Система новичка - Татьяна Зимина

в мире есть не так уж много вещей, в которых я действительно уверен. Одна из них — мои любимые девушки. Никто из них не подпустит тебя к себе на пушечный выстрел.

— Думаешь, они НАСТОЛЬКО тебе преданы?

Губы демангела раздвинулись ещё шире, сверкнули хищно заострённые зубы, и даже пальцы на руках скрючились, как когти.

— Не в этом дело, — спокойно сказал я. — Просто, сколько бы ты моих костюмов не напялил, ты всё равно останешься МОЕЙ УХУДШЕННОЙ КОПИЕЙ, — с каждым сказанным словом я наступал на демангела. Тому, чтобы не уткнуться мне в нос своим, или не упасть, приходилось отступать. — Ты это знаешь, и я это знаю. А самое главное, это знают ОНИ, — я взял эффектную паузу и посмотрел Деннице в глаза. — Ты — фальшивая монета, чувак.

Демангел смотрел на меня молча. Всего пару секунд лицо его не двигалось и ничего не выражало.

А затем оно треснуло, рождая другого Денницу. Менее человечного, менее узнаваемого. И более демонического.

И этот новый Денница разразился смехом.

— Подделка?.. — взревел он сквозь слёзы, выступившие из покрасневших глаз. — Да я отравлял существование людям, когда тебя ещё и на свете не было! Я стравливал целые города! Я уничтожал народы!

— Бла-бла-бла... Мелодрама с пафосом. Только это ты и умеешь.

Демангел злобно сузил веки.

— Я вижу тебя насквозь, Безумный Макс. Ты боишься. Боишься так сильно, что готов на ВСЁ.

— Тут ты прав, — чтобы оставаться спокойным, мне пришлось сжать кулаки и впиться ногтями в ладони. — Я боюсь. Боюсь за своих близких. За своих друзей... По какой-то причине, у них нет такого иммунитета к твоему фальшивому блеску, как у меня. А ещё я боюсь за свои ботинки — наверняка ты их растопчешь своими копытищами.

Денница снова расхохотался.

Каким-то образом он теперь был выше меня на целую голову, и так раздался в плечах, что многострадальный ненадёванный костюмчик расползся по швам...

Мне и ночным сумеркам явились мощная грудь, волосатые ноги и хвост, похожий на длинный хлыст с кисточкой на конце.

Лицо его совмещало черты ангела и демона — то есть, были настолько антропоморфными, чтобы казаться до боли знакомыми, и в то же время абсолютно, до дрожи в коленках нечеловеческими.

Сатир Пан — вот кто сейчас был передо мной. Без лютни и своеобычной кружки с вином, но кто сейчас идеален?

— Ты ошибаешься, Безумный Макс, — голос демангела теперь шел из более широкого горла, и приобрёл глубокие и рокочущие обертона. — Я знаю людей. Все они — эгоисты, и способны думать только о себе.

— Просто у тебя мало опыта.

— Мало?.. — за его спиной вновь распахнулись крылья, а из руки вырос огненный меч. — Я разрушал города, само название которых стёрлось из памяти людской. Меня звали Жнецом. Мрачным Жнецом. Мне подчинялись Легионы Падших. Я...

— И снова: бла-бла-бла... Шутка, повторенная дважды, перестаёт быть смешной, — Денница поперхнулся — так, словно ему в рот залетела муха. — Ну правда, чувак, где все эти легионы? Почему всё свелось к противостоянию со мной, по твоим словам — самым жалким из жалких, недостойным твоего внимания смертным. Тебя что, отстранили? Выкинули из большой песочницы, как напрудившего щенка? И за что? Совершил несанкционированное доброе дело? Выпустил на свободу канарейку? Покормил бездомную кошку? Не раздавил таракана, который заполз под ботинок?.. — Кадык Денницы прыгал по его горлу, как нервный мячик от пинг-понга. — А знаешь, не отвечай. Я и так знаю, почему тебя выгнали. Потому что ты — демон только НАПОЛОВИНУ. Ты — полукровка, Денница. И когда совершаешь много зла — тебя волей-неволей ТЯНЕТ совершить и добро. Для равновесия. Ты ПРОСТО НЕ МОЖЕШЬ по-другому. Хотел бы — но нет. Это не в твоей ПРИРОДЕ.

Денница вновь преобразился. Размеры никуда не делись, но крылья из чёрных стали белыми, кожа порозовела, а черты лица приобрели ту прекрасную неподвижность, которую можно увидеть лишь на некоторых иконах.

— Так ты веришь, что в каждом существе есть добро, Макс? — ласково глядя сверху вниз, вопросил ангел. Голос его поражал музыкальностью, глаза светились любовью и пониманием.

— Я верю, что добро есть в ТЕБЕ, — я ткнул его пальцем — так, на всякий случай. Глупо будет, если окажется, что я распинаюсь перед галлюцинацией. — И это — не белые крылья и пухлые щечки. Вспомни Поганца: являясь ангелом, в то же время он был отъявленным негодяем.

Денница вдруг щелкнул пальцами и превратился... в самого себя. Даже костюм был целехонек!

— Ты бредишь, Макс, — фыркнул он. — Искать добро в демоне — всё равно, что собирать монетки в фонтане, в надежде обрести счастье.

Я вспомнил своего недавнего знакомого, Силантия. Как это там?.. На каждую гайку...

— Ты злой не потому, что ты — демон. А потому что ты демон ХРЕНОВЫЙ, — заявил я. — Тебя плохо принимают при адском дворе, и косо смотрят в раю. Ты — не пришей кобыле хвост, Денница. Пятое колесо. Зонтик, в котором не нуждается рыбка. Попросту говоря, у тебя нет своего места. И вот ЭТО бесит тебя до колик.

— У меня есть место, — запальчиво возразил демангел. — Ещё недавно оно было твоим.

Я вздохнул.

Ну как ему объяснить?.. Присвоив чужое, не сделаешь его своим.

СВОЁ можно только обрести.

И я махнул рукой. Говорила моя бабушка: чёрного кобеля не отмоешь добела.

— Знаешь, — сказал я. — Кажется, я придумал, как разрешить наш спор.

Глава 13

Денница снова рассмеялся.

— Между нами не может быть никакого спора, Макс, — ласково сказал он. — Я пришел — ты сваливаешь. Конец беседе.

— Я не уйду, — я постарался улыбнуться ещё шире, чем он. — Ты можешь попробовать меня изгнать. Но поверь: не родился ещё экзорцист, способный изгнать настырного, упорного и упрямого, как осёл, человека.

— И насколько же ты человек? — лицо Денницы приняло снисходительное выражение.

— Ровно настолько, чтобы победить тебя.

Понимание возникло неожиданно. Оно всплыло из глубин сознания, как пузырь на поверхности болота: демангела можно победить единственным способом: ударив тем же концом, по тому же месту и с как можно большей силой.

Я должен бросить ему вызов.

А вызов — такая штука, отказаться от которой не может ни