Письма царской семьи из заточения - Евгений Евлампиевич Алферьев

приятно раньше видеть разницу между нашими и здешним гарнизоном. Наши чистые, с малиновыми погонами, крестами, а теперь и это сняли. Нашивки тоже. Но кресты, к счастью, еще носят.

Вот подумать – проливал человек свою кровь за Родину, за это получал награду, за хорошую службу получал чин, – а теперь что же? Те, что служили много лет, их сравняли с молодыми, которые даже не были на войне. Вообще поразительно честно и умно. Правда? Так больно и грустно все, что делают с нашей бедной Родиной, но одна надежда, что Бог так не оставит и вразумит безумцев.

Ну, вот. Живем по-старому. Работа у нас есть на дворе. Когда привозят дрова, мы складываем в сарай (специально для этого построенный). Построили маленькую горку, наравне с забором, и очевидно, когда влезаем на нее, то нас видно через [окна], что, по-видимому, многим не нравится, т. ч., наверно, скоро запретят кататься!!! Пока еще Зиночкиных (З.С. Толстая) пакетов не получили – надеюсь, что дойдут.

Слыхали, что Покровский (помните его?) показывает себя именно в том виде, в котором мы все думали! Мерзость какая! Где выгоднее, там и он. Если увидите Катю, Нину с мужем (Кологривовы), передайте поцелуй и привет. Видали ли вы Р(одионова) и как здоровье бедного Д.? Делали ли ему операцию? Ну, всего хорошего. Храни вас Господь. Целую крепко как люблю. Всем Зиночкиным привет.

Татьяна.

От государыни императрицы Александры Феодоровны

Т.Е. Боткиной[372] [373]

(Открытка с репродукцией на обратной стороне картины А.И. Лажечникова «Купальня в Царском Селе»)

Тобольск, 12 января 1918 г.

«Светло во страдании твоем воссияла еси, страстотерпица, от кровей твоих преиспещренна, и яко красная голубица к небеси возлетела еси, Татиана. Темже моли присно за чтущия тя!»

Крепко целую и поздравляю с днем Ангела.

Александра.

От государыни императрицы Александры Феодоровны

А.В. Сыробоярскому[374]

(Открытка с репродукцией на обратной стороне картины духовного содержания)

12 января 1918 г.

Царица неба и земли,Скорбящих утешенье!Молитвам грешников внемли,В Тебе – надежда и спасенье!..Погрязли мы во зле страстей,Блуждаем в тьме порока,Но – наша Родина!.. О, к нейСклони всевидящее Око!..Святая Русь! Твой светлый домПочти что погибает!К Тебе, Заступница, зовем,Иной никто из нас не знает!О, не оставь своих детей,Скорбящих упованье!..Не отврати своих очейОт нашей скорби и страданий!..

От великой княжны Ольги Николаевны с подписями великих княжон Татьяны Николаевны, Марии Николаевны и Анастасии Николаевны

Т.Е. Боткиной[375]

(Открытка с репродукцией на обратной стороне картины А. Кайгородова «Белая ночь»)

Тобольск, 12 января 1918 г.

Дорогой Тане с самыми лучшими пожеланиями ко дню Ангела.

Ольга. Татьяна.

Мария. Анастасия.

От великой княжны Ольги Николаевны

В.И. Чеботаревой[376]

Тобольск, 12 января 1918 г.

Милая Валентина Ивановна!

Не помню, когда Вам писала последний раз, но, кажется, это было очень давно. Сперва желаю Вам всего доброго в наступившем году, также Грише (сын В.И. Чеботаревой); а Алюшу (дочь В.И. Чеботаревой) крепко целую. Вы, кажется, спрашивали насчет образов, лампадки и пелены, ну, Мама просит все это отдать пока на хранение в Кр(асный) Кр(ест) в церковь, а со временем скажет, как поступить дальше. Я писала об этом сестре Шевчук, т. к. она тоже спрашивала, но только про образа с подписью. У нас пока все благополучно. Теперь все здоровы, после краснухи. Пролежали только три дня с жаром. Погода редко хорошая и не суровая. Сегодня, напр(шиер), 16 гр. мор(оза) с чудным солнцем, которое согревает сквозь окно, и ярким небом. Сейчас в окно смотрит громадная луна, а дальше масса звезд и светло, и красиво на дворе, т. к. деревья и все белое. Получили, наконец, письмо от Биби и Оли Колз(аковой). Обе в Ессентуках. Р. (М.С. Хитрово) еще у Толстых. Как неожиданно свадьба Ольги Порф. (Грековой). Я ужасно за них рада. Мой сердечный привет Лид. Ф. (Красновой) и Вашему мужу (генерал П.Г. Чеботарев), когда напишете. Вас крепко обнимаю и часто вспоминаю.

Ольга.

От великой княжны Марии Николаевны с подписью великой княжны Анастасии Николаевны и приписками наследника цесаревича Алексея Николаевича и великой княжны Ольги Николаевны

М.С. Хитрово[377]

Тобольск, 14 января 1918 г.

Горячо благодарим Риту, душку, за милые открытки. Надеемся, что хорошо провели праздники. У нас они прошли незаметно, тихо. Теперь все время катаемся с горы, которую устроили во дворе. Я уже успела поставить себе на лбу шишку. К брату приходит Коля, сын Вл. Ник. (Деревенко), и они вместе играют на дворе, а по праздникам он остается до вечера; играют в темноте в прятки и т. д. Вспоминаем игры в лазарете и у Ани (А.А. Вырубовой) в доме, с Любой (Хитрово)[378]. Поступила ли Ксения (Хитрово)[379] в институт? Спасибо за известие об Н.Д. Пора кончать, скоро пойдем к обеду. Целуем крепко Вас, милую. Храни Вас Бог.

М(ария)

А(настасия)

Очень благодарю за открытку. Целую.

А(лексей)

Тоже крепко тебя целую, дорогая Ритка.

Ольга.

Письмо великой княжны Марии Николаевны на имя М.С. Хитрово с приписками Анастасии, Алексея и Ольги

От государыни императрицы Александры Феодоровны

А.А. Вырубовой[380] [381]

(Написано церковнославянским шрифтом[382])

16 января 1918 г.

Милая, дорогая, возлюбленная сестрица Серафима.

От нежно любящего сердца поздравляю Вас, многолюбивая страдальница моя, с праздником Вашим[383]. Да ниспошлет Вам Господь Бог всяких благ, доброго здоровья, крепость духа, кротость, терпение, силы перенести все обиды и гонение, душевную радость. Да осветит луч солнца ярко и ясно путь Ваш жизненный. Сами погрейте всех любовью Вашей. Да светит свет Ваш в эти темные неясные дни.

Не унывай, родимая, скорбящая сестра. Господь услышит твои молитвы. Все в свое время. Молимся и мы за Вас, богоизбранную сестру, вспоминаем Вас. Уголок Ваш убогий далек от нас. Все любящие Вас в этом месте приветствуют Вас, многолюбимая сестра.

Не судите плохим шрифтом написанное, ведь сестрица Ваша малограмотная, болящая труженица, изучаю я писание молитв, но слабость зрения мешает моему рвению. Читаю творения святого отца нашего Григория Нисского, но туго идет: очень уж много о сотворении мира.

И получила я от сестры нашей Зинаиды (Менштед) добрейшее послание, столько любви в каждом слове, все дышит душевным миром. Семья, Вами любимая, в добром здоровий; дети были больны детскими болезнями (краснухой), – поправились, но младшая теперь слегла, но весела и не страдает. Господь благословил погодой, она у нас чудная, мягкая, так что сестрица Ваша, пташка, гуляет и греется на солнце. Но когда большой мороз, тогда она прячется в свою келью, берет чулок свой и очки надевает. Сестра София[384], которая недавно пришла, не оставлена, начальство не благоволило ее оставить там – приютилась она у попадьи со своей старушкой… другие сестры[385] тоже в разных местах.

Многолюбимая, не устала ты чтением этого письма? Пора кончать – все пошли в трапезную, я останусь дежурить у болящей