Всё в ажуре - Кира Страйк

- Что, простите? – переспросил я, выпустив из внимания, что до сих пор зажимаю герцогине рот.

- М-м-м-м-м-м! – та возмущённо дёрнула плечами, скосив глаза на мою ладонь. Мол, уважаемый маньяк, включите голову, ну разговаривать же совершенно невозможно!

- А, да… простите. – я, наконец, отлепил онемевшую от напряжения руку от герцогининых уст и незаметно отёр её о постель.

- Он жив?! – восстанавливая дыхание, выдохнула она, повыше натягивая одеяло и с невыразимой,просто какой-то совершенно отчаянной надеждой заглядывая мне в лицо.

- Думаю, что да. По крайней мере, очень на это надеюсь. – отодвигаясь подальше и автоматически поправляя на дамочкиных ногах съехавшее покрывало, высказался я. – Простите, ради бога, что пришлось вот так… Право слово, так неловко… У меня просто не было другого выхода. Так стыдно, что даму вашего статуса, тем более в деликатном положении…

- Жив! Хвала Аркону! – не слушая моих извинений, громким шёпотом возбуждённо заговорила она, - Значит, он меня спасёт. Обязательно спасёт!

- Простите, что значит, «спасёт вас»? – опешил я, - Это вроде как его требуется вызволять любыми путями. Он нуждается в вашей помощи.

- Вот так! Я сама – заложница в собственном замке! – горячо зашептала герцогиня, и тут как будто спохватилась, - Позвольте… а о каком таком положении вы говорите?

- В смысле? – не сразу сообразил я.

- Ну вы сказали, что-то про стыдно и даму в деликатном положении…

- Ну да. А что… нет?

Та указала глазами в район собственного живота и вопросительно посмотрела на меня. Мол, ты парень, никак на беременность намекаешь? Я неуверенно пожал плечами и утвердительно кивнул.

- Вы что, с ума сошли?! – взорвалась негодованием собеседница.

У меня даже рука дёрнулась снова прикрыть ей рот. Так ведь и стража за дверями разбудит. Но я молодец – сдержался, просто приложил к своим губам палец, подсказывая, что не стоит так орать – не в наших это интересах.

- Надо же было такое придумать! – продолжала возмущаться герцогиня, но децибелы сбавила.

- Да ничего я не придумывал. На кой бы чёрт лично мне оно понадобилось? – ответно психанул я, - Это ваш любезный барон сообщил такую новость Крайтону. Ну, до того, как запер его неведомо где.

- Так значит… это всё правда… - в голосе женщины проступило понимание, крепко замешанное на ужасе.

- Уважаемая герцогиня. Таким манером мы с вами толку не добьёмся. Предлагаю успокоиться и начать разговор с самого начала. Подробно и по порядку.

Поднявшись с кровати, я демонстративно отвернулся лицом в угол, предоставляя даме возможность привести себя в приличный вид.

- Если бы не обстоятельства… Вы были бы уже мертвы. – пыхтела за спиной та, запоздало сообразив оскорбиться на столь непотребное с моей стороны обращение с её высокой персоной, - Вторгнуться к женщине в спальню… ночью… Совершенно непростительно! Однако, пока вы мне слишком нужны. Поэтому, я всё же великодушно прощаю вас. Но только попробуйте хоть кому-то об этом рассказать!

Я, не поворачиваясь, лишь молча задрал руки вверх. Так сказать, что вы, что вы, как можно?! Разве я похож на самоубийцу?

- Я готова, пройдёмте в кресла. – герцогиня, наконец, закончила одеваться и пригласила к небольшому столику у окна.

Она занялась свечами, и я едва не спалился со своим д`артаньянством, на самую малость не успев опередить её действия. В смысле, уже буквально протянул руку с зажатой в ней зажигалкой, чтобы помочь барышне. Хорошо ещё, в башке вовремя щёлкнуло остановиться.

- Уф! Опас-сно-о! – как говорил один известный спортивный комментатор.

Герцогиня тем временем справилась с огнём и уже почти спокойно уселась в одно из указанных кресел.

- А ничего у неё здесь, уютно. – переводя дыхание и оглядывая дорогой старинный интерьер спальни, отметил про себя. – Тряпочка на стенах подороже баронской будет. – взгляд скользнул дальше – на тяжёлый резной комод тёмного дерева, более светлый и лёгкий в исполнении туалетный столик с эмалевыми вставками, меховой коврик с богатым ворсом у кровати, вернулся обратно, - Комод – вещь. – мысленно констатировал я и обратил всё внимание на герцогиню.

Та, кстати, тоже была ничего. Даже очень. Не то, чтобы мой любимый типаж, скорее, больше смахивает на Маринку, но теперь я понимал, за какие достоинства на неё «запал» в своё время старший герцог. Высокая, с безупречной осанкой, тёмными густыми волосами, огромными ланеподобными глазами и на редкость выразительными, сочными губами.

Остальное – тоже на высшем уровне. Длинная шея, тонкие аристократические кисти… Оценить достойный размер тёткиной груди я успел ещё когда прыгал на ней, удерживая в кровати. Хотя… какая она тётка? Может и постарше меня, но совсем ненамного. При свете огня это стало абсолютно очевидно.

- Вы так и будете беспардонно разглядывать меня, или всё же поговорим о делах? – приподняв смоляную бровь, с наигранной укоризной заявила эта… герцогиня.

И уголки её красивых губ едва уловимо обозначили намёк на довольную улыбку. Даже скорее, самодовольную. Барышня явно отлично знала, какое впечатление производит на мужчин, и ей о-очень нравилось его производить.

Даже сейчас, в более, чем… безумных обстоятельствах, она не упускала случая пококетничать, нарочито выдержав паузу и дав мне возможность как следует разглядеть и впечатлиться её неотразимостью.

А я и рад стараться. То же мне, «Шерлок». Идиот.

Мысленно обругав себя, встряхнувшись и отставив всякие дурацкие лирические настроения, я вкратце описал ту часть событий, которая касалась наших общих с Крайтоном злоключений. То, что рассказала в ответ герцогиня, в большей степени оказалось… ну как сказать… большой внезапностью. Шоком в самых лучших русских традициях.

Начнём с того, что не напрасно Маринка так уцепилась за злополучный конверт. Элеонора (то есть, наша герцогиня) его действительно не отправляла. Точнее, само письмо существовало, и писала его именно она, но адресовано послание было никак не Тесаку. Записка предназначалась… тада-ам!.. Любовнику знойной женщины (мечты поэта) – некоему барону Гамбо.

- Я, возможно, оказалась герцогу не самой идеальной супругой, но убивать Крайтона… Избави боже! Вы только представьте, какими трудностями мне грозит смерть обоих владетелей герцогства. Да, я не любила мужа, но он любил, и мы прекрасно ладили. А барон Гамбо… мы иногда встречались. Тайно. Любовь – это волшебство, наваждение. – с некоторой томностью и абсолютно неубедительной стыдливостью потупив глазки, пояснила она. - Ничего не могу с собой поделать.

Но это уже их личные заморочки и вопрос её совести. Важно другое. Элеоноре даже в голову не пришло совать письмо любовнику в конверт с гербовой печатью.

- А перехватил моё послание… - глаза собеседницы снова потемнели от гнева…