Дети дупликатора - Владимир Васильев

— А возвращаясь к вашим электронным штучкам, — заговорил Псих немного погодя. — Уж я млел вначале от восторга! От этого ноутбука, к примеру. Теперь-то я знаю, что это немыслимое старье для каждого из вас. Вот знаю, вроде бы, мозгами, всеми, что остались. А поверить все равно не могу. Плоский, блин, экран!!! И цветной!!! У нас в семье телек был всегда только черно-белый.

— Неужели цветных не было? — удивился Псих. — Вроде, уже должны были!

— Быть-то были, — не стал возражать Псих. — Да только стоили семьсот целковых — полгода впахивать надо, если не знаешь. И при этом ни хрена не кушать, разумеется, потому что если таки кушать — то впахивать уже три года.

— Это и сейчас так, — философски вздохнул Сиверцев. — Если вещь нужная, то впахивай и с голоду пухни, иначе не купишь. Так они и болтали о том о сем, а спать отползли глубоко заполночь.

— Я вот что предлагаю, — заговорил Грек, оторвавшись от созерцания карты. — До места, что вы показали, отсюда довольно близко. Ночевать на Болоте или рядом та еще радость. Давайте просто здесь, на Агропроме сделаем базу, а наблюдать будем бегать налегке. Можно даже не всей толпой. Заодно и шороху меньше.

— Хм… — задумался Храп. — А ведь верно! Сколько тут до Болота-то? Километров десять?

— Чуть меньше, — уверенно сказал Грек. — Восемь… Ну восемь с половиной. С учетом, что нам еще немножко по самому Агропрому топать — не меньше девяти.

— Значит, от десяти до двенадцати, лучше переберем. За сколько туда реально дойти? Грек виновато развел руками:

— Ну, Храп, ты спросил! Бывало, я за два часа добегал. А Кексу как-то и шести не хватило. Зона все-таки… Храп уставился на часы.

— Сейчас почти восемь, — объявил он. — Даже если шесть туда и шесть обратно — примерно к темноте и возвратимся. Будем считать первый выход разведкой. И я поддерживаю мысль, что всем можно и не ходить. Тебе, Грек, по-любому идти. Оцеоле аналогично, понюхать местность для первого раза, а потом будете по очереди остальных водить, вразнобой. Я бы сегодня тоже сходил, осмотреться. И Киргиза бы взял… Черт, и Налима со своими шприцами-таблетками тоже хотелось бы поближе… Получается, оставаться одному Тучкину.

— Ну и останусь, — ничуть не смутившись пожал плечами Тучкин. — Какие проблемы? Пожрать приготовлю к вечеру. Мне не в лом.

— Одного как-то неправильно оставлять, — с сомнением протянул Оцеола. — Если уж делиться, так либо три на три, либо четыре на два.

— Да что с вами без меня сделается? — фыркнул Налим. — Первую помощь прямо на месте любой умеет, а от остального вылечим, как назад притащитесь. Грек поглядел на Налима укоризненно.

— Ладно тебе, я ж не сталкер. — Налим махнул в его сторону ладонью.

— Зоне похрен кто ты, — тихо сказал Грек. — Не надо, ладно?

— Хорошо, не буду, — сдался Налим.

— Значит, Налим с Тучкиным на хозяйстве, а мы потопали. Чего и куда — на ходу обсудим, а то до обеда так досидим! — подытожил Храп.

— Тогда перепаковаться надо, — озабоченно вставил Оцеола. — Фигли весь рюкзак-то тащить?

— Давайте, причем быстро! С собой — оружие, боеприпасы, воду, жратву на два заглота и пару аптечек. Что еще?

— Антирад, — напомнил Грек.

— Антирад прямо сейчас заглотить! Причем всем, даже вам. — Храп поглядел на Тучкина и Налима. — Ну и с собой по блистеру. Хватит, пан сталкер?

— Хватит, — кивнул Грек. — И нечего бухтеть, запас карман не тянет.

Команда зашевелилась и четверка сегодняшних разведчиков сочла себя готовой к выходу минут через пять-шесть. Киргиз кроме всего прочего еще сменил пластырь на губе и проглотил очередную таблетку.

— По округе не шляйтесь, — посоветовал уже с порога Храп. — А то схроны тут разные интересные без запоров и тому подобная экзотика.

— По схронам у нас Оцеола специализируется, — оскалился Налим. — А мне оно и вчера было фиолетово, и сегодня. Не пыли, старшой, куда мы денемся с этой подводной лодки?

— Вчера, к примеру, некоторые делись с тропы и чуть жопой на кол не нанизались, — ядовито напомнил Храп.

Налим сразу поскучнел, но Храп не собирался его долго поучать. Однако последняя фраза совершенно точно убила всякую тягу к прогулкам не только у Налима, но заодно и у Тучкина.

Между Агропромом и Болотом лежала обширная влажная пустошь, которая от Болота отличалась лишь отсутствием большого количества воды. А говоря проще— в которой суши гораздо больше, чем всего остального, и лужи максимум в ладонь глубиной. На Болоте же почти сплошь малопроходимые топи да стоячие, подернутые ряской озера, в которых стадо слонов легко может сгинуть малейшего без следа. В сторону Болота от старого южного кордона, давно, понятное дело, недействующего, даже остатки дороги сохранились — поросшая по краям мутировавшей осокой колея доходила до железнодорожной ветки, которая тянулась вдоль северной кромки Болота и упиралась в разрушенный мост через реку. Когда-то и сама дорога продолжалась вдоль железки туда же, к мосту, но поскольку от кордона до встречи с железкой по ней до сих пор иногда ездили, а дальше, к мосту — нет, то эту часть быстро размыли дожди и сожрала растительность. По железке, с которой дождям справиться было неизмеримо труднее, к мосту и, вроде бы, даже за реку иногда шастали редкие отчаянные энтузиасты; те же, кто приходил или приезжал от кордона, обычно пересекали рельсы и направлялись дальше на север, в направлении Свалки или Агропрома. Кордон и южная часть Болота когда-то считались южной границей Зоны, но Зона постепенно расползалась, захватывала новые территории и до ныне действующего южного кордона от заброшенного старого теперь было километров пятнадцать.

Место, где Псих с ботаником должны были ожидать институтский вездеход, находилось неподалеку от пересечения железки с упомянутой колеей, ближе к Болоту. Вездеход, в этом не было никаких сомнений, войдет в Зону через южный кордон, который еще иногда именовали первым. Институтские всегда ходят либо через первый, южный, либо через четвертый, восточный. На Болота им в разы сподручнее через южный, это и младенцу очевидно. Поэтому Храп решил дойти от Агропрома до железки, следуя строго на юг, потом по железке до перекрестка и оттуда возвращаться по дороге в сторону Свалки и там уж отклоняться западнее и выходить к Агропрому. По всем прикидкам Храпу, Оцеоле, Киргизу и Греку сегодня предстояло отмахать километров двадцать-двадцать пять, а возможно и все тридцать. Самой безопасной представлялась последняя часть пути. Самой неприятной — вторая, вдоль железки и Болота. Оттуда на рельсы иногда такое выползало, что старожилы Зоны изумлялись, хотя многие для себя давно решили, что разучились изумляться. Одно хорошо: если и выползал из Болота какой-нибудь спрут и добирался до железки, то там он и подыхал, потому что об активной охоте болотной живности за пределами Болота разговоров никогда не возникало.

Вчерашние настырные плоти к утру от места трапезы убрались, причем от пристреленной накануне псевдособаки не осталось ничего — даже костей, только едва различимое темное пятно на растрескавшемся асфальте.