Жестокий рикошет - Сергей Самаров

Я даже на часы смотреть не стал, зная, что до утра еще далеко, но неизвестно, где составлялось расписание движения для Ризвана Дидигова, и я, подхватив автомат, сразу спустился с пригорка к склону хребта и, не забывая об осторожности, двинулся на линию костра, где и планировал устроить засаду. Я даже точно еще не знал, где будет засада, и торопился, потому что, как я ни готовился к приезду Ризвана, звук двигателя машины показался мне неожиданным. А неожиданность всегда заставляет человека слегка суетиться. И мне стоило большого труда чуть-чуть притормозить, чтобы этим снять суетливость. И это удалось. Еще и потому удалось, что меня хорошо научили мобилизоваться, напрягая внимание.

Оба бандита у костра проснулись, встали и смотрели на дорогу. Они тоже мобилизовались, но на приближение машины, которую ждали, отчего расслабились, хотя я не сказал бы, что они и без того сидели в нервном напряжении. Я же мобилизовался на предстоящий бой.

Дважды по дороге на позицию я оглядывался. Но света фар пока видно не было, хотя машина, как я понял по звуку, ехала быстро. Но ночь всегда далеко разносит все звуки, особенно туманной ночью. Здесь тумана нет, но есть влажный от близкого костра воздух, он тоже хороший проводник. Да и длинное ущелье звуки отражает обычно не кверху, а посылает вдоль стен, я сам много раз с подобным явлением сталкивался.

Я вышел на линию костра, посмотрел назад и вперед, выбирая позицию, и решил воспользоваться тем, что бандиты отошли от костра на дорогу. Я распластался по земле, совсем забыв про боль в боку, и бесшумно и быстро пополз к самому посту, за его невысокую каменную стену. И уже через две минуты оказался в двух с половиной метрах от костра, к которому бандиты наверняка скоро вернутся, и вернутся не одни.

Конечно, я рисковал. Но уже один звук машины успокоил меня – это ехал не грузовик, следовательно, там не может быть полный кузов бандитов. А если их будет слишком много, я смогу всех накрыть выстрелом из подствольного гранатомета. Пусть и придется тогда вместе со всеми уложить и Ризвана Дидигова. Кто сказал, что я должен давать гарантию Авдорхану Дидигову, что брат его жив, здоров и счастлив! Не собираюсь я давать никаких гарантий. Я уложу всех, если не смогу захватить, а дальше уже посмотрим, как дело повернется.

Один из бандитов вытащил из кармана сотовый телефон. Я сразу сообразил, какое совершил упущение, не обыскав последних убитых бандитов так же, как обыскивал первых. У кого-то из них мог оказаться мобильник, и я сейчас уже вызвал бы себе подмогу из части. Номеров старшего лейтенанта Радченкова, нашего командира отряда, и старшего лейтенанта Скорнякова, нашего командира взвода, я не знаю. Но я помню номер дежурного по бригаде, потому что сам несколько раз заступал в наряд помощником дежурного. Я передал бы сведения в бригаду, а оттуда уже связались бы и с Радченковым, и со Скорняковым. Но привычки долго и нудно корить себя я не имею и потому просто не забуду о мобильнике, когда все здесь закончу. С Ризваном на руках и с подмогой я смогу сделать все гораздо лучше, чем без Ризвана и без подмоги.

Бандит ответил на чей-то звонок. Разговаривали по-чеченски, я не понял ни слова, но дважды услышал имя Ризван. Значит, постового предупреждают, что подъезжает Ризван. Или из села звонят с предупреждением, потому что сам Ризван туда дозвонился, или звонят напрямую из машины, проверяют, свободна ли дорога.

Показался свет фар. Показался, колыхнулся по густому черному воздуху и стал стремительно приближаться. И так стремительно, что у меня опасение появилось, что машина может мимо проехать без остановки. И я положил автомат с гранатометом на каменный бруствер. Если так произойдет, то я просто вышибу машину гранатой с дороги. И будь что будет. Отступать мне уже некуда.

Но этому, кажется, не суждено было случиться. Я увидел, как с дороги бежит к костру один из постовых бандитов, и убрал автомат. Бандит схватил, как мне показалось, небольшую тыкву, оплетенную жгутами из толстой травы со всех сторон и имеющую такую же плетеную ручку. Только по тому, что постовой побежал к ручью, я догадался, что из тыквы сделана фляга. Раньше я видел такие у узбеков, которые служили у нас в бригаде по контракту. Но у чеченцев встретил впервые. Но если бандит бежит, если торопится, значит, машина остановится и кому-то там понадобилась вода. А останавливаться в другом месте и спускаться к ручью пассажиры не захотели. Я, в свою очередь, мог только приветствовать появление у бандитов жажды~

Автомат снова занял свое место на бруствере.

* * *

Свет фар стремительно приближался. По такой дороге, где ремонт полотна проводился, наверное, еще на заре советской власти, ездить на такой скорости можно только при острой необходимости, даже если прекрасно знаешь каждый поворот и каждую выбоину на этом пути. Значит, у приближающегося автомобиля была такая необходимость. А как иначе~ Вполне вероятно, что после побега Ризвана дороги в его родное село усиленно контролируются. Может быть, где-то там, позади, и погоня есть, но погоня отстала. У федералов нет таких машин, чтобы могли соревноваться в скорости с иномарками. А приближалась определенно иномарка, как я мог судить по яркому свету биксеноновых фар. Я не видел свет фар, когда нас везли в село. Наверное, у джипа «Гранд Чероки» фары тоже би-ксеноновые. У менее дорогих иномарок такие фары, и у «Гранд Чероки» наверняка должны быть. Хорошо было бы, подумалось мне, чтобы это та самая машина оказалась. Меня просто разрывало от нетерпения, так хотелось побыстрее разобрать, что там за машина приближается.

И постовой с тыквой вернулся. Встал рядом со вторым бандитом. Оба автоматы за плечи забросили. Они не ждут никакой опасности. И хорошо. Тогда там, в машине, люди тоже не ждут опасности. А постовых, своих односельчан, Ризван должен знать. Он не случайно сюда поехал, он рассчитывал найти здесь защиту и спасение, убежище, хотя знает, что здесь-то его в первую очередь и будут искать и сюда постараются не пустить. Спрятаться можно в любом лесу, но он предпочел здесь прятаться. Почему? Потому что надеется на людей своего брата? Скорее всего, именно так. И пусть надеется. Ризван Дидигов еще не знает, как не знает и сам Авдорхан Дидигов, что ряды его защитников существенно уменьшились. И еще уменьшатся через несколько минут.

Машина приближалась, но все еще невозможно было разобрать, что это за машина. Уже совсем немного осталось. Уже спуск в низинку, где пост расположен, начался. А скорость была прежней. Я рассчитывал на то, что машина остановится, но все равно беспокойство было.

И только по пульсирующему миганию красных фонарей позади – стоп-сигналов – я определил, что машина притормаживает. Водитель не сразу тормозит, а короткими нажатиями, плавно.

И только после этого стало заметно, как снижается скорость приближающихся фар. А потом автомобиль въехал в свет костра, и у меня чуть быстрее заколотилось от радости сердце. Это был тот самый джип «Гранд Чероки», на котором меня с друзьями в багажнике, как баранов, связанных, привезли в село, в плен привезли, не зная, что к своему же несчастью.

Машина остановилась рядом с постовыми. Открылись обе передние дверцы. Но вышел только человек с пассажирского сиденья – небольшого роста старичок с седой длинной бородой, и одет по-стариковски, и ногами шаркает. Что-то спросил, осмотрелся и спросил снова. Постовые стали объяснять. Со стороны все это выглядело так, словно случайные люди остановились, чтобы спросить дорогу. Но я понял, что объясняют постовые. По жестам понял. Оба сильно жестикулировали и показывали пальцами туда, где не так давно раздавались автоматные очереди и взрывы гранат. Они рассказывали про облаву на сбежавшего пленника и объясняли, наверное, почему так мало людей на посту осталось.