Творцы миров - Юрий Никитин

Конечно, я не сексуальный жеребец, всего лишь унылаястатистическая середина, но Кларисса знает пока что по книжкам, что мужчиннужно подбадривать в этом плане особенно. Те и преисполнятся уверенности, аглавное, ощутят благодарность к ней, которой так нужно побыстрее выкарабкатьсяиз дешевой двухкомнатной квартирки, где живет с осточертевшими родителями. Иначать восхождение к вершинам богатства с помощью мужчин, ибо, в отличие отподруг, природа одарила ее изумительной внешностью. Она не только телом, но илицом, как все в один голос говорят, вылитая юная Мэрилин Монро…

Она вошла в комнату, свеженькая, вся как спелая вишенка,покрытая капельками росы, улыбаясь во весь рот, в руках чашка с дымящимся кофеи блюдцем с печеньем. Именно тем, которое люблю. Как-то учуяла или с прошлогораза все запомнила. Может быть, даже деловито записала. Полная грудь, тонкаяталия и широкие бедра, но, подходя к постели, не двигает игриво из стороны всторону, знает, что пока у меня еще не восстановились силы, сейчас она простоподруга, просто друг в женском теле.

Я принял чашку, Кларисса осторожно села рядом, чтобы я нерасплескал, блюдце держит в руках, улыбается, лицо счастливое. Как жаль, что я,прожженная скотина, никак не могу полностью отдаться моменту и простонаслаждаться, а трезво анализирую, что девочка молодец, все делает правильно.Будет кому-то прекрасной образцовой женой.

Жаль, не мне…

– Знаешь, – сказала она, – ни одна мояподруга не поверит, что ты все это время на работе торчал!

– Что делать, – пробормотал я. Кофе с каждым глоткомвливал ману в обезманенное тело.

– Я-то верю, – сказала она с жалостью. – Нет,ни за что не стала бы предпринимателем! Так я отбыла бы семь часов на рабочемместе и – фьить! Только меня и видели. А ты не только с утра до ночи, но ивыходные пашешь, как миносский бык!

– Миносский уже издох бы, – возразил я. – Онитам на Миносе нежныя. Это только наши могут тянуть и тянуть… даже жрать неспросят.

– А вам хоть жрать дают?

– Ни жрать, ни плакать не дают, – пожаловался я.

– Так из-за чего все эти мучения?

Я посмотрел в ее ясные глаза.

– Ну… из-за большого куса. Даже из-за очень большого.

– Но можете и обломиться?

– Да, – ответил я.

– Риск большой? – поинтересовалась она деловито.

– Да как-то не задумывались, – ответил я. –Ну так, примерно один к ста, что получится. А то и один к тысяче.

Она ахнула, широко распахнула глаза:

– Так зачем же… Вы все сумасшедшие?

– Точно, – согласился я. – Но не слишком.Просто нам нечего терять, кроме собственных цепей.

Она покачала головой:

– Как это? Это ж три года коту под хвост! Три года. Заэто время сколько раз можно сходить на дискотеку, побалдеть, оттянуться,поразвлекаться, словить кайф… Нет, вы в самом деле чокнутые!

Я улыбнулся:

– Клариска, Клариска… Ты говоришь не по адресу. Я ж ужесказал, а ты все не врубишься… Я такой же, как и ты… да-да, меня не устраиваетмоя жизнь. Это тебе кажется, что если трехкомнатная квартира, хорошая машина –то все, конец, осталось развлекаться! А я вот, как и ты, хочу большего. Тебя жне удовлетворит парень, у которого всего лишь такая квартира и машина?

Она смотрела несколько озадаченная, на лице проступилоудивление, интерес, затем уважение.

– Правда? А то я встречала пока козлов, которым бытолько побалдеть и оттянуться. Даже без квартир и машин… У кого квартира, ктому всех девчонок водят. А у тебя… да, у тебя запросики…

Я доедал печенье, она ловила блюдцем крошки, оченьисполнительная и услужливая малышка, смотрит в глаза, как щенок, что готовсчастливо броситься выполнять любое пожелание хозяина.

– У тебя больше шансов, – сказал яоткровенно. – Мне нужно вовсю использовать свои мозги, чтобы снованачинать мучительное восхождение… да и то нет гарантии, что не сорвусь снова вштопор. В пятый раз могу вообще в лепешку… А тебе нужно всего лишь использоватьтех, кто уже добился своего. У кого уже коттеджи с бассейнами, собственные яхтыи счета в швейцарском банке.

Она смотрит очень серьезно, дивное сочетание взрослости иневинности на детском личике. Я передал ей чашку, взяла механически, не отрываявзгляда от моего лица.

– Да, – ответила она, подумав. – Мне простоповезло с моими генами. Дура буду, если не выжму из них всех, что вообще можно.

– Ты хорошо танцуешь? – спросил я.

Она кивнула, ничуть не удивившись неожиданному вопросу.

– Да, конечно. Я еще в школе подрабатывала наподтанцовках. Но там пробиваться трудно. Все только трахают, но дальше обещанийпродвинуть дело не идет… А в стриптизерши сразу вот так не хочу.

– Почему?

Она объяснила со взрослой рассудительностью:

– Тогда дорога в леди будет отрезана.

– Вряд ли, – сказал я.

– Затруднена, – поправила она себя. – Мояцель – появляться с молодым… или не очень миллионером на светских раутах! А дляэтого надо, чтобы никто не видел меня голой… на публике. Где-нибудь в туалетеили в лифте пусть трахают сами или даже с шоферами, но чтоб без всякихпапарацци.

Я сказал с натужной веселостью:

– Что ж, будем надеяться, что еще встретимся и накаком-то светском рауте! Ты – жена миллионера, я – удачливый бизнесмен…

Она рассмеялась, весело и звонко, с благодарностью чмокнулав щеку, а потом, забрав чашку и поставив аккуратно на столик рядом,набросилась, как игривый котенок, щекоталась и покусывала жемчужными зубками,наконец мы снова сплелись в жарком объятии. Возбуждение быстро нарастало, но вглубине мозга оставалась мысль, что малышка отрабатывает на мне технику,которую применит уже без сучка и задоринки на том миллионере… Отрабатывает намне и подобных мне.

И не исчезало чувство обиды, что меня не рассматривает вкачестве претендента на ее руку. Я не только беден, но и не похож на человека,который чего-то добьется.

Кларисса проснулась, когда я одевался в прихожей, выскочилаголенькая, испуганная, тепленькая и нежная настолько, что захотелось всебросить к черту и потащить ее в постель, где насладился бы, как голодный паукмолодой жирной мухой, ее сочным телом. Но память услужливо выудила из глубинслова насчет молодого миллионера, коттеджа с бассейном, и я лишь по-братскичмокнул в теплую щеку от отпечатком от подушки.

– Досыпай, досыпай… А дверь просто захлопнешь. Замкисработают, не волнуйся.

– Ой, страшно, – прошептала она, делая большиеглаза. – Я Вообще-то у мужчин вот так не оставалась…