходи черту. — Мой тон был прохладен.

— Ваш статус, госпожа, — сдавленно начал Иклис, — фикция. Даже слуги относятся к вам с пренебрежением.

— Иклис!

— Аристократка, которая вернулась из банкетного зала одна, без единого сопровождающего?

На лице Иклиса заиграли желваки. Как ни странно, он искренне мне сочувствовал. Любопытно, что же произойдет по окончании сложного режима. Герои просто позабудут о Пенелопе? Симпатия персонажей вернется к исходным значениям? Я ни разу не проходила сложный режим до конца и не представляла, каким будет скрытый финал. Впрочем, как только я вернусь в свой мир, все остальное будет не важно. Глядя на красно-бордовый индикатор симпатии, я погрузилась в раздумья.

— Госпожа! Вы не взяли меня с собой.

Я словно очнулась.

— Или рабу не пристало входить во дворец?

— Э-э… Дело не в том. Сегодня я поехала с семьей.

— Вы действительно считаете этих людей своей семьей?!

— Довольно, Иклис! — отрезала я. — Ты забываешься. — Уж не знаю, что ты вообразил, но сегодня со мною не произошло ничего плохого.

Желая смягчить свои слова, я погладила Иклиса по щеке. Он тут же оттаял и, словно щенок, прильнул к моей ладони.

— У вас холодная рука.

— Я долго была на улице.

— Почему? Вы же вернулись в карете?

Ничего не скроешь!

— Мне захотелось прогуляться.

— Госпожа, объясните, зачем вы назначили меня телохранителем? Зачем заставляете волноваться? Зачем осыпаете подарками?

— Иклис…

Я почувствовала, как его мягкие губы прижались к моей ладони, и напряглась.

— Госпожа, уже поздно… — Иклис глядел в упор.

Ох!.. У меня перехватило дыхание. Юноша впервые проявил свои чувства столь открыто! Он постоянно канючил и просил уделять ему больше внимания, но ни разу не протягивал руки первым. Хотя, по сути, удивляться было нечему, ведь уровень симпатии Иклиса достиг девяноста шести процентов. В обычном режиме игры он тоже «отставал» от других мужских персонажей, поскольку статус раба накладывал существенные ограничения.

Внезапно щека юноши сделалась горячей. Он поднял голову и уставился на меня невидящим взором. Брр! Как-то не по себе! По спине пробежали мурашки. Лишь бы он этого не заметил. Я искусственно улыбнулась.

— Винишь свою хозяйку? Возмутительно! Поверь, тебе не нужно беспокоиться о моем настроении.

— О чем же тогда мне заботиться?

— Сосредоточься на том, что ты должен делать сейчас.

— Что я должен сделать?

— Иклис, ты мой единственный рыцарь, и, чтобы защищать свою хозяйку, тебе следует стать сильнее. Больше мне не на кого положиться.

Серые глаза юноши блеснули, и он накрыл своею рукою мою, которая по-прежнему касалась его щеки. Я ощутила тепло и, наконец собравшись с духом, сказала твердым голосом:

— Пожалуйста, будь рядом!

Потерпи уж до моего побега.

— Ты обещаешь?

— Госпожа… — прошептал Иклис. — Я не знаю, что у вас на душе, но прошу, не грустите из-за недостойных людей.

— Все хорошо.

— Я постараюсь убедиться, что с вами все будет в порядке.

Звучит очень ободряюще! К тому же мужской персонаж по определению не может исчезнуть. Немного успокоившись, я нажала на красно-бордовую мигающую шкалу.

Система

Вы потратили 14 миллионов золотых монет на проверку уровня симпатии Иклиса.

(Остаток: 28 миллионов золотых монет.)

Ой, денег все меньше! Однако… Симпатия девяносто восемь процентов! Остались какие-то два процента!

— Иклис… — Мой голос прервался. — Ты… ничего не хочешь сказать?

— Госпожа, можете на меня рассчитывать! — Юноша с силой сжал мою руку.

Эх… Не такого ответа я ждала. Наверное, все дело в том, что симпатия пока меньше ста процентов. Остается всего две недели. Успею ли я за это время достигнуть цели?..

Над головой вновь появилась надпись «Проверить уровень симпатии».

— Можете на меня рассчитывать, — снова еле слышно прошептал Иклис.

На следующий день я сказала герцогу, что мне стало плохо и потому пришлось незамедлительно вернуться домой. К счастью, отец, привыкший к непрестанным выходкам падчерицы, был не слишком разгневан, однако избежать нотаций все же не удалось.

— Пенелопа, ты ведешь себя как малое дитя! И это накануне совершеннолетия! Неужели так трудно предупредить?!

Однако мнение герцога меня не тревожило: сейчас требовалось сконцентрировать внимание на Иклисе. Но заполучить последние два процента оказалось непросто. Чего я только не делала: вручала подарки, шептала на ухо приятные слова, нежно дотрагивалась, проверяя заодно уровень симпатии! Все впустую! Взор юноши был мрачен. Вдобавок нашим встречам мешали уроки фехтования. Выходит, подыскав Иклису наставника, я косвенно навредила сама себе…

«А что, если ты прогуляешь тренировку и мы отправимся куда-нибудь вдвоем?» — предложила однажды я медовым голоском. Но, увидев, как изменилось лицо юноши и замерцал индикатор симпатии, сделала вид, будто шучу. Несмотря на бесстрастный нрав, со временем Иклис всерьез увлекся фехтованием. Что, собственно, объяснялось сюжетом игры.

День совершеннолетия неумолимо приближался, и благодаря отчаянным усилиям я все же смогла заполучить еще один процент, но этого было недостаточно. Что бы придумать?! Напряжение нарастало. Ну хорошо,