Хякки Яко - Ступников

запомнил, — пророкотал я и не думая сдерживать кровожадный оскал.

— Хорошо, а теперь прочь с глаз моих! Иначе я могу подумать что моей милости вы не достойны!!!

* * *

— Что на него нашло, дедушка? Конечно он и до этого был неприятен, но сегодня перешёл все границы!

— Тише, Кику, нельзя так говорить о нашем благодетеле и защитнике, что же до твоего вопроса… Наш Император умный, расчётливый и очень жестокий человек, но меж тем и очень гордый. Никого кроме Богов он не считает равным себе, а этот… человек. Ты видела как он на него смотрел — словно на пустое место, жука, что правит навозной кучей. Конечно же подобного Император стерпеть не смог.

— И что теперь, дедушка?

— Надеюсь этот Тэкеши и его Клан поступят мудро уйдут с этих земель, забыв обиду. Так будет лучше, для всех.

* * *

— Мы так просто уйдём, Глава! После всего что этот червяк наговорил!!! — уже который час разорялся Иори. Серьёзно, город уже давно позади а он всё говорит и говорит, надоело. Перестав себя сдерживать и позволив эмоциям проникнуть в чакру, распространяясь по округе, я резко развернулся и посмотрел на мигом притихшего горлопана.

— Скажи мне, Иори, кто последним грозил мне и моим близким смертью и поруганием.

— В-ваш отец, Тэкеши-доно, — заикаясь и то и дело опуская глаза к земле проговорил Иори, пока остальные затаив дыхание слушали наш разговор.

— Верно, а что с ним в итоге стало?

— Вы разорвали его на куски в бою, Тэкеши-доно.

— А что ждало любого кто вставал на пути меня или Клана?

— Страдания и смерть, Тэкеши-доно.

— Тогда скажи на милость, с чего ты решил что в этот раз будет иначе, с чего ты взял что я просто проглочу подобное оскорбление⁈

— Но мы же уходим…

— Мы уходим для того чтобы сменить наши чистые кимоно на что-то попроще, дабы нашим жёнам не пришлось отстирывать их от крови, к тому же — перестав как либо сдерживать себя и позволил своей жажде крови накрыть всю округу я прорычал ему это почти в лицо — Разве ты не слышал, Император позвал в гости ВЕСЬ наш Клан, и мы обязательно придём, но сначала наведаемся в близлежащие посёлки и деревни, города и крепостницы!!! Мы покажем им как веселятся Кагуя! Окрасив реки и море кровью их мужчин и юношей, а землю пропитав солью слёз их жён и матерей!!!

Отойдя от переставшего дышать юнца я обратился ко всем кто сопровождал меня:

— Вы все слышали меня!!!

— Да!!! — разнёсся дружный клич десятков глоток.

— Тогда по нашему приходу домой передайте остальным! Завтра мы утопим эти земли в крови! Режьте, грабьте, убивайте!!! Всех и каждого!!! Кроме членов Клана Мори!!! Они мне нужны живыми!!! Если с их головы упадёт хоть волосок, я вас самих на голову укорочу!!! Вы всё поняли!!!

— Да, Тэкеши-доно!!!

— Тогда с этого дня, Война меж Кланом Кагуя и Амагасаки началась!!!

Ссылка на бусти: https://boosty.to/rorshas

Глава 9

Небольшая безымянная деревушка была объята пламенем. Горели дома, поля, скотина и бездыханные тела её жителей, что в отчаянии пытались уберечь родной дом от разорения. В живых остались только женщины да дети, что заливаясь слезами смотрели на то, как всё что они имели и знали рушилось у них на глазах. Кайоши Кагуя взирал на это с безразличием, он уже видел подобное не раз и не два. Реалии этого мира давно не трогали его душу. Однако, если бы кто-нибудь спросил его, было ли ему жаль этих людей он бы ответил — да, как и на вопрос сделал бы он это снова. В конце концов они сами выбрали свой путь и своего господина, как и он.

— Кайоши-сама! — вдруг окликнул его звонкий юношеский голос со спины. Оборачиваясь мужчина уже знал кого там увидит.

Из всех юнцов отданных под его начало, лишь одному Кичиро хватало храбрости так вольно обращаться к нему.

— Закончили?

— Да, Кайоши-сама! Всё зачистили! Они даже пискнуть не успели! — весело ответил паршивец напоказ стряхивая со своего клинка капли свежей крови.

— Хорошо, — спокойно ответил шиноби и неспешно подойдя к мальцу… отвесил ему подзатыльник, что едва не заставил того поцеловать землю.

— Ай! Сенсей! За что⁈ — без капли гнева, но с истинным непониманием в голосе спросил мальчишка.

Меж тем из разорённой деревни стали подходить и другие его подопечные. Решив что лучшего шанса вбить в их пустые головы ещё один урок в ближайшем будущем не предвидится, Кайоши начал говорить, нарочно повысив голос:

— Что бы тебя, идиота, с небес на землю спустить! Вот скажи мне, Кичиро, кого ты там видишь? — спросил шиноби, указав рукой в сторону не прекращающих завывать селян.

— Это… враги?

Ещё один подзатыльник не заставил себя ждать.

Потирая голову под тихие смешки товарищей по команде, юный Кагуя на пару секунд замолк, после чего медленно проговорил:

— Они все крестьяне.

— Верно, — согласился Сенсей, чему мальчишка был несказанно рад, — Они все крестьяне, что ни разу в своей жизни не держали в руках ничего опаснее ножа или косы. Так ответь мне, Кичиро, достойны ли они называться нашими врагами и есть ли в победе над ними повод для гордости?

— Нет? Ауч! А сейчас то за что, Сенсей?

— Для того что бы придать твоему голосу уверенности! Всё так!!! В победе над слабаком нет ничего героического! Это закономерный итог, который вы просто должны принять и идти дальше! Но что я вижу сейчас перед собой! Ты, недоросль, убив пару тощих мужиков да разорив захудалую деревню на пол двора уже задрал нос выше Неба! И это не одного его касается! Запомните раз и навсегда, если после битвы у вас хватает сил на то чтобы выдавить из себя самодовольную ухмылку, то вам нечем гордиться!!! Вы меня поняли!!!

— Да, Сенсей!!!

— А по-моему ни черта вы не поняли, а что это значит⁈ Это значит что по возвращению домой вас всех ждёт спарринг со мной!

При этих словах лица детишек непроизвольно скривились и дабы подсластить пилюлю Кайоши как бы невзначай бросил на последок:

— И если я буду доволен результатом то постараюсь убедить Главу выдать вам настоящую миссию, а не эту отработку ударов на визжащих манекенах.

Услышав это лица его воспитанников, многим из которых и двенадцати лет от роду не было, тут же озарили улыбки. Право слово, какие же они всё-таки ещё дети! Так и горят желанием проявить себя и что-то кому-то доказать… Кайоши невольно вспомнил себя в их возрасте — забитый, озлобленный, более походивший на зверя нежели на человека, он вновь ощутил всю ту боль и бессильную злобу, а ещё,