Гадючий Яр - Наталья Николаевна Тимошенко

дал понять, что знает дарителя, но не сказал, что это он.

– Кто ты такой, Артур Казаков? – вслух пробормотала Яра, аккуратно гладя змейку по голове. – И что тебе от меня надо?

Яра вытащила браслет из коробки и, задумавшись лишь на секунду, застегнула его на том запястье, которого совсем недавно касался пальцами Артур. Металл приятно охладил кожу, но стоило Яре растянуть губы в легкой улыбке, вспоминая поцелуй, как что-то острое больно ужалило ее кожу. Яра вскрикнула, сдернула с руки браслет. На тонком запястье выступили две капельки крови, а когда Яра стерла их, увидела две крохотные ранки, будто от маленьких змеиных зубов. Но змейка была изображена с закрытым ртом, и застежка не предполагала острых элементов. Яра внимательно осмотрела браслет, но так и не поняла, чем могла уколоться.

Внизу послышался звук хлопнувшей двери: вернулась бабушка. Яра торопливо положила браслет в коробку, а ту спрятала на прежнее место в шкафу и, потирая пульсирующее запястье, поторопилась вниз.

21

– Как прошло заседание книжного клуба?

– По пятницам у меня курсы флориста, – усмехнулась Полина Андреевна, разматывая легкий шелковый шарфик, который носила на шее вместо украшения даже летом, и глядя на спускающуюся со второго этажа внучку. – А ты давно дома?

– Не очень. Чаю?

– С удовольствием!

Яра прошла на кухню, поставила чайник. Пока бабушка мыла руки и переодевалась в домашнюю одежду – ничуть не менее элегантную, чем выходную, – Яра успела заварить чай, порезать лимон и выложить в вазочку печенье. Когда бабушка пришла на кухню, Яре даже удалось мысленно выстроить диалог, чтобы узнать все необходимое. И после того, как они обсудили заседание флористов, спросила:

– Ба, а какие у тебя были отношения с бабушкой Дениса?

Полина Андреевна аккуратно поставила чашку на блюдце, промокнула губы салфеткой и лишь после этого посмотрела на Яру.

– Напряженные, – честно ответила она. – А почему ты спрашиваешь?

Яра, наоборот, обхватила чашку обеими руками, чувствуя, как заледенели пальцы.

– Я сегодня узнала… Точнее, Денис сказал, что он никогда мне не изменял. Что та ночь десять дет назад была постановкой, о которой он сам узнал лишь несколько лет спустя. Дескать, его тогда напоили снотворным и он ничего не помнил. И виновата во всем этом его бабушка. Она была против нашего брака и иначе, как сукой, тебя никогда не называла.

Яра внимательно наблюдала за бабушкой и видела, что ту ее слова ничуть не удивили.

– И я не понимаю, если это правда, почему она так поступила? Что плохого мы ей сделали?

Полина Андреевна поднесла чашку к губам, сделала аккуратный глоток, поставила обратно на блюдце.

– Это не мы ей сделали, а она нам. И, как часто бывает в таких ситуациях, сама же начала нас за это ненавидеть.

– Я не понимаю, – честно призналась Яра. – Что именно она нам сделала?

Бабушка вздохнула, но к чаю больше не прикоснулась.

– Это было давно. Пятьдесят восемь лет назад…

Полина Андреевна, в юности просто Поля, Полечка, была первой красавицей во всем Гадючьем Яре. Высокая, черноволосая и черноглазая, с неизменно длинной косой, она очаровывала кавалеров одним лишь взмахом пушистых ресниц. А уж если дарила кому улыбку, тот навеки становился ее верным рыцарем. Кроме красоты, имела Поля еще и незаурядный ум, глубокий бархатный голос и склонность к рукоделию. В общем, в середине прошлого века считалась очень перспективной будущей женой, хоть и из небогатой семьи. Большого приданого за нее никто не получил бы, но, глядя на ее очаровательное личико, о приданом вспоминали в последнюю очередь.

Из всех кавалеров, что вились вокруг нее змеями, Поля отдавала предпочтение Пете Соколову. Был он так же, как она, красив и умен, но при этом тих и скромен. Любил ее беззаветно, и, если бы Поля попросила достать ей звезду с неба или красные черевички как у самой царицы, несомненно, сделал бы это. Были у Поли и более настырные кавалеры, но бабушка, которую Поля любила и уважала, всегда говорила, что лучше отдавать предпочтение тому, кто не машет кулаками направо и налево.

– Сегодня он тебя защищает, нападая на других, а завтра на тебя нападет, – говаривала она.

И Поля видела, что бабушка права. Сколько замужних соседок периодически прятали синяки за платками и волосами! В то время жене, получившей тумак от разошедшегося мужа, и в голову не приходило кому-то жаловаться. Максимум прибежит к соседке, спрячется в сарае, пока супруг не успокоится, а после обратно домой идет.

Единственное, что омрачало отношения красавицы Полины и тихого Пети, – это разница в социальном положении. Пусть родители Полины не могли похвастаться богатством, как и большинство жителей окрестных деревень, но Полина была единственной дочерью в семье, хватало у нее и одежек, и даже украшений. Мама любила читать, поэтому в доме имелось много книг, бабушка же была первой рукодельницей, обучившей и внучку. А Петя жил с забитой матерью, ежегодно рожающей детей, и отцом – первым в деревне драчуном и пьяницей. Был он пятым ребенком, после него мать родила еще семерых, но выжили лишь трое. И все равно в семье было слишком много ртов, чтобы не бедствовать. Все понимали, что, женившись и уйдя из родительского дома, трудолюбивый Петя станет хорошим хозяином, но, пока этого не произошло, считался он бедным парнем.

Родители Поли не препятствовали отношениям дочери с Петей, но всячески давали понять, что неплохо было бы тому сначала заработать денег на первое время для молодой семьи. Свадьбу, так и быть, они сделают, а дальше новоиспеченному супругу придется обеспечивать молодую жену самостоятельно. Долго тянуть с детьми в то время было не принято, а значит, забот у него скоро прибавится.

Однажды зимой появился в Гадючьем Яре молодой председатель, Николай Миронов. Был он чужаком, приехал откуда-то издалека. Поселился в Змеевке, но по работе часто ездил по окрестным деревням и не заметить красавицу Полину не мог. Начал оказывать ей знаки внимания, и родители намекнули дочери, что может он стать для нее лучшей партией. Поле в то время только-только исполнилось двадцать, Николаю же было уже двадцать девять, но его это не смущало. Как, в общем, и всех остальных. Напротив, Поле завидовали: на нее обратил внимание такой мужчина! Николай тоже был хорош собой, но уже не бегал по дискотекам, занимал высокую должность, колхоз даже выделил ему лучший участок для строительства дома.

Поля не принимала его ухаживаний, но Петя все равно волновался. И понимал, что тягаться с председателем ему не по силам, а потому хотел побыстрее заработать денег и сыграть свадьбу. Нет, в невесте своей он был уверен. Миронову хотел показать, что занята Полина, что замужем она, а потому стоит ему убираться восвояси и даже не смотреть в ее сторону.

В то время многие парни и девушки уезжали на заработки в более богатые регионы огромной страны. Кто в чужих колхозах работал, кто на стройке, кто на валке леса. За несколько месяцев привозили такие деньги, которых никогда не заработать дома. Вот и Петя решился. Поработает полгодика, а по осени можно будет и свадьбу сыграть. Поля не отговаривала. Ей и самой хотелось побыстрее его женой стать.

Уезжал Петя с другими ребятами вместе, а вот возвращались все по отдельности. Кто-то торопился домой к уборке урожая, кто-то просто устал, кто-то же оставался подольше. Петя был, конечно, из последних.

В середине августа вернулась Соня Птахина. Поля Соню недолюбливала, считала слишком склочной и завистливой, но так ей хотелось получить весточку от Пети, которые тот передавал будущей жене с каждым возвращающимся, что побежала к ней в первый же вечер. Соня приняла Полю с неохотой, избегала смотреть на нее, на вопросы не отвечала и никаких весточек не передавала. С большим трудом Поле удалось вытянуть из нее правду.

– Женился твой Петя, – глядя в сторону, сказала Соня.

Поля едва не упала. Хорошо, что за спиной была стена, к которой она и прислонилась.

– Как? – выдохнула она.

Как такое могло произойти? Ведь месяц назад, когда возвращался соседский парень, ни о какой женитьбе речи еще не шло! Петя написал ей большое и трогательное письмо, в котором убеждал в своей любви и обещал