Бортовой - Елена Горелик

Я, кстати, до сих пор поражаюсь способности европейцев поднимать бурю в стакане по поводу мелочей и беспомощно разводить руками, когда следовало решать действительно важные вопросы.

Представители Содружества планет, глядя на этот цирк, только за головы хватались. Высказывали обоснованные сомнения насчёт способности Европы выставить хоть сколько-нибудь боеспособные войска. Что уж там говорить, Европа и сейчас сидит тише воды, ниже травы, в кои-то веки живя по средствам, то есть весьма и весьма скромно. А тогда она и вовсе была экономической колонией Евроазиатского союза. Впрочем, европейцев в массе сочли непригодными к военной службе в космосе. Сколько-нибудь пассионарных вырезали во время мусульманского нашествия. Затем Россия и Китай выбили мусульман на историческую родину. В результате этих пертурбаций в Европе выжили совсем уже безгласные и безынициативные люди. Самые серые приспособленцы, если пользоваться терминологией прошлых эпох. Всё, на что их хватало – это монотонный труд на каком-нибудь заводе, под началом русского или китайского директора. И чем дальше, тем больше появлялось европейцев, которые вообще не стремились ни к чему. Даже просто жить им было лень. Рождаемость удручала. Европа, насчитывавшая более полумиллиарда жителей в начале двадцать первого века, двести лет спустя едва могла похвастать пятой частью от этой цифры. Северная Европа вымирала в буквальном смысле: редко какая семья из числа коренных европейцев имела больше, чем одного ребёнка, а у трети семей детей и вовсе не было. Масса жилья в некогда многолюдных городах пустовала. А так как в целом население Земли растёт, политика властей не допускает простоя жилплощади при её нехватке в других регионах, неудивительно, что континент в последние годы потихоньку заселяют выходцы из других стран: славяне, южноамериканцы, индийцы, африканцы-христиане из бывших французских колоний, и так далее. Селились бы и мусульмане, но ненависть к ним заставила европейские страны ещё век назад напринимать законы, запрещающие их миграцию в Европу. Всеземной экономический совет, в числе прочего занимавшийся вопросами распределения жилья, не решался напрямую эти законы игнорировать.

Словом, некогда великая, хоть и жутковатая цивилизация дожила до глубокого старческого маразма и уходила в небытие буквально на глазах. А самое страшное, что никакие меры по спасению не помогали, ибо спасаемые собственно спасаться не желали. «Оставьте нас в покое» – самая популярная в Европе фраза.

Те немногие, кто ещё хотел чего-то сверх самых простых житейских мелочей, либо отправлялись осваивать другие планеты, либо переселялись в менее «застойные» страны Земли. Благо с началом космической экспансии внутрипланетные границы мало-помалу становились формальными. Среди родичей они чувствовали себя чужими.

Я невольно сравнивал судьбу европейской цивилизации с судьбой цивилизации планеты Аашаш – как называли искалеченную планету её серокожие обитатели. Ничего общего. Разве можно сравнивать катастрофу, пришедшую извне, с катастрофой внутренней? Серокожие четырёхрукие гуманоиды – не без помощи извне, естественно, самим придётся тянуть лямку веками – восстановят свою планету, возродят цивилизацию, станут ещё одной гранью Содружества. Если я правильно их понял, они просили не ништяков и халявы, а работы. «Дайте нам шанс, – говорили они. – Мы вернём долги». Что ж, ребята сумели не одичать, даже балансируя на грани отчаяния, значит, наша помощь не пропадёт зря. И однажды, быть может, ситуация сложится так, что уже мы будем нуждаться в помощи, и примем её из рук аашашцев. Кто знает? Фортуна переменчива.

Какой-то юморист из команды «Арджуны» на прощанье передал нам картинку из подземелий, где обитали уцелевшие аборигены. Живопись на Аашаше была в чести, это мы заметили. Ещё они обожали запечатлевать знаковые события своей жизни на стенах. Вот они и запечатлели, в лучших традициях монументального реализма. Троих человек и чуланца, в отвратительно пафосных – как выразился Том – позах.

Да. Нужно уметь не только благодарить, но и принимать благодарность. Мы в этом отношении пока далеко не эталон.

– Майк, можешь зависнуть над одним местечком? Кажется, зонды засекли что-то интересное.

– Координаты?

– Лови.

– Принял. Работаю маневровыми.

Планета, ставшая нашей следующей целью, была абсолютно безжизненна.

Когда-то на ней была плотная атмосфера, текли реки, процветала жизнь. Но в один не самый прекрасный момент у центральной звезды закончилось водородное «топливо». Звезда, недостаточно тяжёлая для взрыва, начала сжигать гелий, медленно расширяясь и меняя цвет на красный. Распухшая оболочка постепенно достигла внутренних планет, превратив их либо в комки расплавленного камня, либо в насмерть прокалённые комки относительно твёрдого камня. Исследуемая нами планета оказалась из числа последних. Но гравитации сжимавшегося звёздного ядра уже не хватало, чтобы удерживать раздувшиеся внешние слои, и те однажды попросту отправились в свободный полёт, прихватив с собой внешние планеты. А ядро превратилось в белого карлика, который едва-едва держал на орбите пару чудом уцелевших плотных планет внутреннего пояса.

С тех пор много воды утекло. Белый карлик давно стал коричневым, затем остыл до состояния мёртвого железо-углеродного «огарка», а планеты промёрзли насквозь. В отсутствие воды и газов, испарившихся ещё на стадии красного гиганта, они теперь представляли собой промороженные до температуры окружающего пространства каменно-металлические шары. Когда Щербаков, изучив первые образцы, назвал примерное время смерти звезды и её системы, моей первой мыслью было: «Столько не живут». Семь миллиардов лет. То есть когда эта планета уже превратилась в комок мёртвой материи, Солнечной системы не существовало даже в проекте. Значит, перед нами останки звёздной системы второго поколения, родившейся самое позднее в первый миллиард лет после Большого взрыва. Первое-то поколение звёзд – голубые и даже фиолетовые сверхгиганты – выгорели и взорвались очень быстро, породив вторичные газопылевые облака. И из их обломков родились голубые, белые и жёлтые звёзды второго поколения, с богатыми кислородом, кремнием, железом и никелем планетами.

Наше Солнце – звезда уже третьего поколения.

Казалось бы, какой смысл копаться в трупах давно погибших систем? Что здесь можно найти интересного, чтобы посылать промышленные корабли и горняков на мёрзлые куски камня, где никогда не заканчивается ночь? Но интерес есть, и немалый.

Опыт исследователей Содружества говорит о том, что именно на планетах, переживших экстремальное раздувание своих звёзд, а затем так же экстремально замёрзших и миллиарды лет болтавшихся в пространстве под воздействием космического излучения, можно найти весьма любопытные минералы. Наши гравикомпенсаторы работают на кристаллах, сформировавшихся на одной из таких планет. Тоу, в чьём секторе находится месторождение, неслабо за них берут, но затраты окупаются многократно. Представляете экономический эффект, если мы тоже раскопаем источник гравикристаллов? Потому найти такую «звёздную могилку» – большая удача для исследователей. На планетах обязательно что-нибудь полезное да отыщется.