30 лет спустя - Андрей Коткин

первоочередные объекты для восстановления, решил все же на развернутую таблицу с Характеристиками глянуть. Положительные эмоции, они ведь тоже, вроде как, способствуют более быстрому исцелению.

Уровень: 19

Очки опыта: 232000

Класс: Метаморф. Легендарный боевой класс, в котором выдающиеся физические параметры с успехом могут сочетаться с не менее выдающимися магическими способностями.

Тело: 72

Разум: 49

Сила магии: 53

Свободных очков Характеристик: 3

Дополнительные Характеристики:

Выносливость: 19

Удача: 12

Меткость: 13

Воля: 10

Ментальная сила: 4

Внимательность: 9

Коварство: 11

Скрытность: 15

Достижения: скрыты.

М-да, очень сильно повезло мне в том, что смог в себя прийти и начать потихоньку повреждения заращивать, начиная с самых несовместимых с жизнью. И еще больше повезло, что у меня в домене оказалось достаточно необходимых для регенерации продуктов, жрал я точно, как не в себя. Однако, повреждений было настолько много, и процесс их излечения был настолько сложный и объемный, что ближе к концу его Система мне даже за это бонус подкинула: Сила магии +1.

Наконец, с ранами и внутренними повреждениями моего тела было покончено, японский язык, закачанный в артефакт изучен, настала пора попытаться выбраться из домена во внешний мир. Вот только куда я отсюда выйду? То, что прежде чем выходить, мне нужно сначала жабры отращивать, никакому сомнению не подлежало. Приводнение нашего самолета я помнил отчетливо. Вопрос в другом: не окажется ли, что самолет на какой-нибудь неимоверной глубине лежит? То, что Японские острова находятся в зоне тектонических разломов земной коры, я знал. Учил в школе. Не хотелось бы выйти наружу лишь для того, чтобы оказаться на манер какого-нибудь жука раздавленным всмятку давлением водной толщи. С другой стороны, а что же мне прикажете делать? Выходить когда-нибудь, так или иначе, придется. Домен просто пока еще не предназначен для моего длительного в нем пребывания. Не отдельный мир это еще, совсем не мир.

Как мог, к выходу подготовился: кости и ткани укрепил, в дополнение к легким еще жабры себе вырастил. Если не где-нибудь, в Марианской впадине после выхода окажусь, думаю, шансы на выживание у меня неплохие. Чтобы избежать дальнейших колебаний, сжал всю свою волю в кулак и перешел в реальный мир.

Хм, точно не Марианская впадина. Сдавливания тела совсем почти не ощущается. Правда, света в салоне затонувшего самолета явно не хватает, но это проблема совсем не критичная: так гораздо лучше видно, в каком направлении нужно двигаться, чтобы из сильно покореженного корпуса выплыть в открытое море. А еще в густом полумраке не так отчетливо видны тела жертв катастрофы. Тем более что за трое суток, прошедших с тех пор, фотогеничность их отнюдь не повысилась.

Выбраться из ловушки, которую представлял затонувший корпус самолета, и всплыть к поверхности было еще полбеды. Ничуть не меньшую проблему составляло определиться, в каком направлении плыть, чтобы добраться до берега. Это, возможно, с небес, из кабины летящего на высоте нескольких километров самолета побережье японского острова Кюсю было видно отчетливо, а вот с поверхности моря, да еще находясь в окружении высоченных, как холмы, волн….

Но, вроде, выпрыгивая, насколько мог, на поверхности, смог углядеть с одной стороны какую-то едва различимую темную дымку. Опять же и по солнцу, вроде как выходило, что где-то там восток. Туда и поплыл.

Взятый курс оказался верным. Спустя некоторое время берег стал виден уже более отчетливо, а ко времени, когда солнце начало закатываться за край водной глади, я достиг каменистого пляжа, над которым, на удалении в пару сотен метров, нависали скалистые кручи.

Лезть в горы, на ночь глядя, не стал, устал очень. В сочетании с очень быстро наступившей на пляже кромешной тьмой запросто можно было сорваться с горного склона и травмироваться, а это дополнительные задержки в пути, для меня нежеланные. Потому поступил просто: ушел спать к себе в домен.

Правду говорят, утро вечера мудренее. С утра без труда разглядел проем в нависающих над пляжем скалах, а при приближении к нему и более-менее нахоженную тропинку отыскал, начал подниматься по ней. А спустя еще где-то час встретил первых местных жителей. Несколько крестьян возделывали какие-то посадки вдоль дороги. Заодно и свое вновь изученное знание японского языка на них испытал.

— Ближайший город Нагасаки, — ответил на мой вопрос самый рослый из крестьян, при моем приближении выключивший оравший на всю округу радиоприемник и выступивший вперед. — Тебе, чужестранец, надо вот в том направлении идти, на перекрестке свернешь налево. Потом мост через пропасть будет, а там уже и до города рукой подать. К следующему вечеру точно дойдешь, если, конечно, не станешь слишком часто отдыхать по дороге.

Ну, я и пошел, куда послали. Хорошо еще, что не попытались задержать. В принципе, у них после отгремевшей полтора десятка лет назад войны с американцами, причин для приязни к людям с европейской внешностью не так уж много. До перекрестка дошел быстро, тут одно только дорога среди горных круч и редких небольших ровных участков только и была, повернул налево, как было сказано, и прибавил скорости. Если еще и ночью идти, без ночевки, так и вовсе ведь к утру до нормального города добраться смогу.

Мост показался, когда солнце только-только за вершины скал закатилось, довольно хлипкая деревянная конструкция, я ее в темноте вполне отчетливо видел, зрение на ночное я себе еще в сумерках поправил. Расщелина тоже, выглядела не такой уж широкой, метров десять от силы. Я бы и без моста перепрыгнул. А вот перейти по этому мосту так, чтобы сразу, у меня не вышло. На подходе к нему меня пятеро караулило. И все встреченные здесь мной были отнюдь не людьми.

— Гайдзин, зря ты сюда пришел! — Прокричал один из них, выглядящий как здоровый бородатый дядька с острым прямым рогом, торчащим из середины лба.

— Почему? — Вопросил я, по возможности незаметно пытаясь обозреть окрестности. Запросто могло быть, что это не единственная группа, собирающаяся на меня напасть.

— Потому что теперь я высосу твой мозг и съем твою печень! — Возгласил этот недоделанный людоед.

— Нет, печень моя! — Заспорил с ним другой, вполне обычный упитанный японец… только с двумя кошачьими хвостами, выставлявшимися из-под его кимоно.

А я, не дожидаясь, чем закончится этот спор, призвал к себе в руки из своего домена самую обычную базуку, много их мы в качестве трофеев захватили у нападавших на нас кланов, и выстрелил термобарическим боеприпасом прямо им под ноги.

Очень удачно получилось. Только одного, объятого пламенем, носившегося с криком вокруг, пришлось дополнительно при помощи телекинеза добивать серебряными шариками. Против оборотней серебро