Благословенные монстры - Эмили А. Дункан

«Вот что происходит, когда ты избран богом», – заметил Велес.

Божественная магия. Серефину становилось все труднее сопротивляться тому, кем он стал. Он подбросил в воздух целую горсть звезд, которые тут же осветили комнату.

Малахия тихо застонал и свернулся калачиком. Вдруг все его тело содрогнулось в конвульсии, стремительно выходя из-под контроля. Серефин лихорадочно осмотрел комнату и обнаружил в противоположном углу Кацпера, лежащего без сознания. Его раздирали сомнения. Наконец он решил, что все равно ничем не поможет Малахии. Так или иначе, Черному Стервятнику придется переждать очередной хаотический приступ. На дрожащих ногах, Серефин направился к Кацперу. Споткнувшись, он рухнул на колени и осторожно потряс парня за плечо, но не получил никакой ответной реакции.

– Кацпер, – прошептал Серефин, чувствуя нарастающую панику. Он поцеловал Кацпера в висок и прижал пальцы к шее, нащупав слабый пульс.

Серефин откинулся на пятки в отчаянной надежде, что это не магия. Он оглянулся через плечо, туда, где его брат – кровь и кости, его брат был жив – корчился в конвульсиях, лежа полу. Выдохнув, Серефин поцеловал Кацпера в лоб и вернулся к Малахии, даже не представляя, чем он может помочь.

Это было тяжелое зрелище. Серефин уже видел, как Малахия теряет контроль, поддавшись своей божественной сущности, которая неизменно брала вверх над человеческой. Она ломала его кости, рвала кожу, выпускала клыки и когти. Серефин с трудом проглотил ком, подступивший к горлу.

Где-то наверху загорелся свет, и Серефин понял, что они находятся в самом дальнем углу подвала. Раздался громкий хлопок, и свет исчез. Через несколько секунд вдали мелькнул свет факела.

Серефин хотел сдержать Малахию, чтобы тот не разорвал собственную щеку заострившимися зубами, но не мог подойти достаточно близко.

«Что же с тобой случилось?»

Это было нечто большее, чем судороги и новые глаза, то и дело открывающиеся по всему телу. Серефин почувствовал укол неожиданного сочувствия. У него тоже были проблемы с богами, но он всего лишь потерял глаз. Глядя на Малахию, он думал, что отделался малой кровью.

Шаги постепенно приближались, и Серефин напрягся, когда рядом с ним появилась фигура в капюшоне, освещенная тусклым светом факела.

– Интересно, – пробормотал незнакомец, глядя на Малахию. Затем он повернул голову к Серефину: – Кто он для тебя?

Несколько месяцев назад он бы ответил, что никто. Черный Стервятник, чудовище, не более того. Теперь он не знал, как относиться к резким переменам, которые произошли между ним и мальчиком из его детства.

– Мой брат, – наконец сказал Серефин. – Где мы находимся?

– О, я уверен, что у вас много вопросов. И я приношу свои извинения за… – человек в капюшоне обвел рукой темный подвал, – все это. Вы должны были очиститься, прежде чем войти в храм.

Серефину не понравилось, как это прозвучало.

– Что?

– Вы все пропустили, потому что были без сознания. Кажется, он плохо это перенес.

Лихорадка сошла на нет, превратившись в мелкую дрожь, которая, как показалось Серефину, уже стала привычным состоянием для Малахии. Глаза, рты и зубы. Его дыхание было отрывистым, а глаза остекленели, словно он не видел ничего перед собой. Как будто что-то завладело его телом. Позвоночник Малахии выгнулся дугой, а голова откинулась назад, после чего он наконец обмяк и расслабился. Тихо застонав, он медленно сел и закрыл лицо руками. Когда Малахия поднял голову, его глаза были черными, как оникс.

Вздрогнув, Серефин отполз назад. Фигура в капюшоне не двигалась. Малахия смотрел на нее, склонив голову, и водопад его волос казался еще более черным, чем темнота подвала.

Это не могло хорошо закончиться. Серефин видел достаточно Стервятников, чтобы понимать: все они были немного оторваны от реальности, а Малахия выглядел так, словно в этот момент ему было чуждо вообще все человеческое.

– Должен сказать, – начал Серефин. – Что вы вряд ли сможете справиться с кем-то вроде него.

Малахия бросился вперед. Серефин даже не знал, что кто-то мог двигаться настолько быстро.

Фигура осталась неподвижной. Незнакомец откинул капюшон, и Серефин узнал того нервного парня из Олиной компании. Это объясняло, как их нашли. Их похититель проявлял удивительное спокойствие перед лицом неминуемой смерти.

Малахия врезался в магический барьер.

Ничуть не смутившись, Черный Стервятник опустился на корточки. Наблюдая за Малахией, Серефин не заметил, чтобы тот пользовался какими-то вспомогательными средствами для создания магии. Мог ли он использовать ее напрямую? Невозможно.

Ну, не то чтобы совсем невозможно. Серефин мог немного использовать магию и без своей книги заклинаний. Как и Малахия. Но они больше не были обычными магами крови, а значит, правила для них изменились. Это приводило Серефина в замешательство. Правила вселенной создавались не для того, чтобы их нарушать, но Малахия нарушил большинство из них.

– Не волнуйся, – сказал темноволосый юноша. – Кое-кто помогает нам держать его в узде.

Серефин прищурил глаза.

Малахия протянул ладонь, собирая магию на кончиках пальцев. Уголки его рта тронула легкая улыбка, а из глаза вытекла капля крови. Он ударил по магической стене, и она разлетелась вдребезги.

Юноша удивленно отступил назад.

– Как я и говорил. – Серефин сделал еще один шаг в сторону. – Я не уверен, что вы понимаете, с чем имеете дело.

Похититель бросил встревоженный взгляд на Серефина, и это оказалось ошибкой. Малахия бросился вперед и вонзил когти в его грудь. Серефин поморщился, глядя, как мальчишка захлебывается кровью, льющейся у него изо рта.

– А ведь я предупреждал.

Малахия отдернул руку, вырывая когти из податливой плоти.

Затем он повернулся к Серефину. В последнюю секунду Серефин отскочил в сторону, но недостаточно быстро, и когти Малахии оставили глубокие царапины на его коже. Последнее, чего он хотел, – это находиться рядом с Черным Стервятником, когда тем управляли самые первобытные инстинкты, включая непреодолимое желание отомстить.

– Малахия, мне нужно, чтобы ты пришел в себя, – сказал Серефин. Он умоляюще поднял руки, понимая, что это совершенно бесполезно.

Малахия вздрогнул при звуке своего имени, оно показалось ему знакомым, но этого было недостаточно. Внезапно он запрокинул голову, и на его лице появилось странное выражение. Вокруг туловища и запястий Малахии обвились цепи, которые двигались сами по себе, и он упал на колени.

Позади Малахии стоял юноша с кривой улыбкой на лице. Кровь заливала его подбородок и грудь в том месте, где в него вонзились острые когти. Он должен был умереть.

– Я же тебе говорил. У нас есть способы держать его в узде, – произнес он, скривившись от боли.