Плейбой и серая мышка - Марина Серова

– Я понимаю, Володя, но мне не хотелось, чтобы эта пленка засветилась, – призналась я. – Даже перед твоими людьми. Еще изъяли бы ее как вещдок…

– Ну, мы с тобой, наверное, все-таки свои люди, нет? – начал злиться Кирьянов. – Уж решили бы как-нибудь этот вопрос!

– Ладно, ладно, признаю свою вину, – примирительно подняла я руки. – Я и сама уже сто раз пожалела, что так сделала. И ты, пожалуйста, соль на рану не сыпь, мне от этого еще хуже. Теперь нужно собирать информацию о тех бандитах. Адреса Олега Антоновича я не знаю, а вот место в лесу показать могу. Но там, скорее всего, уже никого нет. Или несчастный Михалыч томится в одиночестве в плену, куда я его засадила.

– Ты поедешь? – вопросительно уставился на меня Киря.

– Ты знаешь, очень бы не хотелось, – призналась я. – Тем более что не вижу особой надобности. Я объясню, как найти то место. Сама же я устала до смерти, так что предпочла бы дождаться результатов здесь. Да и о Романе нам с тобой нужно поговорить, у тебя же наверняка появились какие-то сведения.

– Ладно, я вызываю ребят, объясни им все. – И Киря поднял телефонную трубку.

Через минуту я подробно описывала оперативникам то место в лесу, куда меня привезли подручные Олега Антоновича. Ребята уехали, а Киря еще несколько раз поднимал трубку и передавал известные мне данные об Олеге Антоновиче, его бригаде и особняке на Волге.

Когда же мы смогли вернуться к разговору, Киря развел руками.

– Не такие уж обнадеживающие сведения у меня появились, – сказал он. – Всю эту шушеру допросили и отпустили. И Антона этого тоже. Правда, с него подписку взяли на всякий случай. Ищем Валерия Николаевича, хотя это довольно проблематично, фамилии его действительно никто не знает. Теперь что касается самого убитого…

Киря потянулся к папке, лежащей на краю стола.

– Малинин Роман Святославович. Семьдесят шестого года рождения, разведен, детей нет. Окончил художественное училище, работал оформителем. Потом уехал в Москву, три года назад вернулся. За это время успел жениться, но совсем недавно развелся. С бывшей женой возникли какие-то трения насчет раздела имущества. В порностудии работает два года. «Артистами» характеризуется как человек, с одной стороны, обаятельный и спокойный, с другой – жестокий, хладнокровный и жадный. Девчонки наперебой рассказывали, что готов удавиться за лишний рубль. Так и норовил что-нибудь урвать с их заработка. Вводил штрафы за опоздания, за прогулы, за явку в нетрезвом виде, за шашни с партнерами… Хотя последнее, по-моему, совершенно лишнее. Их там и так друг от друга воротит, не то что еще после «работы» любовь крутить. Несмотря на внешний лоск и обходительность, беспощаден. Разжалобить его было практически невозможно.

– Это тоже девчонки говорят? – усмехнулась я.

– Это все говорят, – махнул рукой Киря. – Кстати, из девочек-актрис лично попробовал каждую. Многие купились так же, как и твоя Светка, на шантаж. Другие же изначально шли, что называется, добровольно.

– А с мальчиками как? – поинтересовалась я. – Не грешил?

– Такие факты не подтвердились, – официально проговорил Киря и тут же добавил уже понятным обыденным языком: – Короче, педиком он точно не был.

– Кто на студии мог желать ему зла?

– Да желать могли и желали все, – улыбнулся Киря. – Я о нем не услышал ни одного доброго слова. Разве только все подчеркивали, что вел себя внешне вежливо. Но это все маска, которая тут же слетала, когда кто-то пытался ему перечить или надуть его. Однако ненавидеть настолько, чтобы убить… К тому же ты сама обратила внимание на способ убийства. Кто мог такое совершить? Артисты там только рожами смазливые, а на деле сплошь дохляки. У них вся сила между ног болтается. И то небось пока молодые, а лет через пять все импотентами станут, – произнес Киря с долей презрения к молодому поколению, которое он считал вырожденческим, и гордостью за свое поколение среднего возраста.

– К тому же в этот удар вложена не только сила, – качая головой, продолжал Кирьянов. – Налицо явный профессионализм, а у них даже охранники – обычные пацаны с мускулами. Чего уж там про остальных говорить!

– А посторонних не было на студии в тот день? – спросила я.

– Ты понимаешь, им за посторонними уследить трудно, – пояснил Киря. – Кадры у них частенько меняются: кто-то приводит своих знакомых, кто-то появляется после долгого отсутствия… Поди их упомни! Все уже на одно лицо кажутся. Это мне так охранники объяснили, – добавил он. – Но одного чужака все же видели. Охрана, кстати, его пропустила, потому что тот сказал, что пришел к Роману. Хотя с Романом вместе его никто не видел. А может быть, не заметили, никто на сто процентов ничего подтвердить не смог. И когда он выходил, никто не видел.

– В общем, охрана у них скорее для галочки, – сделала я вывод.

– Да можно сказать и так, – кивнул Кирьянов. – Ну, или если нужно уладить конфликт на месте. Например, кто-то посчитал себя несправедливо обиженным и полез разбираться. Вот тогда охрана подключается и утихомиривает. Если бы ты милицейское удостоверение не показала, тебя тоже могли запросто пинком оттуда отправить, – ухмыльнулся Киря. – Кстати, оно у тебя просрочено.

– Ладно, зайду в канцелярию, новую печать поставлю, – улыбнулась я в ответ. – Значит, Валерия Николаевича не знаете где искать?

– Пока нет, – развел руками Владимир. – Знать бы его фамилию… Но она в документах не упоминается. Да там документы-то, е! – С досады он даже хлопнул кулаком по столу. – Они даже фамилий артистов туда не вносили.

– Стоп, но они ведь как-то должны быть зарегистрированы! – сказала я. – Как ЧП или ООО там, я не знаю! Оформлено-то должно быть хоть что-то!

– Ну да, ООО «Василиса». Да у них по документам вообще два человека числятся – директор и бухгалтер. Бухгалтера, кстати, никто в глаза не видел. Левого какого-то человека провели – и все.

– А кто директор? – заинтересовалась я.

– Малинин Роман Святославович, – иронично произнес Кирьянов. – Якобы художественная студия для начинающих талантов.

– Понятно, – усмехнулась я. – Ты говоришь, с женой он недавно развелся, и они имущество никак поделить не могут?

– Да. Я послал запрос в суд. Может быть, кто-то из них туда обращался по этому вопросу, или оба. Может быть, уже прошло слушание, посмотрим. Но ответ будет только завтра.

– А к самой жене, что же, не ездили? – подняла я бровь.

– Ездили, только нет там никого. Она живет в отдельной квартире, одна. Со слов соседей, она может у матери остаться ночевать. Такое порой случается, потому что мать у нее болеет. Адреса матери не знают. А может и просто поздно прийти, откуда – они не знают. Посторонних мужчин у нее в доме никогда не видели.

– Ага, вот так, – кивнула я. – А как ее зовут?

– Виктория Соболева. Уже пробивают адрес ее матери. Хотим завтра с утра найти Соболеву, если дома не объявится, и сообщить о смерти бывшего мужа.