Краткий экскурс не в свое дело - Валентина Андреева

– Вот и позвоните! – строптиво ответил упрямец и демонстративно уселся на лавочку, сложив руки и скрестив ноги. – Я еще не знаю, как мне решить на работе вопрос с прогулом, а вы на меня новую проблему сбрасываете.

– И во сне ты обдумывал объяснения, – предположила Аленка. – Чтобы никто не мешал… На жеребьевке он не был! Иди вставай на мое место, я подвинусь, будешь на жеребьевке. Даже Виктория участвовала.

– А давайте я позвоню, – неожиданно предложила себя в жертву обстоятельствам Вика. – Не волнуйтесь: найду, что сказать.

– Только не забудь, что ты свалилась на нашу голову из Барнаула! Полуслепая, с отитом, с одной укороченной от рождения ногой и, мягко говоря, придурковатая. Есть от чего! – Ласково погладил ее по голове сын. – Только особо не жалуйся – надо иметь мужество мириться со своими недостатками. Да и папик, чего доброго, может расчувствоваться и прикатить на выручку.

– А у бабушки недоеная коза… – внесла свою лепту подруга. – Хотя обойдемся курами, гусями и утками. На фига нам коза, да еще недоеная?

Все моментально согласились с Наташкой.

Я быстро набрала номер телефона Дмитрия Николаевича и сунула мобильник Вике, с опозданием поняв, что не решили основной вопрос – почему именно она сообщает о нашей задержке?

Через весьма короткое время все без исключения догадались, что английские преподаватели не зря получают положенные им фунты стерлингов. Занятия по драме и репетиции школьных спектаклей принесли плодотворные плоды. Вика представилась хорошо поставленным печальным голосом и сообщила моему мужу, что доехали мы нормально. Все еще спят – ночь была практически бессонной: половина прошла в пути, другая половина в хлопотах по перемещению бабушки в больницу. Понимая закономерную тревогу Дмитрия Николаевича и Бориса Ивановича, она решила позвонить и сообщить, что все в порядке. Поскольку сама все равно не спит – мешают физические недостатки, над которыми Вика грустно пошутила.

У Натальи на глазах показались слезы. Славка с вытянутым лицом недоверчиво таращился на Вику. А она мужественно поблагодарила Дмитрия Николаевича за участие в ее судьбе и поведала о приблизительном времени нашего отъезда. Дальше Вика отделывалась отрывочными фразами типа: «ну что вы…», «нет, нет, мне, право, неудобно…», «я даже не могу их об этом просить…», «вы – исключительно добрый человек, спасибо вам!». Закончив разговор, Вика обратилась к Аленке:

– Через пару часов Дмитрий Николаич позвонит тебе и попросит уговорить Ирину Александровну и Наталью Николаевну остаться на пару дней. Если это необходимо, он лично свяжется с вашим руководством на работе…

На этих словах Наташка замерла, но быстро пришла в себя:

– Только не надо впутывать сюда мое руководство! Ленусик, так ему и скажи! И еще – пусть особо не распространяется по теме при разговоре с Борисом. Начнет вздыхать, что все вы стали заложниками из-за меня, Борис не потерпит такого обвинения и внесет поправку, соответствующую, кстати, истине – источник наших приключений дорогая Ирина Александровна. К моменту возвращения мужики прекратят битву за нанесенные друг другу оскорбления и выступят против нас единым фронтом. Капитан, кажется, что-то говорил про неукомплектованность штатов? Надо застолбить должность, пока не поздно. Здесь и поживу, все не бомжевать…

Через полтора часа Димка действительно перезвонил дочери. Светясь ярким румянцем даже на лбу, она старательно информировала отца о диагнозах и методах лечения бабушки и внучки. Под конец клятвенно заверила, что уговорит мамочку остаться, хотя та даже во сне домой собиралась. Наталья Николаевна ее ни за что не бросит и тоже останется, хотя неизвестно, как на это отреагирует ее муж. Сама Алена вынуждена разрываться между непреодолимой тягой к знаниям и чувством долга, который явно перевешивает. Как всегда в трудные минуты, помогает негласное присутствие дорогого отца. Подозреваю, что Димка после этих слов мысленно взвыл от восторга и гордости. С удивлением услышала, что ребята едва ли останутся здесь, но без них будет труднее. У бабы Дуси до сих пор не выкопана картошка.

Решив, что дочь слишком уж увлеклась, я изобразила на лице гримасу нетерпения и для пущего эффекта затопала обеими ногами.

Алена понимающе кивнула и сделала успокаивающий жест ладонью:

– Пап, уверена, что уговорю женщин остаться, но тогда и ты постарайся убедить Бориса Иваныча в необходимости этого. Самое лучшее, если скажешь, что Наталья Николаевна осталась из-за мамы, а больше ни слова. Пусть потом попробует в глаза нашей мамуле посмотреть, если начнет на свою жену собак вешать!..

Можно было считать, что переговоры прошли успешно.

Безделье утомляло. Палубу исходили вдоль и поперек, несколько раз предлагали помощь Светлане, но она испуганно отказывалась. После того как начистили картошки впрок на два дня, дальше порога камбуза нас не допускала. Ребята занялись машиной и, как истинные счастливцы, забыли о времени. Девчонки после обеда улеглись спать. В полном молчании мы с Наташкой следили за проплывающим берегом.

Я в очередной раз перебрала детали разговора с Викторией и вдруг кое-что вспомнила:

– Наталья, почему тебя заинтересовал ход течения болезни Викиной матери?

– Расслабься! До сих пор пыхтишь, что тебе дорогу перебежала? Ей-богу, не нарочно. Просто удивилась тому, что злокачественная опухоль головного мозга проявила себя так странно. Надеюсь, ты слышала? – К моему стыду, слушала я не очень внимательно. Действительно злилась на то, что Наташка отодвинула меня в сторону в разговоре с Викой. – Никаких симптомов, типичных для опухолей головного мозга: ни головной боли, ни тошноты, ни головокружения, ни психического расстройства, ни эпилептических припадков не было. Женщина умерла, не поморщившись, и никто из окружающих не подозревал, что она серьезно больна. Порхала, как бабочка, порхала – и разом бряк оземь! Что-то тут не так…

– Странно не только это. За две недели до ее смерти мать Владимира по ошибке приняла не то лекарство, которое следует, и скоропостижно умерла. Две смерти подряд! А четыре с лишним года назад какими-то выродками была предпринята попытка выкрасть девочку. При этом погиб отец Владимира. Девочке было всего десять лет. Представляешь, что она пережила?

Наталья поморгала ресницами и зашмыгала носом.

– Представляю… А ей, бедняжке, придется узнать еще одно трагическое известие… – Она оглянулась по сторонам и прошептала: – Майю ведь тоже убили! А тебя не настораживает тот факт, что в роду Суворовых смерть гоняется именно за женщинами? Отец Владимира в эту цепочку затесался случайно – охотились-то за девочкой, а он помешал. Теперь я просто уверена, что смерть первой жены Владимира была насильственной. Опухоль головного мозга придумана для девочки, чтобы не травмировать. И бабушке помогли с лекарством для вечного успокоения… Ирка, ну что ты притихла? Я все болтаю, болтаю…

– А мне пока и сказать нечего. Ты в общем-то сделала это за меня. Остается посетовать на то, что по моей вине все на нас и свалилось. Зачем я вообще в школу пошла! Причем в один класс с Суворовым. Знаешь, он ведь нас обманул, сказав, что у него нет врагов. Хотя они ему внаглую о себе напоминают. Из этого следует только один вывод – Вовка не может сказать правду, несмотря на гибель родных. Мне кажется, он случайно во что-то влип.