Измена. Не фригидная жена - Алиса Маис

слишком близко к ней, по мнению Дамира.

— Ты, должно быть, Дамир?

Она рассказала ему.

Какому-то черту рассказала.

— Это я, — пожимает ему руку Дамир без малейшего желания.

Вита стоит между ними и смотрит в какую-то «интересную» точку в подъезде. Неловкость — так это называется. Дамир шумно выдыхает. Меньше всего он хочет разговаривать с Витой при непонятных посторонних. Дождавшись, пока ее взгляд вернется к нему, он тихо спрашивает:

— У тебя какие-то планы?

Изо всех сил старается сохранить миролюбивый тон — без скрытой ревности.

— Мне нужно съездить к врачу. Все нормально, — она взмахивает рукой, опережая его вопросы. — Плановый прием.

— Я подожду тебя.

— Но… Где? — теряется Вита. — У тебя же здесь ни знакомых, ни жилья…

— Мне приятно, что ты за меня переживаешь. Я подожду в машине.

— А… Хорошо.

Она коротко улыбается.

Он ей тоже — абсолютно искренне.

Виталина хватает сумку и проходит мимо Дамира, не сказав больше ни слова и позволив тому типу закрыть двери. Дамир видит ее бегство, но дает ей сбежать. Он успокаивает себя тем, что у них будет время наедине — будет шанс поговорить.

Глава 19

До автомобиля мы с Сергеем добираемся в молчании.

Он, наверное, не ожидал, что придется знакомиться с моим бывшим-тире-все-сложно-мужем, а я… Я в шоке. Просто в шоке. Меньше всего я хотела встретить Дамира так, словно его место занял другой. Сердце до сих пор выскакивает из груди, а смесь чувств захлестывает меня. Пока Сергей обходит автомобиль, я начинаю быстро и поверхностно дышать — как меня научили на курсах по родам и материнству. Но что-то дыхание, которое должно уменьшать схватки, не помогает уменьшить эмоциональный стресс.

— Получилось как-то… — начинает Сергей, устраиваясь за рулем.

Он не договаривает.

У меня тоже вариантов нет.

Мы думаем об одном — Дамир решил, словно между нами что-то было.

Не скрою, я обдумывала разные варианты, на случай, если наши с Дамиром дороги разойдутся навсегда, пусть мне бы этого и не хотелось. Но чтобы вот так… Сейчас? Нет! Ни за что. Нет. Все пять месяцев я была сконцентрирована на ребенке, а Сергей… Сергей — это подарок судьбы, добрый сосед, который ни разу не дал мне повода усомниться в его намерениях.

— Я ему объясню, — киваю я — больше себе, чем Сереже. — Все будет нормально.

— Мне кажется, объясняться должен как раз он, Вит. Не ты.

— Ты же понимаешь, о чем я.

— Ты ничего не сделала.

Я смотрю на Сережу, а он на меня — пока дорожная безопасность не вынуждает его отвлечься и повернуться. Я тоже отворачиваюсь и заглядываю в удаляющиеся окна своей съемной квартиры — словно мне кто-нибудь может помахать ручкой.

Пока мы едем, в салоне звучит быстрая иностранная песня по радио, я возвращаюсь к тем пятнадцати секундам на пороге, когда я смотрела бывшему мужу в глаза. Он похудел? Мне так кажется. И выглядел не лучшим образом. Бледный. Осунувшийся. Но какая же красивая улыбка сверкала на его лице в те секунды.

Он был рад мне.

А я была рада ему.

Черт. Теперь до меня, наконец, доходит в полной мере, что он приехал ко мне.

Меня начинают раздирать другие чувства — любовь, привязанность, радость, а еще… Толика любопытства. С чем ко мне приехал Дамир? Мне хочется верить и надеяться, что что-то в нем изменилось за пять месяцев вдали. Но еще больше мне хочется просто броситься к нему в объятия.

Я давно не испытывала ощущения защищенности, которое во мне будили лишь его объятия. Не ощущала себя «дома».

С врачами я отвлекаюсь, вроде прихожу в себя. Из меня снова выкачивают кровь — для биохимии, общего анализа и на сахар. Потом делают мазок, потом отпускают. Пока проводят медицинские манипуляции, я думаю, есть ли шанс, что хотя бы на роды меня привезет Дамир, а не Сережа?

Но затем решаю, что я не слабачка.

Я продержалась пять месяцев и не сдамся лишь по той причине, что приехал Дамир.

Смешно признаться, но я ведь из-за этого и избегала его столько времени.

Даже Карина мне говорила, что я могу встретиться с ним на нейтральной территории, что могу хотя бы говорить по телефону чаще, а не раз в месяц. Но я боялась. «Вдруг тоска победит, и я вернусь к нему без выполнения условий?» — шептал надоедливый внутренний голос.

А теперь Дамир где-то там, в нескольких километрах от меня, ждет.

Сидит в машине и думает обо мне.

Я думаю о нем.

Кажется, что мысли сливаются в клубок и греют меня в области сердца.

— Заедем по кофейку? — вмешивается в мои мысли Сережа.

«По кофейку» у нас — это посещение маленького милого кафе с розовыми креслами, в котором он берет себе кофе, а я пью фруктовый сок — потому что стараюсь почти не употреблять кофеин.

Мне неприятно отказываться.

Но канаты, которые тянут меня к Дамиру, определенно стальные.

— Давай не сегодня…

— Торопишься к муженьку?

Пауза. Слышу вздох.

Вот зачем он так сказал?

Я познакомилась с Сергеем не так давно, отдаю себе отчет, что не знаю его, наверное, и наполовину. Однако такого сарказма я до сегодняшнего дня не слышала. С ним сразу становится неуютно.

— Отвези меня домой, пожалуйста.

— Извини, — говорит Сергей.

Он ничего не добавляет, вынуждая меня внимательнее присмотреться к его профилю. Что упускаю из виду? Что не замечаю? Или он просто сегодня не в самом лучшем настроении? Сосредоточенный и напряженный, смотрит на дорогу, не реагируя на мои попытки дружелюбно ему кивнуть или улыбнуться, наладив контакт.

Не понимаю, с чего у него так резко переменилось настроение?

Он знал, что Дамир приедет.

И, боюсь, я даже пару раз делала из Сергея «свою лучшую подружку», вываливая на него свой эмоциональный багаж.

Не знаю, что случилось, не хочу его задевать. Поэтому кладу руку на его ладонь и сжимаю один раз. Коротко, но ощутимо. Он опускает глаза на мою руку.

— Спасибо тебе за все, Сереж.

— Почему это звучит, как прощание? — со смешком отвечает он.

— Нет. Нет, просто… Мне кажется, я не говорила тебе ни разу.

Мы слишком мало разговариваем по дороге домой. Во дворе я сразу замечаю внедорожник Дамира. Прощаюсь с Сережей и иду к нему. Если Сергей и останавливается возле подъезда, чтобы взглянуть мне вслед, я этого не вижу.

* * *

— Ты приехал, — с этими словами я сажусь в машину к Дамиру.

Он посмеиваясь, отвечает:

— Прости, что