От любви до ненависти и обратно - Вета Маркова

на 180 градусов, снова подхожу к Мирошке. Сажусь на пол, рядом с его кроватью.

— Мирон, «он» это кто?

Мирошка смотрит на меня и молчит.

— Если ты имеешь в виду папу, то да, папа останется у нас на несколько дней. Он скучает по вам. Ему хочется немного побыть с вами, поиграть, почитать книжки.

Я смотрю на мальчишку и вижу в его глазках миллион и один вопрос, но он молчит, лишь хмурит бровки.

— Ты мой папа!.. — резко говорит Мир, отворачивается от меня и закрывает личико руками.

Так, понятно, его детский мозг не принял двух пап.

— Хорошо, Мирон, давай поговорим серьёзно. Ты большой мальчик, тебе уже пять лет, и я считаю, что ты способен всё понять.

Сажусь в кресло, зову Мирона и сажаю подбежавшего мальчишку к себе на колени. Я решаю попытаться всё объяснить Мирону, хотя сам ещё не знаю, что и как я должен сказать.

— Мир, летом ты жил в Москве с мамой, папой и Андреем. Так?

Мир кивает в знак согласия.

— Потом вы с мамой и Андреем переехали ко мне. Так?

— Нет. Мы сбежали от него…

Мне это пояснение совсем не нравится, хотя он отчасти прав. Но Мирон должен забыть всё плохое, что связано с отцом. В памяти должно остаться только хорошее.

— Мир, сыночек, ты не прав. Сбегают только трусы. Вы уехали, — настырно повторяю я. Мне важно, чтобы это понял Мирон. — Договорились?

— Хорошо, — соглашается Мирон. — Мы уехали к тебе.

— Папа остался жить в Москве в вашей квартирке. Так?

И снова кивок согласия.

— Малыш, но папой, из-за того, что вы живёте в разных городах, он быть не перестал. Он ваш папа. Он любит вас. Хочет, хотя бы иногда, с вами встречаться. Это понятно?

Миронушка серьёзно смотрит на меня. Его детский мозг напряжённо думает, решая далеко не детскую задачу.

— Но ведь ты мой папа!.. — настырно говорит Мирон.

— Мирон, это мы с тобою так решили, что я твой папа. Тебе очень хотелось, чтобы папа был рядом, заботился о тебе. Мне очень хотелось, чтобы у меня был сын. Нам вместе этого хотелось. Поэтому ты назвал меня папой, а я этому очень обрадовался.

Я целую Мирона, укладываю его голову к себе на грудь и начинаю тихонько покачивать мальчишку.

— Папочка, а если я назову его папой, ты не обидишься?

— Нет, сынок, не обижусь. Ведь папа не обижается на то, что ты называешь папой меня.

— А мама? — задает очередной вопрос Мирон.

— И мама не обидится…

— А Андрейка? — не унимается Мирон. — Ведь у него только один папа, а у меня будет два.

— И Андрей не обидится. Если Андрей захочет, у него тоже может быть два папы. Я против не буду, — объясняю я мальчишке.

Мирон засыпает, я ещё немного держу его на руках. Только сейчас понимаю, какие сложные задачи решают наши дети. Ведь мы, решая свои взрослые вопросы, совсем не задумались о мальчишках. Как они воспримут эти перемены? Согласны ли с нашими решениями?

Даю возможность Мирону уснуть покрепче и укладываю его в постель, укрываю одеялкой. Аккуратно выхожу из спальни Мирона, включив ночную няню и неплотно прикрыв дверь.

Захожу в спальню Андрейки. Мальчишка спит, безмятежно раскинув руки. За наше отсутствие Игорь одел на Андрея пижамку. На тумбочке появился дежурный чемоданчик нашего домашнего доктора. Кресло Игорь придвинул ближе к кровати. Доктор основательно устроился здесь на ночь.

Игорь и Дмитрий тихо беседуют стоя у окна.

— Игорь, может домой, — предлагаю я другу.

— Нет, дружище, до утра потерпишь моё присутствие. Температура спала, сейчас в норме. Возможно это была защитная реакция организма. Мальчишка проснётся, тогда смогу сказать больше. Внешне есть немногочисленные синяки. Но от чего они? Не скажу, не знаю. Спит спокойно, на прикосновения не реагирует. Значит не больно.

Смотрю на Андрейку и испытываю такое счастье. Ведь если бы вернуть не смог, как бы в глаза Лерки смотрел? А Мирону?

— Лера как? — спрашиваю я.

— Лерка нормально. Сейчас выспится и утром будет летать по дому. Тобой командовать, — смеётся Игорь, я в ответ улыбаюсь другу.

Он всё подметил правильно. Рядом с женой я становлюсь домашним, мягким и пушистым. Лерке позволяю намного больше, чем всем остальным. Я просто её люблю больше жизни!

— Дим, пойдём, покажу тебе твою комнату. Отдохнуть нужно. Завтра мальчишки проснутся, уже поспать не получиться, — предлагаю я.

— Я здесь буду, — настойчиво произносит Дмитрий.

— Мне всё равно, где ты будешь. Я просто покажу, где ты можешь отдохнуть, принять душ и побриться, — настырно повторяю я и направляюсь к выходу. Димка выходит следом. Показываю ему его комнату и ухожу к себе.

Наскоро умываюсь и падаю на кровать. Последнее, что помню, это, как нырнув под одеяло, я прижимаю к себе свою Лерку, вдыхаю её запах и проваливаюсь в глубокий сон.

Глава 25.

Лера

Просыпаюсь от того, что мне нечем дышать. Я задыхаюсь. Мне перекрыли кислород. Пытаюсь выбраться, а меня не пускают. В страхе открываю глаза. В свете луны вижу нашу спальню и слышу ворчание мужа: «Спи, ещё ночь». Андрей спит рядом и обнимает меня во сне. Первая мысль, что посещает мой сонный мозг: Андрей не посмел бы прийти ко мне, если бы он не нашёл моего сына. Следом в мой мозг врывается другая: Андрейка дома. Хочу пойти к нему в спальню и прижать сына к себе. Но оставляю это желание до утра. Сейчас меня не пустит Андрей.

Устраиваюсь поудобнее в объятиях мужа и снова засыпаю.

Утром меня будит включившийся телефон. Значит семь часов. Нужно тихонечко встать… Но объятия мужа слишком крепкие, просто так выбраться из них не получится. Полежав ещё пару минут, начинаю возиться из объятий выбираясь.

— Лера, девочка моя, ты можешь ещё немного полежать спокойно. Я сон не досмотрел, — ворчит Андрей и нежно за мочку ушка прикусывает.

— Андрей, отпусти меня, — настойчиво пытаюсь сбросить я руку мужа и выбраться из его объятий. — Можно я к Андрейке сбегаю? Он же дома?

Спрашиваю, а у самой сердце останавливается. А вдруг нет? Вдруг Андрей не нашёл мальчишку?

— Дома. Если бы его дома не было, меня бы тоже здесь не было, — довольно отвечает муж. — У него Игорь.

— В смысле? — я подпрыгиваю в кровати и готова уже к сыну сорваться.

Ведь Игорь — врач, значит моему мальчику плохо. А я здесь сплю, в объятиях мужа нежусь!

— Стоять! — за спиной звучит грозный рык мужа, а дальше очень нежно. — Лерочка, халатик накинь и тапочки не забудь.