Если осмелишься - Кресли Коул

Ее поведение не укладывалось ни в какие рамки. Корт покачал головой, помог ей подняться в карету и тихо пробурчал себе под нос: – Невероятная женщина.

– Какой прекрасный вид! – воскликнула Аннелия, глядя в окно кареты на долины Бургундии.

Поля радовали глаз цветущими подсолнухами и виноградниками. Когда солнце выглянуло из-за облаков, слабый ветерок принес аромат влажной земли. Улыбка не сходила с лица Аннелии.

– И в самом деле очень красиво, – согласился Корт, хотя смотрел только на нее.

Он внимательно наблюдал за ней с тех пор, как она неосторожно повела себя, надеясь, что он этого не заметит. Она очень устала, была взволнована после тяжелого дня, а ему казалось, будто произошло что-то серьезное, какая-то перемена в их отношениях.

Говоря по правде, у Аннелии не было оснований относиться к нему плохо. Она постепенно привыкла к нему, к его огромному росту и грубоватым словечкам, когда он пытался ее поддразнивать.

Ей казалось, что Маккаррик хочет быть добрым с ней, даже по возможности деликатным, только не знал, как проявить эту доброту.

Ей было неприятно, что он оказывал ей помощь за плату, хотя ни разу не потребовал платы.

Когда они проезжали первый город в долине, яркий цвет домов поразил ее, и ей показалось, что она слышит музыку. Аннелия приоткрыла окно, однако он тотчас же его закрыл.

Поднявшийся ветер все же доносил до нее музыку, и даже топот лошадиных копыт не мог заглушить приятные звуки.

– Я бы хотела здесь переночевать.

– Еще не стемнело, – возразил Корт, – мы можем еще немного проехать.

Каждую ночь он снимал комнату, чтобы поменять повязку на ее руке, дать ей возможность отдохнуть и принять ванну, а кучеру – выспаться на скамейке. Стараясь наверстать время, потерянное во время бури, Маккаррик считал необходимым ехать до поздней ночи и выезжать на рассвете, но Аннелия ни разу не видела его сонным.

Ей казалось, что Маккаррик делает остановки только ради нее. И Аннелия решила этим воспользоваться.

– Мне плохо, – жалобно произнесла она. – Я не выношу такой быстрой езды.

Корт раздраженно взглянул на нее:

– Неправда, просто вам захотелось здесь остановиться, и вы решили солгать!

– Да, – призналась она, недовольно поджав губы.

Он бросил на нее сердитый взгляд, но через несколько минут они изменили направление.

Аннелия торжествующе улыбнулась, и это его еще больше разозлило. Однако ее это нисколько не беспокоило. Подставив лицо солнцу, она вдруг почувствовала себя счастливой.

Ее брат не только жив, он свободен. Шотландец вопреки ее опасениям ничего плохого не сделал, а порой вел себя с ней как настоящий джентльмен.

Разве жизнь не прекрасна? Правда, Аннелия не знала, как вести себя с шотландцем, когда он поступал совсем не как джентльмен, и еще она панически боялась рехасадос, хотя виду не подавала. В этот день Аннелии захотелось отвлечься от неприятных мыслей. Они прошли мимо хихикающих женщин в развевающихся на ветру юбках.

– Я хочу купить кое-что из одежды, – глядя на них, заявила Аннелия.

– Из одежды?

– Мне нужно платье, – сказала она. – Мои слишком шикарные. Есть одно поскромнее, но его пришлось починить после того, как в меня стреляли. А мне не хотелось бы об этом вспоминать.

– И как вы собираетесь за него расплатиться? – поинтересовался Корт.

– Вы его купите для меня. – понимала, что в деревне можно купить только простую одежду. Но видимо, ее это устраивало.

– И я это сделаю потому...

– Вы же сказали, что обеспечите мне безопасность, – перебила она, – таковы условия нашего соглашения. Посмотрите на этих девушек. В таком платье мне будет гораздо легче двигаться.

– Вы пытаетесь убедить меня в том, что новое платье обеспечит вам безопасность? – Корт с удивлением смотрел на нее.

– Да. И как это у меня получается?

– Не очень успешно. Но ход ваших мыслей весьма оригинален.

Корт старался скрывать раздражение в тех случаях, когда она пыталась им командовать. Ему претило, что Аннелия по-прежнему относится к нему свысока.

Что может быть унизительнее, чем желать женщину, которая даже не видит в тебе мужчину? Она считала, что ей уготована совсем другая судьба, и при каждом удобном случае давала ему это понять.

С каким наслаждением он выполнил бы любую ее просьбу. Но она ни о чем никогда не просила, видимо, считая это для себя унизительным. И конечно же, потому, что презирала его.

Однажды, когда они остановились на большом постоялом дворе и он снял комнату, Аннелия заявила:

– Надо снять две. Наверняка у них есть свободные комнаты, а я...

– Нет, – грубо перебил он ее. Аннелия удивленно подняла брови.

– Здесь не безопасно, – объяснил Корт.

Все, что, по его мнению, представляло опасность, ей нравилось. Широкие окна в их комнате выходили на балкон. Корт не любил балконы, особенно скрытые вьющимися растениями.

Корт попросил принести бумагу и чернила и сел к столу.

– Вы собираетесь писать моему брату, – она взобралась коленями на стул и одарила Маккаррика очаровательной улыбкой, – и отправите послание в школу?

У нее была такая поразительная улыбка, что каждому, кто ее увидел, хотелось посмотреть на нее еще раз. Корт прогнал эти мысли.

– Да, я напишу все на своем языке, а вы скопируете написанное своим почерком.

– Зачем? – удивилась Аннелия.

– У них в школе, наверное, есть словари, а если нет, они смогут достать. А рехасадос, которому удастся перехватить письмо, не сможет его прочесть. К тому же письмо должно быть написано вашим почерком, чтобы ваш брат ему поверил.

После того как Корт написал письмо, он с любопытством наблюдал, как она, прикусив нижнюю губу, старательно копировала написанное им.

– Это самый удивительный язык, с которым я встречаюсь, – заявила она.

– Но вы знаете даже этот чертов греческий.

– Верно. Вы же были у меня в комнате. Вам там понравилось?

– Да, – ничуть не смущаясь, ответил Корт, – был, и даже спал на вашей мягкой кровати.

Аннелия покраснела, опустила глаза, потом спросила:

– Вы видели все мои платья? Он усмехнулся и махнул рукой.

– Не понимаю, почему с вами так трудно договориться.

– Я же сказал, что вам не следует появляться на улице.

– Но вы ведь будете рядом, – возразила она. Корт направился к двери.