Укриана. Фантом на русском поле - Юрий Юрьевич Воробьевский

class="p1">Это, прямо скажем, вариация на шевченковскую тему. Не без отвращения (но для назидания) цитирую его стишок под названием «Царі».

… /з Києва туром-буйволом

Іде веприщем за Рогнідою

Володимир-князь со киянами.

Прийшли, і город обступили

Кругом, і город запалили.

Владимир князь перед народом

Убив старого Рогволода,

Потя народ, княжну поя,

Отиде в волості своя,

Отиде з шумом. І растлі ю,

Тую Рогніду молодую.

І прожене ю, і княжна

Блукає по світу одна,

Нічого з ворогом не вдіє.

Так отакії-то святії

Оті царі.

Жаль, конечно, Рогнеду. Но жаль и тех наивных людей, которые поверят стихотворцу на слово. Ибо он как всегда перемешивает правду с беспардонным враньем. И у Карамзина, и у Костомарова, можно прочитать о том, как все было на самом деле…

С благоверным князем Александром Невским бедолага Деружинский обходится не лучше. Это, говорит он, атаман-коллаборационист, «кроваво расправившийся с теми жителями Владимиро-Суздальских и Новгородских земель, кто отказывался платить дань татарам». [30, с. 370]. Иных слов для его характеристики у «историка» не находится.

Икона Казанской Божией Матери не вызывает у автора иных ассоциаций, кроме как «память о кровавом захвате царем Иваном Грозным Казани и Казанской орды в 1552 году». [30, с. 274].

О таких авторах, напрочь лишенных ощущения сакральной истории, благоговения перед православными святыми, Н.В.Гоголь писал: «Вооружился взглядом современной близорукости и думаешь, что верно судишь о событиях! Выводы твои — гниль; они сделаны без Бога. Что ссылаешься ты на историю? История для тебя мертва, — и только закрытая книга. Без Бога не выведешь из неё великих выводов; выведешь одни только ничтожные и мелкие».

Да, только принимая во внимание «фактор» по имени Бог, можно понять всё чудесное, что было и что есть в русской истории. Судите сами: «…Ядро русской государственности к концу XV столетия имело около двух миллионов населения и около 50 000 кв. км. территории. Оно было расположено в самом глухом углу тогдашнего мира, было изолировано от всех культурных центров, но открыто всем нашествиям с севера (шведы), с запада (поляки), с востока и юга (татары и турки). Эти нашествия систематически, приблизительно раз в 50 лет, сжигали на своем пути все, в том числе и столицу. Оно не имело никаких сырьевых ресурсов, кроме леса и меха… даже хлеба у них своего не хватало. Оно владело истоками рек, которые никуда не вели, не имело доступа ни к одному морю — если не считать Белого, и по всем геополитическим предпосылкам не имело никаких шансов сохранить своё государственное бытие. В течение приблизительно 400 лет это «ядро» расширило свою территорию приблизительно в 400 раз…» [43-2, с. 257]. Так писал Солоневич. Что тут скажешь? Бог даёт землю народам. Его критерии — тайна. Но, думаю, не ошибусь, если скажу, что одним из них является жертвенная готовность русских пролить кровь за святыни в Вифлееме (Крымская война), за братьев-славян (русско-турецкие войны) и, возвращаясь к более ранним временам, — за освобождение захваченных католиками и униатами западных земель. Тогда, в XVI веке, рати царя Василия Ивановича шли на запад под белым знаменем с изображением Иисуса Навина — словно освобождать от Литвы и Польши Землю Обетованную… Именно поэтому чудо — естественная среда обитания русского православного человека.

Всё у Деружинского очень похоже на то, что пишется о России на Укриане. (Полтавская битва, например, — это антиколониальное восстание Мазепы). Знаете, в чём причина такой похожести? Просто источники грантов одни и те же. И, если так пойдет дальше, в Минске организуют свой Майдан (пока «колорады» всю бульбу не съели). А не хотелось бы.

Укрогория и монтенегры

Поразительно, насколько однообразны действия демотехников в разных частях Европы! Побывал я недавно в Черногории и вот что хочу сказать. По отношению к Сербии она — примерно то же самое, что Укриана по отношению к России. Несколько лет назад ее оторвали от единого государства. И в деле создания отдельного черногорского народа всё идёт по отработанной схеме. Поймали какое-нибудь местное словечко, употребляемое в отдалённой горной деревне — цап! Ага, такого в сербском-то нету! И тут же — в черногорский словарь. Так что сербский язык, который стал для окатоличенных сербов хорватским, а для исламизированных сербов боснийским, получил ещё одного клона.

Конечно, поспешили здесь и латиницу ввести. Само название Черногории теперь предпочитают произносить на западный лад — Монтенегро. Как политическое следствие лингвистической измены — скорое вступление ментенегров в НАТО.

Конечно, чтобы эта мечта сбылась, руководители маленькой страны, которые еще недавно выдавали себя за рьяных националистов, уже провели обязательные гей-парады, уже не разрешают войти российским кораблям в свои гавани и уже, конечно же, осудили Россию за возвращение Крыма.

«Невозможное» свершилось! Отступление.

А что же вы до сих пор ничего не сказали о Крыме? — наверняка уже давно готов спросить меня читатель. Что ж, отвечу.

«В мае 1992 года УНА (Украинская национальная ассамблея) принимает заявление по Крыму: «Крым будет украинским или безлюдным». После этого 350 молодчиков созданной при УНА боевой организации УНСО (Украинская народная самооборона) идут походом по Новороссии и Крыму с целью запугивания местного русского населения. В январе 1993 г. в Киеве состоялись командно-штабные учения УНСО «Глас вопиющего». В ходе них отрабатывались действия на случай «отделения Крыма, создания Донецко-Криворожской республики или агрессии России против Украины». Планируется, что ещё до начала конфликта на территории России будут сосредоточены 50-100 опорных пунктов террора». Для этого до начала боевых действий в Россию будут засланы 250–500 морально выдержанных и подготовленных бойцов». Предполагаются «химические атаки в метро, на рынках, железнодорожных вокзалах, в больницах и магазинах». Будет заложена взрывчатка и т. д» [53, с. 108].

Теперь взгляды «Свободы», «Тризуба» и прочих — не экзотика. Это укрианская реальность. С «безлюдным Крымом» у них промашка вышла, а вот сделать безлюдной Новороссию они стараются вовсю. Впрочем, для них весьма актуальной остается и «крыминальная политика».

Это — негативный аспект проблемы. А теперь о позитивном.

«Вопреки всем революционным экспериментам у нашего народа сохранилось особое «национальное чувство истории». Осознанное ощущение исторической миссии, незаконченность нашего национально-государственного становления есть несомненная гарантия того, что русский народ ещё исторически жив. Наша история не закончена, и это мы ощущаем».

Когда мне говорят о том, что осуществление пророчеств о взятии Царьграда русскими войсками — нереально, обычно я ссылаюсь на авторитет старца Паисия Святогорца и святых