Дебютантка - Лара Дивеева

А я проверила спрятанную во мне силу Дэйн, собрала все самое необходимое и стала ждать.

Лъэрды выпивали, разговаривали приглушенными голосами, потом ушли в одну из комнат, и оттуда донеслись отголоски криков и ругани. А потом все затихло.

Я считала минуты, часы. Уже под утро я бесшумно вышла в гостиную и сплела световые петли вокруг дверей спален. Чтобы расплести их, лъэрдам потребуется несколько минут. Если разорвать петли, их нити превращаются в клейкую массу и липнут к телу, подавляя магию. Полезная хитрость, которой научил меня Виймонт Картель. Он много чему меня научил, а мои друзья делились силой, чтобы я могла практиковаться.

Виймонт обучил меня, а потом обвел вокруг пальца.

Отойдя в конец гостиной, подальше от пелены мглы, я сложила вместе силу сотни боевых разрядов и выпустила их, пробивая каменную стену. Оглохшая, кашляя от дыма и пыли, я бежала по катакомбам, пока не добралась до наружной стены. Еще несколько разрядов — и я оказалась на свободе достаточно далеко от входа, где до сих пор оставались стража и маги. Но они наверняка услышали взрывы.

Несколько пассов — и ложный маячок летит в сторону центра Амадены. Когда меня станут искать, направятся туда, и это подарит мне несколько минут передышки. А тем временем я доберусь до обители.

Дэйн права — мне не спрятаться, и я всего лишь тешу мою гордость. Силы слишком неравные, и меня очень быстро найдут, как лъэрды, так и люди короля. У меня нет связей в Амадене, и моей магии недостаточно, чтобы скрыться и уехать. Меня найдут, бросят на алтарь и все равно получат то, что им надо. Но я и не хочу бежать. Я приехала на испытания, и я не отступлюсь. Я сама выбираю свою судьбу.

Поэтому я не прячусь. Я вернулась в обитель служителей светлых сил, заняла отведенную мне келью. И пока меня не найдут, я буду радоваться своей маленькой победе. Каждой минуте свободы.

Я легла на топчан и закрыла глаза. Спрятала под веками все печали и поруганные надежды.

Засыпая, я думала о магии Риона, о его лжи и о его страсти. И о том, что совершенно точно, ни за что и никогда не произойдет между нами.

На меня смотрели.

Не так, как раньше, не с любопытством и не оценивающе, а ошеломленно. Во все глаза. Жители столицы не знали, как отнестись к моему появлению в зоне, отведенной для участников испытаний.

В садах обители возвели помост, в центре установили кресло с бархатными подушками. Август V готовился приветствовать народ в честь Дня Королевской Милости. Первыми пойдут желающие попасть на испытания. Некоторых он благословит на участие, остальных отправит домой. А после к помосту выстроится бесконечная очередь, и Август выслушает просьбы своего народа. «Народа» в самом узком значении слова, так как на сезон приглашены только избранные представители знати. Это своего рода гарантия, что их просьбы будут тщательно отобранными, угодными Августу.

Рядом с помостом вывесили новости об амнистии. Список тех, кому даровано помилование, будет пополняться на протяжении сезона, но в нем уже красуется имя Летиции Дастеро. Одна забота с моих плеч. Летиция вернется в Амадену, а я…

А я отправлюсь на испытания.

Рядом со мной стоят несколько съэров. Тавер кивнул мне и улыбнулся. Теперь ему понятно, почему я говорила об испытаниях во время танца. Хочется пожелать ему удачи, но… на его месте я бы не стала надеяться на выигрыш. Пожелаю ему остаться в живых.

За спиной пронеслась волна шепота, но я и так уже знала о приближении лъэрдов. По спине растеклась волна жара, кожа стала чувствительной, а зеркальная магия заворочалась, заурчала, приветствуя Риона. С каждым днем моя реакция на него усиливается, да и разум тоже волнуется все сильнее. Лъэрды нашли меня вскоре после побега. Я ощущала присутствие Риона, но никто не побеспокоил меня в келье, даже маги Августа, которых я видела под окнами. Меня охраняли, но не принуждали и не беспокоили, и я получила отдых, о котором мечтала.

Лъэрды подошли к помосту, и стража пропустила их в огражденную зону для участников испытаний. На меня они даже не посмотрели, как будто не было прожитых вместе дней и не было побега. В моей груди расцвел страх. Лъэрды выступят против меня, теперь уже не скрывая свои намерения.

— Тай! — Моя рука дрогнула от мягкого прикосновения. — Мы так и не успели поговорить, но я хотел…

Балион потянулся над ограждением и переплел наши пальцы. Опустив взгляд, я смотрела, как в меня переливается его сила. Он побледнел, на висках выступил пот, но не отпустил меня, пока не отдал всю свою силу. Такой жертвы я не ожидала.

— Удачи! — он поклонился и отошел.

На мне сошлись два взгляда. Один внимательный, бесстрастный. Рион смерил взглядом переданную силу и оценил меня как противника. Второй взгляд сиял улыбкой. Дэйн кивнула, как будто между нами была договоренность, скрепленная клятвой. Она права, выдавать ее Августу не в моих интересах. Я дойду до последнего круга, узнаю правду и тогда сделаю выбор.

Глядя, как король поднимается на помост, я сжала висящий на шее медальон — единственное наследство от родителей, которых я не помню. Он сделан из дешевого металла, и внутри, на месте, где обычно крепят портрет, нет ничего кроме ржавчины. Но для меня этот кусок ржавого металла — самая великая ценность. Обычно я прячу его в своих вещах, но сегодня взяла с собой. Пусть мои предки, рожденные мглой, принесут мне удачу.

Я держалась за медальон, пока Август говорил приветственную речь. Не отпускала, когда мы по очереди подходили к королю, прося допуска к испытаниям. Сжала его, когда Август благословил меня на участие и пропустил к храму.

Я все еще сжимала медальон в ладони, когда стояла у входа в храм в числе сорока участников испытаний. Я пыталась разжать пальцы, но не могла. Сильные мы или нет, смелые мы или не очень, иногда нам необходимо за что-то держаться.

Сегодня храм был неузнаваем, скрытый за пеленой света, только очертания проступают, колышутся, заставляя вглядываться, чтобы понять, что ждет дальше. Ко входу пустили только участников, а толпа осталась на расстоянии. Бездыханные, мы смотрели, как первый смельчак, съэр Тавер, шагнул к закрывающей вход пелене. Свет подкрался ближе, мягко, нежной волной… и секунду спустя слизал Тавера с земли гигантским языком.

Плотоядное, жадное нутро света поглотило мужчину, и все мы, даже матерые, побывавшие в испытаниях съэры шагнули назад, морщась от увиденного.

Следующим пошел Рион, но, в отличие от Тавера, он не остановился перед пеленой, а вклинился в нее ударом всего тела. Гигантский всполох белого огня взмыл в небо. Пелена сомкнулась за Рионом с гулким шипением.

После него осмелели и остальные. Перед некоторыми пелена отступала, и трава покрывалась изморозью. Им ничего не оставалось, как присоединиться к зрителям. Храм впустил тридцать шесть участников, меня в том числе. Как бы жутко это ни смотрелось со стороны, вблизи язык света ощущался как теплая рука, сгребающая тебя в охапку.