Мурный лохмач - Маргарита Преображенская

самом деле считаешь меня красивой?

– Конечно! Ты прекрасна и удивительна! – сказал тот. – А ещё ты сильная, смелая и умная, раз смогла преодолеть и взять под контроль силу своей животной ипостаси. Да таких женщин раз, два и обчёлся!

Арахнея улыбнулась и взглянула на своего собеседника уже гораздо веселее.

– А ты как стал ...таким? – спросила она.

– Я...ну, пожалуй, я был таким всегда, проклятие просто углубило и заострило некоторые мои качества. Ты будешь смеяться, но у меня тоже была история с сюзереном и свадьбой, только наоборот, – усмехнулся Базиль. – Я на спор увёл невесту у Люрора де Куку – первого советника этого твоего окочуренного сюзерена. Спор выиграл, получается, а жизнь проиграл. Хотя теперь, через годы, мне кажется, что в чём-то мне даже повезло.

– Люрор де Куку... – пробормотала Арахнея, снова погружаясь в воспоминания. – Он тоже был тогда на моей свадьбе, сопровождал Хозяина, и даже отговаривал его от попыток воспользоваться своим правом сюзерена. Помню, он сказал, что чернь не достойна внимания, потому что среди женщин низкого происхождения не может найтись достойных особ с настоящей породистой красотой. В то время я и мой отец были страшно задеты этим замечанием, а мой муж даже пылко возражал. Сейчас я иногда думаю о том, что этот некромант, возможно, пытался меня спасти, и если бы мы подыграли ему, всё могло закончится иначе.

– А по-моему, все некроманты – одного поля ягоды! – возразил Базиль. – А Куку – самый мутный из них!

ГЛАВА VI. Страсти-мордасти

– Чем это вы заняты в чулане среди ночи, шевалье? – спросил Ле Гран Фушюз, быстро охватив взглядом немую сцену, созданную, видимо, специально для него, чтобы отвлечь внимание: два коленопреклоненных некроманта, словно два артиста – один заслуженный, другой начинающий, склонив головы замерли перед ним. Картина маслом!

– Мне казалось, что в своём доме, я могу ... – начал Федерик, вызвав смех Хозяина Потустороннего Парижа.

– Это неправильный ответ, шевалье! – сказал он, перебив молодого некроманта, а потом добавил, с нотками притворного удивления в голосе. – И вы здесь, советник?!

– Да, Ваша Смертоносность! – спокойно и учтиво ответил Люрор. – Этот чулан – просто клад для такого любителя старины и ценителя прекрасного, как я. Здесь есть замечательные вещицы! Шевалье де Кадавр позволил мне осмотреться и приобрести некоторые полотна. Вы же знаете мою страсть к картинам? Её может превзойти только страсть к засушенным цветам.

Ле Гран Фушюз скользнул взглядом старинным часам, полотнам и статуэткам, пылившимся по углам, и кивнул. Действительно среди них были вполне достойные экземпляры, а истинного коллекционера не остановит темнота ночи. Рядом с Люрором все подозрительные моменты моментально приобретали вполне благопристойный вид. А вот шевалье надо бы проучить за дерзость, да и как воспитательный момент для других некромантов это было бы очень кстати! Ле Гран Фушюз уже придумал очень действенный способ: встряску, которую долго будут помнить по ту и по эту стороны.

– У меня, знаешь ли, подходящего чулана для тебя нет, – ядовито заметил Хозяин Потустороннего Парижа, когда они с Люрором уже отъехали от дома Федерика, направляясь в Лувр. – Но кое-что интересное я предложить могу.

В своих покоях в Лувре Ле Гран Фушюз разложил на столе платок с горсткой соли, сочащейся чёрным туманом – всё, что осталось от одного из призрачных воронов.

– Попробуем воссоздать образ того, кто таким варварским методом расправился с моими воронами! – тихо произнёс Хозяин Потустороннего Парижа.

– С вашими воронами расправилась флёр-де-сель! – усмехнулся в ответ первый советник, элегантно поместив в рот один из крупных кристаллов. – Этот редкий тип соли живые добывают на западном побережье Бретани. Кстати, возможно, и вам тоже опасно соприкасаться с этим веществом, ведь раз у этой соли такое действие на фантомов, значит, и вы можете пострадать. Хотя, конечно, ваша защита гораздо лучше, но…

Ле Гран Фушюз быстро отступил от стола, решив не участвовать в процессе воссоздания образа. На это и рассчитывал Люрор. Вооружившись пинцетом, он принялся аккуратно выбирать кристаллы, разглядывая каждый сквозь стёкла пенсне. Работа это была филигранная, так как требовалось и образ воссоздать, и тайну Базиля не раскрыть. Первое время после измены своей невесты и наложения проклятия оборотня Люрор не мог сосредоточиться на делах, миллиарды раз прокручивая в памяти тот злосчастный момент, но постепенно боль улеглась, позволив разуму просчитать, как можно выгодно использовать Базиля, тем более что тот оказался личностью незаурядной и харизматичной. Теперь, когда Мурный Лохмач, уже сделал половину дела, его надо было беречь, как зеницу ока.

– Это всё?! – недовольно проворчал Ле Гран Фушюз, рассматривая полученный результат. – Два отпечатка когтя? И только?!

– К сожалению, да, Ваша Смертоносность, – смиренно сказал Люрор, – Лучшего образца получить не удалось: много примесей при сборе материала. Второй отпечаток нестабилен. День-два и он развеется.

– Разошли всем постам в городе, пусть проверят каждого, у кого есть когти! – распорядился Ле Гран Фушюз.

Люрор ушёл исполнять приказ, а Хозяин Потустороннего Парижа дождался появления своих старьёвщиков.

– Ну что? – спросил он.

– Все старьёвщики дали обет верности вам и предоставили воспоминания, отнятые у своих хозяев в моменты боли и трагических переживаний, кроме троих, – доложили те.

– Дайте угадаю: Нуар Тун-Тун, Амбруаз… А кто третий? – поинтересовался Ле Гран Фушюз.

– Леопольд – старьёвщик Клодины де Нозиф, – доложили подручные Противоположности Жизни.

– Он тоже отказал вам?! – удивился Ле Гран Фушюз.

– Нет. Мы просто не смогли его найти. Он никогда не отличался усердием, наверное, ушёл в спячку, – доложили старьёвщики.

– А где сама Мадмуазель де Нозиф? Всё ещё витает в облаках? – ядовито поинтересовался Ле Гран Фушюз и, получив утвердительный ответ, добавил. – Ну, как окажется на земле грешной, мы с ней побеседуем.

***

В это время воздушный шар с Клодиной на борту повис, застряв в ветвях деревьев Венсенского леса. Ситуация была – нарочно не придумаешь: Глава Пыточного Следствия в костюме кошки без веера и лорнета пробирается пешком. Клодина не рискнула