Огненный колосс - Александр Тамоников

Мурза подчинился и последовал за человеком со шрамом к подножию выступа, откуда, журча, бил родник. Они встали у источника, в тени.

Незнакомец представился:

— Я — Койот, от Адмирала!

Баркаев ответил спокойно, показывая Койоту, что тот видит перед собой не шестерку московского генерала, а самого Палача, от одного имени которого трепещут целые аулы.

— Это я понял, что дальше, волк?

— Я — Койот!

— Разве это не одно и то же?

— Повторяю, я — Койот!

— Ну, хорошо! Что велел передать мне Адмирал?

— Я все тебе передам, но перед этим ты должен ответить на несколько вопросов.

Палач, прищурившись, посмотрел на человека Адмирала.

— Вот как? Что ж, спрашивай!

— Ты ушел, как и планировалось?

— В смысле?

— Отряд удалось отправить сюда?

— Да! Десять отборных, проверенных джигитов! Они идут поверху противоположного от нас склона, благополучно уйдя от воздушной разведки, организованной русскими после разгрома лагеря у водопада. Должны появиться здесь не ранее 20–21 часа. Сам ушел чисто, подставив под себя… новобранца из наемников.

Койот, удовлетворенно кивнув, продолжил:

— Теперь вот что, Чабан! Телохранителей твоих придется убрать!

— Я знаю!

— Но это не твоя забота, мой помощник решит эту проблему. Он же отгонит джип с трупами и уничтожит все следы. Ты оставляешь здесь Доулетхана, чтобы он встретил отряд. Человек, который разберется с твоей охраной, вернется к нему на грузовике и доставит твоего помощника с отрядом куда надо! Ты же едешь со мной! Машина за выступом.

Палач перебил Койота:

— Так решил Адмирал?

— Ну, не я же?

Мурза медленно достал прибор спутниковой связи, вызвал Адмирала.

Тот ответил с некоторой задержкой:

— Слушаю тебя, Чабан!

— Встретился с вашим Койотом! Он уполномочен командовать мной и решать судьбы моих людей? Насколько я помню, ранее договаривалось, что ваш представитель лишь передаст план моих дальнейших действий…

— Чабан, приказываю тебе подчиняться во всем Койоту! Во всем! Объяснения позже! И конец связи, у меня нет возможности продолжать разговор.

Баркаев подозвав к себе Доулетхана, передал ему решение Адмирала и приказал оставаться здесь до подхода отряда, затем действовать по плану человека, который решит вопрос с охраной и прибудет к выступу на грузовом автомобиле. Было видно, что помощник недоволен приказом Адмирала. Особенно в части ликвидации верных телохранителей, но оспаривать его не стал, ответив лишь:

— Как скажешь, командир!

— Так решил не я, Доулет, и что-либо изменить мы не можем!

— Я понимаю!

Баркаев обнял помощника.

— Следуй за мной!

Как только Палач скрылся за выступом, телохранители отошли к склону в тень, пустив косяк анаши по кругу. Вскоре из-за выступа вышел молодой человек и подошел к бывшей теперь уже охране бывшего Палача. Он улыбался.

С этой улыбкой молодой человек достал пистолет-пулемет «клин» и разрядил его в телохранителей. После этого попросил Доулетхана помочь уложить трупы в «Тойоту». Отъезжая, предупредил помощника Баркаева:

— Жди меня, брат, здесь! Часа через два буду! Кушать, пить привезу, будем встречать твой отряд вместе! Жди!

И так же спокойно, не спеша, с улыбкой на лице, он сел за руль джипа и вскоре скрылся за выступом. Далее по ущелью был поворот, и Доулет не мог проводить взглядом машину с телами тех, кто верно служил Палачу и в результате получил по несколько пуль в голову. Как не мог видеть и того, на чем уехал его командир, легендарный и кровавый Мурза Баркаев по прозвищу Палач!

Он отошел к выступу. Присел на прохладный камень, закурил, глубоко задумавшись.

Через сутки, 24 июня, предприниматель из Махачкалы, Равиль Лакомов, пройдя усиленный контроль на предмет наличия взрывоопасных предметов и наркотиков в аэропорту Ростова-на-Дону, рейсом №… отбыл в Москву.

Палач летел на рандеву со своими хозяевами.

Он просил у Койота встречи с женой. Но получил категорический отказ. Мурзе только разрешили поговорить с ней по сотовому телефону. Этого было мало, и Палач выразил неудовольствие действиями Адмирала, вновь вызвав того на связь. Кедров вежливо сказал, что все объяснения по причине отказа во встрече с семьей Мурза получит сполна в Подмосковье и несомненно поймет, что данное решение обосновано исключительно соображениями обеспечения личной безопасности его супруги Эльзы и малютки Джохара.

Палач сидел, откинувшись в удобном кресле возле иллюминатора. Он не смотрел на облака, проплывающие мимо. Он думал, вернее, представлял, что примерно в это время должно происходить на дороге, ведущей к одному из районных центров Чечни у блокпоста внутренних войск. Зловещая улыбка перекосила его рот.

А там происходило следующее.

Часовые передового дозора, контролирующие собственно дорогу и подходы к ней, доложили, что к посту приближаются трое: две женщины, закутанные во все черное, ведущие под руки вроде как солдата. Прапорщик, старший поста, приказал подпустить троицу к позиции дозора и остановить на расстоянии пятидесяти метров от него. Что бойцы внутренних войск и сделали. Теперь они отчетливо видели и женщин, и …изуродованного русского солдата, в лохмотьях, оставшихся от его полевой, камуфлированной формы без знаков различия. И вид этого парня заставил солдат вздрогнуть. У него были отрублены по локти руки, выжжены глаза. Под разорванной курткой виднелась вырезанная ножом на груди пятиконечная звезда. За его спиной свисал привязанный к телу мешок. Пока часовые дозора с ужасом завороженно смотрели на покалеченного, совершенно седого парня, подъехал «УАЗ» с прапорщиком и двумя бойцами резервной смены караула.

Начальник поста, увидев доставленного пленного, резко крикнул на женщин:

— Кто послал вас сюда? Кто изуродовал солдата?

Женщины защебетали:

— Мы ничего не знаем и ни в чем не виноваты. Нас из дома отца в селении Карач вытащили четверо мужчин, посадили в машину, такую же, как у вас, подвезли к повороту, приказали вести этого солдат на блокпост русской милиции. Мы не могли отказаться. Нас бы убили…

Прапорщик обратился к изуродованному парню:

— Земляк, ты солдат?

Тот утвердительно закивал головой.

— А чего, сказать не можешь?

Тот открыл рот, языка в нем почти не было, только небольшой обрубок у горла, где свисали гланды.

— В плену был?

Солдат вновь утвердительно кивнул головой, что-то промычав, но что, прапорщик разобрать не смог.