Призрак Адора - Том Шервуд

– Энди! – сказал я Стоуну в своей каюте, стаскивая с себя мокрую от пота одежду. – Мы на рейде, погода спокойная. Собери на палубе команду. Всю, до последнего человека. Редкая возможность пообщаться со всеми сразу.

Он по-военному отсалютовал и вышел. Но вскоре снова осторожно постучал в дверь. Принёс какой-то странный свёрток из белой голландской бумаги. Молча положил на кровать, молча удалился. Кот вскочил на кровать, подкрался, понюхал. Чихнул. Я развернул бумагу. В руки мне упал холодный огонь. Красного, ярко-красного шёлка рубаха с длинными рукавами и капюшоном. Абордажный привет Чагоса. Вот, значит, как. Спасибо, братцы.

Я надел рубаху и вышел наверх.

Палуба блестела, только что вымытая после погрузки. В лучах багрового закатного солнца светились её коричневые, с чёрной смолой в пазах, доски. Вдоль одной из этих чёрных, идеально прямых линий, у правого борта стояли не шевелясь, мои матросы. Словно огненные гномы, проросшие сквозь палубу снизу, из трюма. Длинные, до колен, красные рубахи, грубые матросские башмаки, дикие бороды. На стоящих по соседству на рейде кораблях смолкли музыка, шум, разговоры. Отчётливо видно, как матросы на них столпились вдоль фальшбортов. Молчат, смотрят. Я дошёл до середины строя. Стоун на фланге выхватил сверкнувшую шпагу, вскинул – и со свистом рассёк воздух, махнув сверху вниз.

– “Виват!” – грянул короткий, как мах его шпаги, рёв полусотни глоток.

В ту же секунду прогрохотали наши бортовые пушки, все десять. Борта окутались дымом. Чуточку выждав, чтобы рассеялся дым и ушёл звон из ушей, я приготовился было раскрыть рот, но Стоун снова поднял шпагу, – подобралась и вздохнула команда, – свист шпаги, – “Виват!”

И новый залп холостых пушечных зарядов. Когда же успели зарядить-то? Молодцы, ох, молодцы, злодеи! Ещё не рассеялся дым, а снизу прибежали и заняли свои места десяток матросов. Последним вскочил в строй и замер, застыл Оллиройс.

– Виват, братцы! – выкрикнул я. – Виват!

Строй стоял неподвижно. Проваливалось в море солнце. Едва ощутимо покачивалась палуба. Тихо поскрипывал такелаж.

– Мы уходим сегодня! Так что, братцы, на берег вам сойти не придётся.

Я перевёл дух.

– Всем нам приходилось не раз убегать от пиратов. Сегодня мы гонимся за ними! Но это не просто пираты. Наёмники, которые своё дело знают. Никого из нас не учили убивать специально. А их учили. Но все вы уже видели их. Они лежали вот здесь, на этой вот палубе. Столько же их легло в землю. Подумайте, кто-то за морем решил, что можно приплыть в Англию, похитить англичанина и сделать его рабом! Никогда этого не будет. Мы их найдём. Земля большая, но бежать им некуда. Поэтому. Забудьте на время об отдыхе. Вместо прогулки на берег – всем двойная порция рома. Дежурная вахта получит после смены. Леонард, сделаешь?

Даже он был в красном, ничем не отличался от остальных.

– Вы приказываете, мистер Том, я выполняю.

– Тогда всё. Оружие чистить, корабль к отходу готовить. И вот ещё. У кого есть какие-то соображения или вопросы – сообщите через боцмана. Я готов поговорить с каждым.

Уходя с палубы, я заметил, что у входа в ютовые помещения сидит, выставив по сторонам длинные белые усы, внимательный кот. Вдруг мне захотелось побыстрее с палубы его убрать, потому, что я ожидал, что сейчас матросы шумной ватагой ринутся к камбузу занимать очередь за ромом. И мне было бы немного стыдно перед котом за проявление этой простительной, в общем-то, слабости. Но как бы не так! Ни один человек даже не пошевелился. Я уже вошёл в каюту (придержал дверь, пропуская в неё усатого гостя), и только тогда послышался с палубы невнятный возглас – команда, после которой дружно загрохотали матросские башмаки.

Странное чувство теснило мне грудь и приводило в такое волнение, что я заговорил с котом.

– Знаешь, – сказал я ему, – я как будто ребёнок, который нашёл вдруг волшебную шкатулку со вселенскою силой. И это такая сила, что можно двигать горы и осушать моря. И сидит во мне чувство, что я для неё как будто и глупый, и маленький. Но поздно: крышка открыта, сила выскочила, прилипла к пальцам. Надо с ней что-то делать, а что – понять не могу. Ума не хватает. Тут же и страшно: что если натворишь такого, чему ужаснёшься и чего не исправишь… Понимаешь меня?

Кот дёрнул хвостом и моргнул.

– Вот, например, моя команда. Бывалые, взрослые люди. Я – вполне определённо ребёнок рядом с ними. А они стоят не шелохнувшись. Виват кричат… Неловко. Да если бы моя заслуга, а то ведь это Энди и Бариль команду-то муштровали, на манер военного корабля порядки. И мне, мальчишке, в руки: распоряжайся! Не в солдатики поиграть. Живыми жизнями распоряжаться. Неловко и страшно. Ты понимаешь?

Кот вдруг медленно встал, натопырил усы, подошёл по кровати ко мне и упёрся лбом в мою руку. (Я сидел.) И замер. Подхватив под брюхо, я поднял его на плечо, и он там так же замер, уткнувшись носом мне в щёку.

– Как хорошо, что ты меня понимаешь. Это так важно – иметь с кем поговорить. А у меня ведь и в первый раз так было, когда мы спаслись на острове: нужно было что-то отчаянное делать. Стрелять, угрожать. И у Чагоса, нас тогда два галеона на абордаж прихватили. Сколько человеческой крови пролито. Теперь вот эта беда – Эдд и Корвин, турки, наёмники. Стоун умнее меня. Бариль опытней. Готлиб находчивей. А командовать я должен. Когда же я эту шкатулочку-то открыл? Не помню…

Я задремал. А когда проснулся – была поздняя ночь. В дверь негромко стучали.

Прибыла шлюпка, сэр. К вам гость, – сообщил Бариль.

Я вскочил с кровати, поймал за лапу вильнувшего в воздухе, падающего на пол кота.

– Зови!

Повернувшись боком в дверях, вошёл в каюту Пантелеус. Пухленький, невысокий, в латаном сером балахоне.

– Ну и шуму наделал здесь ваш “Дукат”! – сказал он, протягивая ко мне руки.

Мы обменялись крепким рукопожатием. Бариль внёс ещё зажжённых свечей. Я ему шепнул, чтобы он позвал Стоуна и принёс что-нибудь от Леонарда. Мы с гостем сели за стол. Кот вскочил на свободный стул и устроился на его спинке, на уровне наших голов.

– То, что стреляли? Но ведь заряды были пустые, без ядер.

– Не только это. Ваша погрузка, построение команды на палубе – весь берег смотрел, подзорные трубы были нарасхват, поверьте. И то, сколько заплачено здешним чиновникам на случай вашего появления. И разбойная шайка, те шесть человек – самые отъявленные были головорезы из местных. И кое-какие слухи о корабле под названием “Дукат”, ползающие по тавернам, лавочкам и кофейням. Даже если бы я не знал о вас раньше, то и тогда решил бы, что такая слава – неспроста. Но я о вас и до этого кое-что знал. Вот только не подумал бы, что буду удирать во все лопатки от человека, с которым мечтал встретиться. Где вы научились так быстро бегать, мистер Черепичный Том?