Уклонист его величества - Юрий Соколов

Креппер покряхтывал, дергал переломанными руками, и надо же — не прекращал попыток слезть с вил, извиваясь как червяк. Пробитые доспехи скрежетали о зубья, ножны с недоступным для использования мечом шлепали сотника по ноге.

— Вот видишь, Креппер, прорыв прошел успешно! — сказал я. — А ты говорил, я ни на что не гожусь. Посмотри на себя — это ты ни на что не годишься! Но не беспокойся: я сделаю из тебя мужика. Настоящего, блин, воина! Ты думал, что уже воин? Как ты ошибался! Ты кретин, мокрица, выродок, труполюб, говноед, недоносок, быдло и сын подзаборной шлюхи. Расслабься и не мешай мне тебя воспитывать.

Заметив меж полей и виноградников лесочек, я взял курс на него, обогнул, и совершенно скрылся с глаз наблюдателей на стенах Каритека, если таковые там присутствовали, и были заняты отслеживанием меня. Лейт Блистающий все еще бушевал на верхушке надвратной башни, не собираясь ее покидать. Со двора форта в воздух поднимались другие драконы. Переполох на городских улицах и площадях ниже по холму свидетельствовал о том, что взлетели не все — некоторые последовали примеру Лейта и пошли прогуляться пешком.

Погоню за мной прямо сейчас вряд ли отправят — в ближайшие часы всем заинтересованным лицам должно быть недосуг. Но кто знает? И дальше я пошел осторожно, от лесочка к лесочку, стараясь поменьше светиться на открытых местах и побыстрее их проскакивать.

Постепенно я приспособился к хромоте костомеха, и скорость передвижения возросла. По следам меня найдут, если захотят. Зато с воздуха выслеживать точно не станут — не на ком. А следы можно путать, двигаясь по руслам встречных речек и ручьев. Надо лишь побыстрее миновать густонаселенные места с тысячами заинтересованных крестьянских глаз в многочисленных деревнях и вокруг них. При этом обходя подальше баронские и рыцарские замки. Только бы костомех выдержал — сам-то я не устал. С утра ничего толком не делал: сидел на попе да двигал рычагами. Перепсиховал, конечно, как никогда в жизни, но после того, как покинул город, весь перепсих вылился в небывалое воодушевление. Наконец-то свалил! Не так, как рассчитывал, но свалил.

Прилегающие к Каритеку чистенькие благоустроенные земли я миновал быстро — некрокиборг при своем росте шагал гораздо шире человека. Дальше пошла та самая местность, которую я уже видел во время похода на вендиго и при последующих наших вылазках: мрачная, неухоженная, с убогими селениями. Здесь, когда выруливал на дороги, встречные телеги тоже сворачивали в поля — подальше от меня. Но крестьяне уже не так пугались и спешили. Наверно, они в своих полудиких краях видали и не такое.

Спрямляя путь, я должен был дойти до Гинкмарских лесов скорее, однако приходилось двигаться по совершено незнакомому маршруту. Один раз оказался вынужден обогнуть болото, а потом долго петлял меж рощ и прудов, пока не выбрался к большому по здешним меркам замку в окружении нескольких деревушек. Что ж, надо сделать еще крюк, огибая логово неизвестного мне дворянчика. Незачем рисковать перед самым финишем. Вожделенные дремучие чащобы начинались сразу за замком, километрах в трех.

Я повернул влево, спустился в поросшую кустами и бурьяном лощину и долго двигался по ней. За лощиной начинался осинник, разбавленный редкими елками, березами, рябиной, черемухой, — пошел по нему и неожиданно оказался на заброшенном проселке. Тут давно никто не ездил, а сейчас, как на зло, ехали: невдалеке послышалось конское ржание. Я отступил, стараясь не шуметь. Но как не шуметь, управляя такой махиной, как костомех, да еще с вилами и мужиком в доспехах на них?

— Что это там? — донесся до меня голос.

— А как бы не те браконьеры, которых мы ловили четыре дня назад, — предположил другой голос, отвечая первому.

— Вперед, ребята! — скомандовал третий. — По пять золотых за голову дам! А живьем возьмете — заплачу по десять!

Так уверенно открывать охоту на людей в непосредственной близости от замка мог только его владелец. Какой дьявол его принес именно на этот проселок? Естественно, с ним личная свита — хорошо если не вся дружина. Вступить бы в переговоры и объяснить, что я не браконьер, что голова у меня всего одна, и что получить за нее пять золотых окажется для желающих слишком хлопотно, а десять — невозможно, поскольку я живым не дамся. Только кто меня слушать станет? Дико пожалев, что отступил и потерял время, я рванулся вперед, выскочил на проселок и вломился в заросли на противоположной стороне.

— А ну, стой! — заорали мне вслед.

Ага, сейчас, окаменел на месте…

Выбирать дорогу поудобнее я не мог себе позволить и пустил костомеха напрямую. Разглядели всадники меня или не разглядели, я не знал. Но они свернули с проселка и с криками рассыпались по лесу сзади и слева. Значит, в любом случае попытаются загнать, а когда загонят… Нет, конечно, попадаться нельзя. Даже избавься я от Креппера, один только костомех породит множество вопросов. А брошу и его — не меньше вопросов вызову сам по себе. Кто? Откуда? Что делаешь во владениях барона такого-то? Ах, рекрут? А почему не в городе?

Что делать? Спрятаться не смогу, поскольку понятия не имею, где прятаться, а загонщики тут наверняка каждое дупло и каждую нору знают, и все их проверят. Вступить в бой и победить тоже не смогу — преследователей, судя по звукам, слишком много. И убежать не смогу, поскольку осинник этот рано или поздно кончится, а на открытом месте всадники получат перед костомехом преимущество. Да они и сейчас имеют преимущество: лошадям в лесу двигаться все же проще, чем некрокиборгу.

Тогда какую тактику выбрать?

А никакую.

Буду действовать как получится. Где-то убегать, где-то драться. Вот сейчас лучше убегать; а на выходе из осинника остановлюсь и постараюсь поуменьшить число противников.

Ориентируясь на треск ломаемых костомехом ветвей и кустов, всадники вышли точно мне в тыл. Уже догоняют? Да, догоняют. Весело, с радостным гиканьем… Хорошо, как раз кстати.

Заросли впереди начали редеть. На первой же достаточно большой прогалине я развернул костомеха, достал свободной лапой меч Креппера из ножен у него на поясе, а его самого стряхнул с вил. Сотник грохнулся на землю, попытался сесть, но получил черенком по башке и потерял сознание.

— Полежи тут пока! — строго приказал я. — Мне надо кой с кем разобраться.

Всадники показались в просветах меж деревьев. Сколько их всего? Шесть, семь… Восемь. Барон выделялся меж них наилучшими доспехами и плюмажем на шлеме. Я выждал, пока мне перестали мешать целиться ветви и стволы, и одну за другой выпустил пять стрел, целясь не в воинов, а в морды их коней. Три лошади из пяти встали на дыбы и сбросили всадников. Шестую стрелу я послал в открытое забрало баронского шлема, чтоб его хозяин в следующий раз помнил о технике безопасности. Браконьеры — они разные бывают. Не только ведь селяне пошустрее. А не браконьеры — так вообще!.. И у многих нет никакого почтения к дворянским титулам.

Преследователи слегка запаниковали. Не разобрав, отчего сразу трое из них вылетели из седел, они подумали, что им устроили засаду в зарослях и нападающих много. Барон изрыгал невнятные проклятия: стрела попала ему в рот, повыбивав зубы. Так тебе и надо: не будешь отдавать дурацкие команды и обещать награды за меня в моем присутствии. Ехал бы своей дорогой, или даже ловил браконьеров, но где-то подальше от злых рекрутов, только что дезертировавших из Народного ополчения.