Конные варвары - Гарри Гаррисон

Благодаря своей скорости и весу, они не встречали сопротивления. Они были как таран, убивали и двигались без сопротивления. Язон не мог присоединиться к ним. Вместе с двумя раздраженными воинами, которым было приказано охранять бомбы, он держался в стороне, перебирая струны своей лютни и как бы сочиняя новую песню о великой битве.

Схватка кончилась в темноте. Язон медленно ехал по разграбленному лагерю. Он встретил всадника, разыскивающего его.

– Темучин хочет тебя видеть, пошли, – приказал всадник. Язон, слишком уставший, чтобы возражать, повиновался.

Они двигались по захваченному лагерю, их мороны осторожно переступали через трупы. Язон не смотрел по сторонам, но не мог зажать нос, чтобы не чувствовать запаха бойни. К его удивлению, очень немного камачей было разрушено и сожжено, и Темучин проводил совет со своими офицерами в самом большом из них. Он, несомненно, принадлежал бывшему вождю клана, сам вождь, мертвый и искромсанный лежал в стороне у стены. Собрались все офицеры – отсутствовал лишь Керк – когда вошел Язон.

– Начнем, – сказал Темучин и скрестив ноги, опустился на шкуры. Остальные подождали, пока он сядет, затем сделали то же самое. – Наш план таков. Сегодняшняя схватка была лишь началом. К востоку отсюда лежит большой лагерь племени Ласки, завтра мы отправимся к нему. Я хочу, чтобы это знали все в лагере, и я также хочу, чтобы наблюдатели с холмов догадались об этом. Нескольким мы позволили бежать, и они теперь наблюдают за нами.

Вот тебе и «небрежная работа», – подумал Язон. – Я должен был догадаться, ночью воины будут пить захваченный в лагере ачад и есть мясо и поднимутся завтра поздно. Темучин заранее спланировал всю кампанию до последнего выстрела из лука.

– Сегодня ваши люди хорошо скакали и хорошо сражались. Ночью воины будут пить захваченный ими ачад и есть мясо и завтра поднимутся поздно. Мы возьмем разрушенные камачи, разожжем множество костров, а патрули разойдутся далеко, до самых подножий гор, и никому не позволят подойти к лагерю.

– И все это будет ловушкой, – угрюмо улыбаясь, сказал Аханк. – Мы ведь не будем нападать на лагерь на востоке?

– Верно, – вождь полностью владел вниманием присутствующих, офицеры бессознательно наклонились вперед, чтобы не пропустить ни одного слова. – Как только стемнеет, мы двинемся на запад, непрерывный суточный марш приведет нас в Слат, долину, открывающую путь в сердце гор. Мы нападем на ее защитников, пороховыми бомбами разрушим их укрепления и захватим ее до прихода подкрепления.

– Там трудно сражаться, – проворчал один из офицеров, указывая на свою старую рану. – Трудно будет победить.

– Нет, не трудно, безмозглый дурак, – сказал таким холодным и гневным голосом Темучин, что офицер согнулся. – Это ворота в их земли. Несколько сот воинов могут остановить в долине Слат целую армию, но если мы пройдем ее, они погибли. Мы уничтожим их племена одно за другим, пока клан Ласки не превратится в легенду в песнях жонглеров. Теперь отдавайте свои распоряжения и ложитесь спать. В следующую ночь спать не придется.

Когда офицеры вышли, Темучин взял Язон за руку.

– Пороховые бомбы, – сказал он. – Будут ли они взрываться, не откажут ли, как на первом испытании?

– Конечно, будут, – ответил Язон с энтузиазмом, которого не чувствовал. – Даю слово.

Его беспокоили не бомбы – он принял некоторые меры предосторожности, чтобы все они успешно взорвались – а предстоящий им ночной рейд, еще более долгий, чем первый. Кочевники совершат его, в этом не было сомнений, пирряне тоже смогут его выдержать. Но сможет ли он?

Ночной воздух был обжигающе холоден, когда он расстался с камачем, где было тепло. От его дыхания образовывался серебристый туман, который поднимался к звездам и исчезал. Все было тихо, лишь изредка раздавалось фырканье усталого морона или пьяные крики солдат.

Да, он должен выдержать этот рейд. Он привяжет себя к седлу, напичкается наркотиками, но совершит его.

– Продержись еще немного. Слат уже видна! – Крикнул Керк.

Язон кивнул и понял, что голова его постоянно болтается в такт скачкам морона и что его кивок был неотличим от этого движения. Он попытался ответить, но закашлялся от сухости в горле, полном поднятой бегущими животными пыли. В конце концов он ослабил судорожное сжатие луки седла, махнул рукой и снова вцепился в нее.

Армия продолжала двигаться.

Это был кошмарный рейд. Он начался сразу же после наступления темноты предыдущим вечером, когда всадники, отряд за отрядом, двинулись на запад. Через несколько часов, усталость и боль заволокли все окружающее туманом, и вскоре бесконечные ряды всадников стали казаться Язону сном. Они скакали безостановочно до рассвета, лишь тогда Темучин дал небольшую остановку для того, чтобы накормить и напоить моронов, перед второй частью похода. Возможно, эта остановка и помогла моронам, но она прикончила Язона.

Вместо того, чтобы спешиться, он сполз со своего морона на землю, а когда попытался встать, ноги не слушались его. Керк поставил его на ноги и отвел в круг пиррян, позаботившись об обоих моронах. Наконец, чувствительность вернулась в его оцепеневшие ноги, принеся с собой нестерпимую боль. Его бедра были покрыты кровью, те места, где кожа терлась о седло, превратились в сплошную рану. Он позволил себе легкую инъекцию болеутоляющего и стимуляторов, и рейд продолжался… Язон с ненавистью думал, что он держится с помощью наркотиков. Когда рейд кончится, начнется настоящая битва, и вот тогда ему потребуются все его физические и умственные способности. Поэтому самые сильнодействующие средства нужно было беречь до того времени.

С другой стороны он мог гордиться собой. Уже не один всадник и морон погиб в этом бесконечном рейде, а он, чужеземец, еще недавно никогда не видевший морона, продолжал путь. Едва продолжал. Некоторые животные не выдерживали напряжения и пали. Некоторые всадники заснули, упали с седел и были раздавлены. Попасть под ноги бегущих моронов означало верную смерть. Если Слат уже видна, значит пора использовать наркотики, которые он сохранил. Щурясь при свете послеполуденного солнца, пытаясь пробиться взглядом сквозь облака пыли, он разглядел в темноте облака разрез возвышающейся горы. Слат, долина, которую они должны захватить, чтобы одержать победу. Однако теперь прием наркотиков для него важнее многих побед. Негнущимися руками он нащупал аптечку и прижал ее к руке.

Когда лекарство подействовало и завеса усталости отступила, Язон понял, что Темучин сошел с ума.

– Он призывает атаковать! – Крикнул он Керку, когда до его ушей донесся звук рога. – После такого рейда…

– Конечно, – сказал Керк. – Он действует правильно.

Действует правильно… Он выигрывает войны и убивает людей…

Разъяренный морон, визжа от боли из-за глубоко вонзившихся в его бока шпор, встал на дыбы и сбросил седока под ноги других животных. Это была не единственная смерть. Но атака уже началась.