Лотосовый Терем - Тэн Пин

слегка улыбнулся Ли Ляньхуа. — Даже со “Слезой Гуаньинь” невозможно исцелить раны, полученные от “Луны, тонущей в Западном море”… Неудивительно, что ты старался не оставить следы на снегу — техника “солнечного бега” Ди Фэйшена известна даже торговцам и простым людям…

В кустах помолчали.

— Даже изменившись внешне, Ли Сянъи остаётся Ли Сянъи. — Его тон не изменился, но в словах слышалось искреннее восхищение.

Ли Ляньхуа издал смешок.

— Польщён, польщён. Ди Фэйшэн тоже остаётся Ди Фэйшэном. Не думал, что для ран от “Луны, тонущей в Западном море” найдётся лекарство, как вдруг откуда-то всплыла “Слеза Гуаньинь”. Как говорится, человеку не постичь воли Небес, а кто не верит — прогадает.

Стоявший среди пионовых кустов человек в бирюзовых одеждах и матерчатых туфлях как будто слегка удивился.

— За эти годы твой характер изменился.

— А твой — ни капли, — улыбнулся Ли Ляньхуа.

Ди Фэйшэн не ответил. Через какое-то время он произнёс:

— Раны от “Луны, тонущей в Западном море” заживают за три месяца, однако ты не смог исцелиться.

— Кое-какие проблемы… — легкомысленно ответил Ли Ляньхуа. — Кто знал тогда, что будет сейчас, кто знает, что будет потом. Когда избежал смерти, кто ж знал, хорошо это или плохо? Раньше как-то жил, и сейчас живу потихоньку.

Ди Фэйшэн пару мгновений сверлил взглядом его спину, а затем медленно проговорил:

— Ты можешь поддерживать своё состояние, чтобы не сойти с ума и не умереть. “Замедление вселенной” — поразительная техника, но даже её хватит лишь на тринадцать лет. Сам знаешь, тринадцать лет благополучия — это предел, и прошло уже десять. Если будешь применять внутреннюю силу и заниматься боевыми искусствами, оставшиеся три года неизбежно сократятся.

Ли Ляньхуа слабо улыбнулся, но не ответил.

Ди Фэйшэн вдруг выскочил из кустов и прыгнул в колодец. Послышался плеск, и он вытащил из колодца промокшего до нитки человека.

— Через два года и десять месяцев, на побережье Восточного моря. — С этими словами он швырнул промокшего, подпрыгнул, перепорхнул через стену и исчез из виду.

Ли Ляньхуа подхватил тело, мокрое и безвольное — оказалось, это был потерявший сознание Фан Добин. Он осторожно уложил его на землю и надавил на несколько акупунктурных точек на его груди. Такой человек как Ди Фэйшэн не стал бы одурманивать женщину, чтобы воспользоваться ей. Он вытащил господина Фана, чтобы назначить встречу: через два года и десять месяцев на побережье Восточного моря та битва должна быть завершена!

Он снова беспомощно вздохнул: после ран, нанесённых Ди Фэйшэном, его лицо стало измождённым, утратив прежнюю красоту, от боевых навыков почти ничего не осталось — Ли Сянъи больше не существовало, так почему же люди не могли принять Ли Ляньхуа и продолжали искать Ли Сянъи? Никто не верил, что Ли Сянъи давно умер, но когда он во плоти предстал перед всеми, разве кто-то его узнал? Так странно… Неужели он настолько изменился?

Или же… И правда так изменился? Он медленно сел в позу лотоса, двумя пальцами надавил на точку фэн-чи* на затылке Фан Добина и направил внутреннюю силу, чтобы исцелить его. Десять лет прошло: и чувства, и тело, и черты лица — всё теперь иное… Прежние причины глядеть на всех свысока… как же они были нелепы…

Фэн-чи — акупунктурная точка, расположенная в углублении, напоминающем озеро, используется при лечении всех болезней, вызванных патогенным ветром, поэтому сравнивается с «озером ветра».

Методом “замедления вселенной” чрезвычайно сложно овладеть, но достигнув успеха, можно отточить до совершенства, и наиболее уместно использовать его для исцеления. Именно поэтому Ли Ляньхуа не погиб от удара Ди Фэйшэна. И палочка благовоний не успела бы отгореть, как кровь и ци Фан Добина пришли в движение, повреждения затянулись, и он с резким вдохом открыл глаза.

— Ляньхуа?

Ли Ляньхуа закивал.

— Как ты очутился в колодце?

Фан Добин ощупал свою голову.

— В колодце? — Ощутив влагу, он пришёл в ярость. — Да чтоб он сдох! Кинуть меня в колодец! Кха-кха… — Его рана ещё не исцелилась и заболела от резкого движения.

— Не будь ты таким тощим, не пострадал бы так… — нахмурился целитель.

— Да что ты понимаешь! — рассердился Фан Добин. — О таком образованном, утончённом и изящном господине мечтают все героини в цзянху! Кха-кха… А как ты узнал, что я в колодце?

— Пошёл к колодцу воды напиться — а там призрак-недотёпа, — ответил Ли Ляньхуа.

Тут господин Фан вспомнил, что заметил перед тем, как отрубиться, резко втянул холодный воздух и хрипло воскликнул:

— Удар внутренней силы уданской школы! Этот человек — мастер из Удана!

Понимай Ли Ляньхуа хоть что-то в искусстве врачевания, уже заметил бы, что удар в грудь, которым ранили Фан Добина, был техникой уданской школы.

— Опять Удан? — поразился он.

Фан Добин поднялся на ноги, не переставая кричать:

— Конечно, Удан! Что я, не узнаю уданскую технику? Куда он делся? Его боевое мастерство не ниже, чем у главы школы, а то и выше, чем у Байму!

Нынешним главой школы Удана был шиди даоса Байму — даочжан Цзыся, сильнейшим в Удане сейчас был сам Байму, а над ним…

— Хуанци? — вскрикнул Ли Ляньхуа.

— Наверняка, — закашлялся Фан Добин. — Скорее бежим… на помощь…

Оказалось, что самый любимый ученик прежнего главы Удана, даочжан Хуанци, на которого возлагались большие надежды, уже более десяти лет поживает в городке Почу, ходит по борделям, да ещё и насилует женщин! Ли Ляньхуа наморщил лоб.

— Ох, плохо дело! Если Ян Цююэ и Хуанци встретятся, боюсь, даос Хуанци может…

— Убрать свидетеля! — Фан Добин схватился за грудь и выругался, снова закашлявшись. — Этот даос… мать его, рехнулся…

Сунь Цуйхуа спешила в весёлый красный дворик забрать сына, как неподалёку заметила сяо-Жу. Женщина неторопливо шла в одиночестве, переминаясь с ноги на ногу, задумчиво, как будто её что-то тревожило.

— Барышня Жу, — позвала Сунь Цуйхуа. — Что ж ты, вернулась из дома?

Сяо-Жу вздрогнула, замедлила шаг и дождалась, пока Сунь Цуйхуа догонит, а потом тихонько сказала:

— Угу.

Сунь Цуйхуа удивлённо уставилась на неё и издала смешок.

— Что такое? Он не захотел провести с тобой ночь?

Белокожее лицо сяо-Жу слегка покраснело, но взгляд стал печальным. Сунь Цуйхуа собиралась разузнать про деревянный меч на её поясе, и раз уж догнала, то и спросила напрямик:

— Барышня Жу, где ты заказала такую подвеску в виде меча? Очень необычная, мне хотелось бы такую же.

Сяо-Жу снова вздрогнула.

— Сама вырезала…

— Сама вырезала? — перебила Сунь Цуйхуа. — А почему меч? Мне кажется, жезл жуи* был бы гораздо красивее.

Жуи — изогнутый жезл с резьбой или инкрустацией, символ исполнения